– Если ты ошибешься, – поправил Кирилл, – но ты же, Санек, все сделаешь, как надо. Ты же у меня умница!
И вот четыре не то чтобы очень вменяемых человека прибыли наконец на место икс. Один из персонажей этого босховского действа был бодр, весел и энергичен – это, естественно, Калинин Кирилл. Другой строил из себя этакого Онегина: хмурил густые брови и многозначительно молчал. Это Денис. Третья глумливо посмеивалась и изо всех сил старалась не обращать внимания на четвертую, трясущуюся, как осиновый лист в ураганный ветер. То были мы с Ингой.
В то жаркое утро на Пироговском водохранилище было полно народу. Я заметила, что праздные купальщики оживились, когда автомобиль братьев Калининых подъехал почти к самой кромке воды.
– О, опять эти придурки приехали, – вполголоса сказал какой-то толстяк с обгоревшими плечами, – сейчас шоу начнется.
Я дернула Дениса за рукав.
– Что он имеет в виду?
– Да мы же здесь постоянно прыгаем, – ответил тот, – я этого товарища тоже запомнил. Он сначала смотрит, разинув рот, получает удовольствие от бесплатного кино. А потом начинает возмущаться, что мы воду взбаламутили.
Тем временем Кирилл достал из багажника сложенный парашют, который был похож на яркий прогулочный рюкзачок.
– Так, на антенну полезем мы с Саней и Денисом. А Инга будет фотографировать.
– Почему я? – прошипела красавица, которая с профессиональной скоростью успела разоблачиться до крошечного купальника в крупный красный горох. – Может быть, я тоже наверх хочу.
– Не спорить со старшими! – Кирилла, похоже, распирало от осознания собственной важности. – Чего тебе там делать, ты там сто раз была. Останешься внизу с камерой.
Поджав накрашенные перламутровые губки, красотка послушно повесила на шею массивную фотокамеру.
– Саша, убедись, что в твоих карманах нет ничего, с чем тебе жалко было бы расстаться, – предупредил Кирилл, – и полезли скорее.
Я меланхолично полезла в карманы своих наимоднейших вельветовых шортиков. В одном обнаружился старый проездной на метро, в другом – полурастаявший леденец. Зато в третьем нашлось приглашение на показ мод авангардного дизайнера Геры Ангела, о котором я когда-то пообещала написать в газету. Надо же, а я уже решила, что в очередной раз его потеряла. Надо бы отметить в своем ежедневнике – через неделю важный показ, не пропустить бы. Я задрала голову вверх и посмотрела на крошечную площадку, с которой мне придется прыгать. Черт побери, если так дело пойдет, то через неделю меня может и не быть в списке присутствующих на этом свете личностей! Неужели ничего нельзя предпринять? Неужели мне так ничего и не удастся придумать?!
Как назло, в голове моей было пусто, как в холодильнике худеющей барышни. Может быть, хотя бы примитивно соврать, что мне нездоровится?
Я поморщилась и приложила ладонь ко лбу.
– Кажется, у меня температура.
Инга презрительно фыркнула, и я поняла, что мой бездарный маневр рассекречен. Калинин же приложил к моей голове собственную ладонь и вынес безжалостный вердикт:
– Никакой температуры у тебя нет. Это все нервы. Полезли вверх! – С этими словами он первым направился к металлической лестнице.
Денис погладил меня по спине.
– Если ты не хочешь прыгать, ты не обязана, – тихо сказал он.
– Боюсь, мосты сожжены, – одними губами ответила я, кивнув на бодро карабкающегося вверх Кирилла.
– Ой, не смеши меня. Знаешь, сколько народу пасует в самый последний момент? Это нормальная человеческая реакция.
– Да вот только с Кириллом после такой выходки можно будет попрощаться, – вздохнула я.
– Это точно.
– Тогда полезли! – и я решительно схватилась за прохладную металлическую ступеньку.
Я совсем не нервничала, честное слово. Собственное спокойствие даже настораживало. Может быть, все дело в том, что энергичный подъем по пятидесятиметровой лестнице легким физическим упражнением не назовешь? Примерно на половине пути я выдохлась так, что у меня уже не осталось сил на моральные переживания. Футболка неприятно липла к влажной от пота спине. Вниз я старалась не смотреть.
– Может, передохнем? – Денис извлек из кармана сигареты.
Мы уселись рядышком на лестничном пролете. Кирилл же был уже далеко – наверху.
– А ты-то зачем полез? – усмехнулась я, глядя, как он замызганной бумажной салфеткой вытирает пот с покрасневшего лица.
– Мне это полезно, заодно и похудею. Ну и потом… – он смущенно улыбнулся, – тебя поддержать хотел.
– Вот спасибо, – усмехнулась я. Вообще-то наедине с Денисом я чувствовала себя немного неловко. Он явно был ко мне неравнодушен, это он уговорил меня приехать на аэродром, он подарил мне на день рождения парашютный прыжок. Да и теперь, когда я предпочла его робким романтическим ухаживаниям разбитное очарование его родного брата, Денис держался вполне дружелюбно. Но я-то, как девушка прожженная, знаю, что большинство мужчин не верят в возможность межполовой дружбы. А раз так, значит ли это, что Денис до сих пор на что-то рассчитывает?! Может быть, он, как хитрый хищник, сидит в сторонке, терпеливо поджидая свою жертву?
– У тебя такое странное выражение лица, – тихо сказал он. – Саша, ты все-таки такая красивая!
В поисках саркастической ухмылки я повернулась к нему. Но лицо Дениса было серьезным. И оно… оно приближалось ко мне, к моему лицу! Бог мой, неужели он собирается меня поцеловать?! Да я лучше спрыгну с этой антенны без всякого парашюта.
Я бодро вскочила на ноги.
– Ну ладно, полезли, что ли, дальше? А то Кирюша нас уже заждался наверху.
– Ну да, – поморгал он, – да, ты права. Кирилл тебя ждет.
И вот я уже стою наверху, а в пятидесяти метрах подо мною голубеет заманчиво прохладное Пироговское водохранилище. Кирилл Калинин помогает мне надеть парашютную систему. Он угодливо растопыривает лямки, чтобы мне было удобнее просунуть в них ноги, прямо как заботливая мамаша, надевающая на свое чадо подгузник.
Ну а философски спокойный Денис стоит рядом, скрестив руки на груди.
– Все, что тебе нужно, – это правильно отделиться от антенны, – говорит Кирилл, – а я уж позабочусь о том, чтобы все было в порядке.
– Но если ты не хочешь прыгать, ты не обязана, – в очередной раз говорит Денис. И за эти слова я прибить его готова, потому что он прекрасно знает, стервец, что мне уже не отвертеться.
– Почему это она не хочет? – возмущенно отвечает вместо меня Кирилл. – Ты ведь хочешь, правда, Сань?
И мне приходится ответить, что правда, что я безумно хочу прыгнуть с этой дурацкой антенны, потому что все у меня в жизни есть, кроме переломанных ног.
И вот меня подталкивают к краю. И мне невольно вспоминается фрагмент безоблачной студенческой юности, когда я прыгала с «тарзанки» в Парке культуры. Тогда я тоже неуверенно топталась на краю, и мне казалось, что ничего хуже со мной уже не произойдет.
