Черт побери, да нет ему сейчас дела до стройки, все мысли днем и ночью об одном — о Кэти-Линн Адамс! Каждое утро он заставлял себя встречаться с мэром Бобби Реймондом и отвечать на его бесконечные вопросы. Мысль о преднамеренном поджоге вызывала у него отвращение, но что еще здесь можно предложить? Едва представишь себе, как пожирает огонь устоявшийся быт людей, жить не хочется.
Въехав на заброшенную ферму, Бэрк миновал раскидистые деревья и остановился на поляне, покрытой палой листвой. Ветхость дома заметна издалека. Скрученная дранка, облупившаяся краска — беспощадные приметы разрушительного времени…
Стоя около двери, он запустил руку в карман и вытащил свой старый добрый амулет — здоровенный ключ, побитый и поцарапанный. Трудно было заставить замок открыться — металл боролся с металлом, наконец послышался громкий щелчок. Деревянная дверь заскрипела, он шагнул через порог и очутился в доме своей матери.
По углам висела паутина — итог долгого запустения. Бэрк шагал из комнаты в комнату, и его душу постепенно наполняли воспоминания об отце и матери.
Увидев пожелтевший обрывок местной «Газетт», Мартин поднял его и сдул пыль.
— «Град побил урожай», — вслух прочитал он.
Жизнь фермера всегда была выстрелом наудачу. Ты сеял, молил Господа послать хорошую погоду, да и сам не плошал, мало рассчитывая на государственную страховку. Всю жизнь вкалывал, не щадя ни сил, ни здоровья, а когда подбирался к роковой черте, тебе был уготован покой в той самой земле, которой ты отдал свою молодость.
Теплое, мирное чувство наполнило все существо Мартина, когда он представил себе Кэти-Линн сидящей за этим старым кухонным столом. Она и он вместе. Семья. И никаких стадионов, никаких темных делишек. Два любящих человека, строящих совместную жизнь только на честности и взаимном доверии…
— Малый, ты свихнулся! — засмеялся он, позволяя солнечному свету размыть привидевшиеся вдруг несбыточные грезы. Мать и отец давно были на том свете, для сохранения душевного спокойствия память о Кэти-Линн следовало отправить туда же…
И чтобы раз и навсегда покончить с прошлым, Мартин, заперев дверь старого дома, подошел к колодцу и бросил ключ в темную глубину.
Сунув в щель парковочного автомата несколько монет, Мартин выхватил билетик и прилепил его на лобовое стекло машины. Затем он взял с заднего сиденья тяжелую коробку и поднялся по цементному пандусу к толпе пикетчиков.
— Я купил последние бланки для подачи жалоб! — громко объявил он.
К Бэрку заторопился мэр Бобби и отвел его от стола.
— Ты не передумал насчет поджога?
— Нет, Бобби, не передумал, — последовал решительный ответ. — И, чтоб ты знал, с какими людьми в «Брауне» мы имеем дело, скажу: никто из тех, от кого зависит наша судьба, не осмелился вступить со мной в открытый контакт. Пришлось передать бумаги через секретариат.
Бобби Реймонд выругался себе под нос.
— Ну что ж, во всяком случае нелегкое решение принято, осталось объяснить моей жене Фэй, что новой весной нам сеять уже не придется. Представляю ее реакцию! Чего доброго, придется связать ее, прежде чем чиркнуть спичкой.
Мартин схватил руку Бобби, крепко пожал и долго тряс ее, как это заведено у фермеров.
— Жаль, конечно, но теперь уже поздно отступать. Как я сказал, так и будет: дом моего старика загорится первым.
Мужчины посмотрели друг другу в глаза: оба понимали, что тяжелое испытание предстоит каждой семье.
— Удачи тебе с Фэй, — пожелал Мартин.
— Похоже, я не единственный, кому придется держать ответ, — кивнул Бобби в сторону мисс Адамс, со всех ног спешившей к пикетчикам.
Кэт схватила за рукав какую-то женщину и попыталась отвести ее на тротуар.
— Уходите отсюда поскорее… Торопитесь!
— Иди к черту! — прошипела та в ответ и плюнула Кэти-Линн в лицо. — Теперь ты счастлива? Ты украла у нас все! Из-за тебя мы лишились своей фермы!
Ошарашенная Кэти-Линн отпрянула от разгневанной женщины и, вытирая лицо, крикнула, пробуя перебороть слезы обиды и унижения:
— Я только хотела предупредить вас!
Кто-то с силой схватил ее руку и оттащил прочь от толпы, разразившейся угрозами и неодобрительными криками.
— Что мисс Адам здесь делает? — прозвучал у ее уха знакомый мужской голос.
— Я только хотела помочь. Почему же эта женщина так со мной поступила? — заплакала Кэт. — Никогда в жизни я еще не переживала подобного! Никто со мной так не обращался.
Мартин обнял ее за плечи и повел к автостоянке. Здесь он решительно снял пришпиленный к блузке пластиковый прямоугольник пропуска и вложил его в руку хозяйки.
— Фэй не знала, что вы хотите помочь. Она просто увидела на пропуске название ненавистной компании «Браун» и решила, что вы из стана врагов, — объяснил Бэрк. — Постарайтесь ее понять: на кон поставлено все, что у нее есть.
Кэти-Линн оперлась о капот чьей-то машины и попыталась объяснить свое поведение.
— Джон Эрвин… президент… только что сказал мне, что позвонит в полицию. Я не хочу, чтобы кого-нибудь арестовали.
— Пойдемте со мной, — распорядился взволнованный Мартин.
— Куда?
— Не задавайте лишних вопросов, — ответил Бэрк, видя, что разгневанные пикетчики устремились к Адамс.
— Но тут моя машина! — запротестовала та. Бэрк молча увлек ее к своему «мустангу», открыл дверцу, и Кэти-Линн покорно опустилась на черное кожаное сиденье.
— Спасибо, мистер Бэрк. Я оценила вашу помощь, но мне необходимо вернуться к себе в кабинет. Я жду важного звонка.
Мартин сунул руку в карман тесных джинсов и извлек оттуда ключи от машины.
— Наверно, удобнее было бы рыться в карманах стоя! — улыбнулась Кэти-Линн.
— Это уж точно, но я, как вы могли догадаться, торопился спасти вашу драгоценную задницу от толпы восторженных поклонников. Думаю, они мечтали встретиться со звездой радиошоу, посвященного успехам «Браун девелопментс».
Неожиданно для собеседника и для самой себя Кэти разразилась смехом. Уж не так и затейлива была грубоватая шутка Мартина, реакция на нее, видимо, была усилена пережитым волнением, усталостью, ощущением миновавшей опасности, а еще тем, что они вновь оказались рядом.
Мартин, заразившись ее весельем, тоже в ответ хохотнул. И вдруг озорно предложил:
— Дуем отсюда, пока кто-нибудь нас не увидел! Чего доброго, сочтут, что мы умом тронулись…
— Мисс Адамс просят к междугородному, — в третий раз пробубнил голос из репродуктора.
Мартин схватил упаковку жареных куриных ножек, старое шерстяное одеяло и вслед за Кэти-Линн прошмыгнул в здание с черного хода. Все еще смеясь, они ввалились в ее кабинет как раз вовремя, чтобы успеть запереть за собой дверь и снять телефонную трубку.
