— Элли, прошу тебя, скажи хоть что-нибудь!
Не пора ли ей перестать цепляться за свои предубеждения, не пришло ли время позабыть о своей пресловутой гордости?
— Элли, когда же ты придешь в себя? Если ты сейчас же не скажешь хоть слово, клянусь, я выкину в окно эту бутылку любимого папиного виски!
Элли не смогла удержаться от смеха.
— И к чему это приведет? — наконец сумела выговорить она, снова с трудом сдерживая волнение. — Ты только испортишь настроение отцу и устроишь тут сквозняк. Патрик… Патрик…
На ее глазах блеснули слезы, но это были слезы радости, а не печали.
Лицо Патрика тут же смягчилось, он шагнул к ней навстречу и заключил в свои объятия.
— Элли, я так больше не могу! — прошептал он. — Я люблю тебя. Я люблю тебя уже так давно! Наверное, с того самого момента, когда летом случайно зашел к вам в сад, где ты…
— Патрик! — воскликнула Элли. Она снова ощутила замешательство от упоминания о той давней неловкой ситуации, когда он увидел ее полуобнаженной. — Патрик, по-моему, ты только что признался, что любишь меня?
Он кивнул, улыбаясь, потом вздохнул:
— Мне пришлось нелегко. Я всегда думал, что быть влюбленным — приятное дело, но с тобой у меня просто голова шла кругом! Конечно, если бы ты разделяла мои чувства, все было бы не так запутанно и сложно…
— Но я их вполне разделяю! — воскликнула Элли, обнимая его за плечи. Она смотрела прямо ему в глаза, не пытаясь скрыть ту радость, которая переполняла ее сердце. — Я тоже тебя люблю.
— Да? Правда? — медленно проговорил Патрик.
Элли застенчиво улыбнулась и повторила:
— Я люблю тебя, Патрик!
Он недоверчиво взглянул на нее.
— Но ведь в тот день, когда Дэвис так быстро ушел из твоего дома, ты плакала…
— Потому что он унизил меня в твоем присутствии. Если я вообще решалась разговаривать с Гаретом, то только чтобы скрыть мои чувства к тебе.
— А я все это время должен был сходить с ума от ревности! — простонал Патрик. — Элли, скажи, любишь ли ты меня настолько сильно, чтобы отправиться со мной в церковь и в присутствии священника и всех наших родственников и друзей дать клятву в вечной любви?
Неужели Патрик просит ее выйти за него замуж?
Он слегка отстранился, беря ее за плечи и пристально глядя ей в глаза:
— Я люблю вас, Элизабет Фэрфакс. Вы согласны стать моей женой?
Элли быстро заморгала глазами, пытаясь прогнать слезы.
— Да.
Он закрыл глаза, точно не верил тому, что только что услышал, потом снова посмотрел на нее, сияя.
Элли нежно провела рукой по его щеке. Какое счастье, что ей не нужно больше таить свои чувства к нему!
— Почему ты так долго молчал? Почему не дал мне понять, что…
— Потому что когда я наконец осознал свои чувства к тебе, то уже знал от Тоби о твоих отношениях с Гаретом Дэвисом. Ты не представляешь, каково мне пришлось! Терпение не принадлежит к числу моих добродетелей.
Она нахмурилась:
— Но я порвала с Гаретом уже пару месяцев назад…
— Я решил, что все должно уладиться само собой, что нужно дать тебе какое-то время… дать время справиться со своими чувствами к Дэвису… А тут вдруг Тоби приходит ко мне и спрашивает, не мог бы я стать твоим спутником на вечеринке. Не мог бы я? Да я помчался тем же вечером к вам домой, чтобы только увидеть тебя…
— Ох, прости, Патрик… Я не подозревала…
— Не важно, — он покачал головой. — Все это теперь не имеет никакого значения, раз ты любишь меня!
Элли тяжело вздохнула:
— Когда тем вечером я узнала о Тоби и Терезе, то решила, что ты просто стараешься отвлечь меня, чтобы дать им возможность чаще бывать вместе, чтобы Тоби решился наконец объявить об их помолвке…
— Но я никогда не стал бы обманывать тебя! запротестовал Патрик. — Значит, из-за этого ты стала вдруг так холодна со мной? И именно поэтому ты дала мне понять, что все еще любишь Дэвиса?
— Да, — призналась она.
— Элли, хотя я высоко ценю Тоби и считаю его прекрасной парой для сестры, я пригласил тебя поужинать действительно только потому, что хотел быть с тобой как можно больше. Ты веришь мне, Элли?
Она ответила с дрожащей улыбкой:
— А дети, которых ты собрался обучать дома, будут и моими детьми тоже?
Патрик порывисто обнял ее, потом прошептал на ухо:
— Только твоими, чьими же еще?
— Я так тебя люблю, Патрик! — тихо произнесла она, обвивая руками его талию.
— И я тебя, Элли, — отозвался он. — Жду не дождусь момента, когда смогу назвать тебя своей!
— Да, но нам придется подождать, пока не пройдет синяк под твоим глазом, а то ты похож на панду!
— Значит, тебе придется стать миссис Пандой, кому какое дело?
Насколько другим теперь стал мир вокруг Элли! Патрик любит ее, они поженятся! Действительно, Тоби оказался прав: это лучшее Рождество в ее жизни.
Патрик и Элли…
Как прекрасно это звучит!
