— Спокойно, дорогая — это всего лишь дальний родственник Мыслителя.
Дрожа, она протянула руку, чтобы прикоснуться к холодному твердому камню.
Лоренс подошел поближе.
— Смотри, Вики, — внезапно сказал он. — Глаз. Я уверен, что это какой-то драгоценный камень. — Им овладело нетерпение. — Точно сможем сказать только когда счистим грязь.
Вики встала на цыпочки.
— Точно! Лори, второй глаз выпал. Или его вынули и похитили.
— Они взяли бы оба. — Он обернулся. — Вики, что вы делаешь?
Не обращая внимания на пыль, она ползала по полу у его ног.
— Я только что стояла на нем! Он укатился по ступенькам. Нашла! Посвети сюда, пожалуйста.
Она потерла что-то о куртку и протянула руки.
Увлекшись, она не заметила человека, стоявшего у колоннады и наблюдавшего эту сцену, освещенную упавшим фонариком.
Вики в обрамлении массивной арки представляла собой довольно любопытную и привлекательную картину, стоя на коленях под сенью огромного идола. Она протянула сложенные ладони к Лоренсу, подняв ярко освещенное юное лицо. Он поднял ее на ноги и игривым жестом приобнял за талию.
— А ты умная девочка. — В голосе Лоренса послышались одновременно нежность и добрая ирония. — На этот раз ты сорвала банк. — Изумруд — это прелесть.
Он взял камень у нее из рук и покатал его на ладони.
Внезапно Вики помрачнела.
— Мы должны вернуться и найти остальных, — с беспокойством сказала она.
— Слишком поздно.
Она увидела улыбку на лице Лоренса и резко обернулась, вскрикнув от испуга — послышались шаги и приглушенные голоса. Она увидела в проеме арки высокую фигуру Гранта Фэрфакса и невольно шагнула в его сторону. Лоренс тем временем беззаботно сказал:
— Посмотрите, что мы нашли.
Вики увидела недовольство на лице Гранта, и у нее сжалось сердце. Она остановилась, надеясь, что выражение этих глаз, устремленных на Лоренса, смягчится, но поняла, что этого не случится, когда они взглянули прямо на нее. В голосе Гранта звенел металл, отражаясь от стен подземелья:
— Почему вы отделились от группы? Вы не имели права идти вдвоем.
— Я не знала, что там было два отдельных входа. Я… Я прошу прощения, — пробормотала она, не находя смелости встретить его безжалостный взгляд. — Я… Я думала…
— Неважно, что вы думали, — перебил он. — В следующий раз делайте то, что вам скажут. Другой проход обвалился — там не пройти.
— О, — пискнула она, заметив невозмутимую ухмылку Лоренса, явно намекавшую на ее малодушие. Потом она увидела не слишком дружелюбное лицо отца, появившегося на заднем плане.
— Надеюсь, у вас хватило ума ничего не трогать, — Грант прошел мимо, не отреагировав на ее попытку объяснить, откуда взялся камень. Она отошла назад с несчастным лицом, в то время как среди присутствующих разгорелась оживленная дискуссия.
День прошел за установкой освещения и фотографированием деталей подземного храма. Вечером, перед тем как группа отправилась в лагерь, дверь была запечатана.
Вики растянулась на кровати, думая о своей не только физической усталости и примирившись со своим нежеланием переодеваться и идти к людям. Выговор Гранта уязвил ее сильнее, чем ей хотелось бы думать. Не столько его слова сами по себе — в конце концов, она действительно провинилась — сколько то, что он отругал одну ее. Почему Лоренсу никто ничего не сказал?
Она встала и сбросила грязную одежду. Если она спрячется здесь, кто-нибудь непременно выскажется по этому поводу, и Грант решит, что она дуется. Если, конечно, вообще заметит ее отсутствие, — сердито сказала она сама себе. Но уж Лоренс точно заметит.
Гул голосов и теплый дымный воздух окружил ее, когда она вошла в столовую. Все они были здесь: шумные, оживленные, с интересом обсуждающие сегодняшний день и планирующие завтрашний.
Она вяло начала есть, не чувствуя настоящего аппетита, и слушала долетавшие до нее обрывки разговора. Вскоре она отодвинула тарелку в сторону и положила голову на руки. Взгляд ее невольно обратился к четкому профилю человека, который никогда не покидал ее мыслей с… неужели только со вчерашнего дня? Она одернула себя, в очередной раз возненавидев свою слабость, и стала смотреть в другую сторону, немедленно встретив задумчивый взгляд Лоренса, незаметно севшего напротив нее.
— Устала? — участливо спросил он.
— Немного, — призналась она. — Наверное, из-за вчерашнего.
— Неудивительно. Такие вещи сильно действуют на нервы. Могу только сказать — я лично рад, что меня не было в том грузовике, когда он перевернулся. — Он помолчал, потом добавил с хитрой ухмылкой. — А после сегодняшнего спектакля я готов поспорить, что Фэрфакс — не самый большой любитель женских нервов.
— Я действительно немного испугалась, — тихо призналась она и переменила тему. — А что ты думаешь о сегодняшнем достижении?
— Это исключительно важно, — без колебаний ответил Лоренс. — По крайней мере для некоторой части здешнего общества. Мы можем заполнить еще один пробел в истории ранних цивилизаций. Это, впрочем, не моя область.
Он замолчал, и Финч засмеялся.
— Это явно потрясло Лео.
— Да, это заметно. — Улыбка ушла с лица Лоренса. — Интересно, что он знает.
— О чем?
— О ценности той штучки, которую мы сегодня нашли.
— Думаешь, не спереть ли ее, старик? — Финч ухмыльнулся.
— Я первым войду в долю. А ты, Вики? Может, сбежим в лунную ночку, а потом сыграем свадьбу на то, что нам достанется?
Тут ей полагалось засмеяться. Финч сел на место и глотнул своего холодного кофе. Вдруг он поставил чашку на стол и сунул руку в карман.
— Я вспомнил, что хотел тебе кое-что показать, — он достал какое-то письмо. — Что ты об этом думаешь?
— Ты опять отвергнут? — Лоренс взял письмо и открыл его.
— Вряд ли — это от моей сестры, которая работает сиделкой.
Вики допила кофе и покачала головой, когда Финч подвинул к ней кофейник. Лоренс положил тонкий листок на стол и в ответ на вопросительный взгляд Финча пробормотал уклончивое «не знаю, не знаю».
— Нужно признать удивительное совпадение имен. Если это, конечно, совпадение, — медленно проговорил Финч. — Но странно, что… ну, что мы ничего не слышали.
— Что же здесь странного? — спокойно сказал Лоренс. — Если бы ты был на его месте, ты стал бы обсуждать это с каждым встречным? Лично я бы не стал. Если это правда, очень жаль.
Глядя на них, Вики все больше и больше раздражалась. Она всегда считала, что обсуждать с кем-то свою личную переписку — занятие просто отвратительное. Ведь ясно, что автор писал письмо исключительно для получателя. То, что двое взрослых мужчин могли так сплетничать, словно две старухи за чашкой чая, свидетельствовало об отсутствии у них уважения к личной жизни других, думала Вики, не скрывая своего неодобрения. Потом она увидела в лице Финча подлинную озабоченность и решила, что, пожалуй, слишком строго их судит. В лицах обоих собеседников не было и намека на злорадность.
