— Верно.
Филипу не хотелось рассказывать ей о своей помощи Джесс. Если объяснить, в чем дело, придется признаться и в том, что он сам усыновлен, что встретился уже взрослым с Пи-Джей, чем брат был крайне недоволен. А еще в том, что ему так и не хватило смелости рассказать о Пи-Джей матери… Короче говоря, Филип неизбежно стал бы исповедоваться, что едва ли уместно с малознакомой девушкой, даже если он провел с ней чудесную ночь.
— У меня особое дело, — неопределенно пояснил он.
Николь подошла еще ближе, и Филип уловил легкий мускусный аромат. Он подавил в себе желание обнять Николь за тонкую талию, уткнуться лицом в ее шею и вдохнуть полной грудью этот запах. «Потом», — приказал Филип своему телу, по которому уже разливалось тепло.
— Порядок усыновления определяется законодательством штатов, — ответила Николь, — а здесь секция федеральных законов.
— Да. — Филип улыбнулся. — Я знаю.
— Материалы по законам штатов на галерее. Твой клиент собирается усыновить ребенка?
Филип смутился.
— Нет. Эта особа пытается найти своего ребенка, когда-то отданного приемным родителям.
Хотя бумаги «Ларчвуд-Холла» сфальсифицированы, в архивах властей штата может скрываться истина. Не исключено, что именно там он найдет ответ на вопрос Джесс.
— Как мило, — с сарказмом бросила Николь. — Работа промышленного юрисконсульта, оказывается, сложнее, чем я думала.
Филип молча и неохотно отошел от нее.
— Филип!
Он остановился и повернулся к Николь.
— Если твой клиент ищет отданного на усыновление ребенка, то легальным путем найти его не удастся.
Ага, только этого ему и не хватало. Юрист, специализирующийся в области прав ребенка, сейчас подробно разъяснит, почему он не должен заниматься тем, чем занимается, и почему его «клиент» не имеет права вмешиваться в жизнь ребенка. Филип скрипнул зубами.
— Я понимаю, — сказал он, стараясь не выдать досаду. — Но я обещал клиенту узнать хоть что-нибудь.
Николь смерила его долгим изучающим взглядом.
— Как хочешь. Существуют службы, которые занимаются розыском. В основном частные. Конфиденциальность гарантируется.
Что ж, именно это Джесс и надо.
— Но в библиотеке ты ничего не найдешь, — продолжала Николь. — У одной моей подруги есть знакомый…
Филип слегка притопнул каблуком. «Знакомые знакомых» — это, как правило, самый надежный способ получить труднодоступную информацию. А у Николь, по всей вероятности, немало таких связей, учитывая размах деятельности ее отца.
— Я был бы тебе очень обязан, — проговорил он.
Филип не сказал, что она попросту спасает ему жизнь.
Чем скорее он покончит с делом Джесс, тем больше шансов, что Джозеф ни о чем не пронюхает.
— Вечером я позвоню ей. Как только освобожусь.
— Это было бы великолепно, — Филип не знал, что ему теперь делать. Пожалуй, следовало бы уйти, так как искать в библиотеке ему, как выяснилось, нечего. Но мускусный запах щекотал его ноздри. — А я пока поищу кое-что по делу, над которым мы сейчас работаем.
Никакого конкретного дела сейчас у него не было. Зато он сможет глубже вдохнуть ее мускусный запах. Потом. Когда Николь закончит заниматься и позвонит подруге. Когда сам Филип почувствует, что добился в этот день каких-то результатов.
По дороге к дому Николь они купили вегетарианскую пиццу. Филип предпочел бы повести девушку к себе, где они могли бы посидеть за настоящим столом, выпить вина из нормальных стеклянных бокалов, а не из пластиковых стаканчиков, и есть с хороших тарелок, а не с картонных кружков. Но его дом находился в тридцати кварталах от университета, и он решил смириться с неудобствами, коль скоро ему предстояло провести ночь с Николь.
Хозяйка пошла звонить подруге, а Филип присел с пиццей на край постели и отметил, что она переменила постельное белье.
Николь вошла в комнату с обрывком бумажного полотенца, на котором был записан номер телефона.
— Вот! — торжествующе объявила она. — Некая Марша Браун. Занимается розысками, связанными с усыновлением.
Филип взглянул на бумажку с телефоном. Кода города не было.
— Где она живет?
— Да где-то здесь, в Манхэттене'.
Маленькое разочарование. Вероятно, эта женщина занимается розысками только на территории штата Нью-Йорк. Но Филип ведь не сказал Николь, что его интересует прежде всего. Коннектикут.
— Прекрасно, — солгал он. — Теперь сядь и поешь. Филип хлопнул ладонью по матрасу.
— Точнее сказать — проглоти. — Николь взяла кусок пиццы из коробки. — Сегодня я буду всю ночь заниматься.
Поняв намек, Филип сложил обрывок и сунул в карман джинсов.
— Мне все ясно.
— Не сомневаюсь, — отозвалась Николь. — Приятно встречаться с человеком, который знает, что такое юридический колледж.
Филип взял еще кусок пиццы, радуясь хотя бы тому, что Николь обозначила их отношения словом «встречаться». Увы, эту ночь ему придется провести в одиночестве.
Джесс давно поняла, что ей следует вернуться к жизни. Ждать, пока Мора возьмется за ум; ждать, пока Филип ищет ее дочь; ждать окончания работ в клубе; думать о том, кто станет следующим клиентом — от всего этого хотелось выть.
Придя к такому выводу, Джесс решилась на невообразимый, немыслимый поступок: позвонила Кики Ларсон, разведенной даме из высшего общества. Вот как случилось, что она оказалась за столиком кафе на жестком стуле с чашкой капуччино в руке. С эстрады кто-то бородатый читал стихи.
Все это наводило тоску.
— Как замечательно, — мечтательно вздохнула Кики, набросив на плечи Джесс свою шаль с черной бахромой.
А Джесс думала только о том, когда удобнее будет уйти. Слава Богу, она приехала на своей машине.
Бородач закончил одно стихотворение и начал читать следующее. Наверное, Кики разузнала, что он не женат, и потому затащила сюда Джесс.
Кики зашептала ей на ухо:
— Согласитесь, милочка, это лучше, чем лекции по огородничеству, которые вечно устраивает Луиза Кимбалл.
Лекции по садоводству на ежемесячных собраниях клуба Джесс неизменно находила интересными. На них она отдыхала от бесконечных сплетен, составлявших главное развлечение дам.
— Хорошо, что вы напомнили о клубе, — тихо сказала Джесс. — Боюсь, мне скоро придется уехать.
— Как — уехать? Милочка, мы же только пришли!
Джесс улыбнулась:
— Мне непременно нужно попасть в клуб. Там сегодня вешают новые шторы. И я ужасно устала.
Кики вытаращила глаза от изумления.
Джесс поднялась и взяла сумочку.
— Это было потрясающе, — проговорила она, безбожно кривя душой. — Я позвоню вам.
Выйдя из кафе, Джесс подумала: «Если это и называется „жизнью“, то к ней не стоит возвращаться».
