— Привет! Давно не виделись, бандитка.
«О! Только не это! Хотя может, я привередничаю и это лучше турецкого рабства».
— Какого чёрта?! — процедила сквозь зубы я.
— Выходит, не нравлюсь, а я так рассчитывал на горячую встречу, — измывался он. — Видишь ли, кажется, мне пришла в голову удачная мысль…
«Самая твоя удачная мысль — это подойти тебе к перилам и свалиться за борт», но я улыбаюсь и, надеясь на то, сама не зная что, потребовала:
— Пусти.
Этого ему было достаточно, чтоб немедленно посадить меня на якорь. Помахивая в сторону иллюминатора, он цинично заявил:
— Куда? Поплавать хочешь?
Вот чего не хотела я так это плавать. Было понятно, что Глеб пытается блеснуть остроумием и больнее уколоть. Он непременно осведомлён о моём бульбульном купании и топорном стиле заплыва. Противно, что воспользовался этим, но тут он не в одном экземпляре, через одного такие орлы. Джентльмены. Вздохнув, мол, беда не приходит одна и, пытаясь смутить не смущающегося товарища, уставилась на него:
— Что тебе от меня надо? — ещё хорохорясь, но при возможности оказаться в воде сникая, выступала я. «Теперь я ему задаю глупые вопросы. Вот уж не думала, что он проявит такое упорство. Совершенно не готова к этому. Этот осёл оказался настойчивым. Может, поддать ему головой в известное место, как раз уровень позволяет, глядишь, боль охладит его пыл».
— Что-то я без тебя скучать стал. Самое время пообщаться. За что ты меня так не любишь? Тебе не кажется, что нам нужно обсудить нечто важное.
Вопросы бомбили мою несчастную голову. Я ничего не понимала. Никаких важных дел у меня с этим ослом не было. Или он подготовил счёт за ремон. Едва сдерживая довольную улыбку, он оттеснял меня вниз и монотонно ныл:
— Да в чём проблема-то посидим, отдохнём… Проведём замечательный вечер, расслабимся… — А глаза кричали: «Что за упрямая девчонка!»
Чем я прогневила своего ангела-хранителя, что он взял и, кинув меня с этим чудовищем, улетел. Я раздражённо топнула ногой. «Чёрт, так влипнуть!» — шаг за шагом уступала я его напору. — Попасться на удочку такого тупицы, это уж ни в какие ворота. Обсудить ему невтерпёж что-то важное… Это наверняка разбитая машина и компенсация причинённого ущерба. Пусть докажет сначала!
— Я страшно рад тебя видеть. Нет, правда, — тянул он.
«Издевается» Я пожала плечами, слегка надувшись. Выходит, Глеб устроил себе продолжение праздника. Получается так, что мои приключения ещё не закончились. Я не знала, как мне реагировать: радоваться или плакать. Нет, плавать я не собиралась, не умею. И он на сто процентов знал об этом. За что, про что и заманил сюда. А сейчас во всё старание нажимал на это больное место. Мог бы и не стараться больше, хуже мне уже не будет. Одно утешает, не продали, это факт. Уже хорошо. Но попасться опять в руки Глеба, да ещё после того, что я натворила с его воротами и транспортным средством… Он давил на меня грудью. Можно, конечно, попробовать кинуть его через себя, очень удобная позиция, но есть шанс сломать ему хребет, а надо ли… К воротам прибавлять ещё и это. Да и в ловушке я, по волнам до берега всё равно не добегу. К тому же риск малый. А если он будет опять обзываться или не прилично себя вести, я отобью ему яйца и ни разу не пожалею об этом. Решение принято. Я молчком сползла опять вниз. Как могла забыть, что Верунчик училась с моим братом… Нервничая, делаю ошибки. Мировой в такой обстановке не получится, всё будет не так! Надо побыстрее устранить перекос. Я вздыхаю и говорю:
— Ладно, твоя взяла, можешь праздновать победу! Но ответь на один маленький вопросик — что ты хочешь?
Как они любят, когда перед ними капитулируешь. Боже мой, какая скука!
Глеб посветлел, засуетился. «Присаживайся», — любезно предложил он, слишком внимательно проследив за тем, как я устроилась на диване. Одёрнула подол короткого платья. Закинула ногу на ногу. Рисуюсь. Он шлёпнулся на другой конец, потом подсел ближе. Смех один. Ободряюще пробасил:
— Ничего, посидим, выпьем холодное шампанское, отдохнём, в общем…
Это было сказано самым обычным тоном. Только… только я наученная им же не верила ни единому его слову, поэтому продолжила ироничную игру:
— Ты вообще-то подумал, что на меня папа с мамой рассердятся, могут и наказать, — рисовалась я.
Он поняв это тут же насупился и полез с упрёками:
— Что-то я на той злополучной даче страха того в тебе ни под каким соусом не заметил. Ир, умоляю, давай без фокусов, а? Вокруг вода, а ты плавать не умеешь… Обменялись любезностями оно и хватит. Предлагаю перемирие.
— Ну, давай, — не возражаю я, устав куролесить и сдерживая восторг: «Ага! Всё-таки дрожишь! Как пить дать боишься, что утону».
Хотела же на дурняка пожевать, вот и наешься сейчас по самое горло.
Он подал знак кому-то наверх и нам тут же расторопный улыбчивый малый в белой фирменной курточке накрыл стол. Мне казалось, что это он опять выпендривается. Выставляет свои снобистские замашки на показ. Я была человеком простым и этой дури терпеть не могла.
— Рекомендую, — рисовался Глеб.
— Что это? — с подозрением воззрилась я на кусочки в экзотических листьях и овощах.
— Попробуй, тебе понравится, — с надеждой предложил он. — Ты же любишь рыбу.
Я любила рыбу. И от обиды и злости принялась есть. Надо же на что-то убивать время. К тому же умереть как хотела есть. В любом случае наслаждение перевесит вред. Если конечно откинуть то, что я влипла, всё просто шоколад. Хотела поесть… Ем. Мечтала покататься… Плывём. Шампанское, правда, пить не стала, сделав пару крошечных глотков, отставила бокал. Кто его знает этого Глеба. Напоит и будет выкаблучиваться. В общем, была настроена агрессивно. И ощущала себя от всей этой бестолковщины весьма неуютно. Но в данной ситуации я ничего не могла поделать. Бороться, но вокруг вода и мы не на берегу, а на катере. Сидеть молчком бестолково. Придётся говорить. Но о чём? А не всё ли равно.
— Куда мы плывём?
— На маленький райский остров, — обрадовался концу молчанки Сашин шеф. — Не волнуйся, всё будет в полном порядке.
Я поглотила не жёванным кусочек рыбы. Вот осёл! Если в его намерение входило меня успокоить, то он добился совершенно обратного эффекта. Я почувствовала опасность. Нет, я не боялась, просто вода отбирала у меня возможность борьбы и манёвра. Я спросила первое, что пришло на ум:
— Зачем?
— Ир, ты только не кипишись… Там дикая природа…, водопад, хижина на двоих, райский уголок, — голос его слегка охрип. Было здорово заметно, что он волновался.
Первое что пришло в голову: «Остров?! Понятно! Там нет ворот и машин. Бить нечего». После того, как моё лёгкое обалдение закончилось, я вспомнила, что у меня есть голос и завопила:
