— О боже. Я думаю, меня сейчас стошнит. — Закрывая нос рукой, я начинаю потеть. Это моя реакция на вид свиной туши, подвешенной на балке.
На улице. Средь бела дня. Будто бы это нормально.
— Не переживай, Лили. Это лучший способ, чтобы научить тебя. Так ты сможешь увидеть порезы, которые наносишь, и я могу показать тебе, где использовать немного силы, чтобы нанести максимум вреда.
Я открываю рот, чтобы заговорить, но вырывается только высокий писк.
Обретя дар речи, я шепчу:
— Мне кажется, я передумала. Я не хочу это делать.
Игра окончена.
От Нокса звучит жесткое и предостерегающее:
— Лили. — Оборачиваюсь, чтобы посмотреть на него. — Если почувствуешь, что тебя тошнит, мы остановимся.
Ладно.
Я могу это сделать.
Ладно. Со мной всё в порядке.
Кивая, я говорю ему:
— Со мной всё хорошо. С чего мы начнем?
Испытывая облегчение, он берет маленький нож из моей руки, за рекордно короткое время открывает его, затем со скоростью света, он погружает лезвие в брюхо свиньи.
Туша качается из стороны в сторону с моим складным ножом, торчащим из ее брюха, и я удивлена, что это не беспокоит меня так сильно, как я думала. Я думаю, мне казалось, что будет больше крови. А здесь, типа, вообще нет крови.
— Что это было? — я горда собой за стойкость своего голоса.
— Смертельный удар.
Срань Господня.
Нокс подходит ко мне сзади, поднимает мои руки и повторяет движения снова и снова без ножа. Я уверена в себе. Я чувствую, что знаю, что делаю сейчас.
Он кладет нож в мою руку и указывает подбородком на свинюшку. Я, очевидно, сомневаюсь, он серьезно спрашивает:
— Ты неправильно об этом думаешь. Что, если бы эта туша была плохим парнем? Человеком, который пытается тебе навредить?
Это не особо мотивирует, но я поняла, о чем он говорит.
Затем он произносит:
— Что, если бы это был кто-то, кто пытается навредить Тере?
И не думая, я стискиваю зубы и атакую.
Идеально.
Мой нож торчит из живота раскачивающейся свиньи, и рука Нокса опускается на мое плечо, сжимая его. Немного тянет меня назад, его губы согревают мой висок. Я чувствую, как он улыбается. Рука на плече двигается вверх по моей шее и с очередным быстрым сжатием он отстраняется.
— Еще раз, — требует он.
И я улыбаюсь.
Да.
Я могу сделать это.
***
Сегодня был хороший день.
Я научилась защищаться способом, который надеюсь, мне никогда не придется применить, но факт в том, что знание, которыми я сейчас владею, могут спасти мою жизнь.
Нокс, на удивление, очень терпеливый учитель. Даже когда я чуть не вонзила нож ему в глаз.
Я ему говорила! Я его предупреждала! Я говорила.
— Ты уверен, что хочешь, чтобы я шла на тебя с чем-то острым в руке?
Он ухмыльнулся.
— Лили, — он сказал это, качая головой, будто то, что я сказала, было таким остроумным.
Хорошо, мистер. Ты сам напросился.
Чего Нокс не ожидал, так это того, что я объединю навыки обороны и нападения, которым он, Рок и Бу учили меня на протяжении месяца. Итак, когда он напал на меня, и я сделала ложный выпад, он не ожидал этого. Моя рука с ножом резко дернулась назад раньше, чем я осознала это.
То, что действительно произошло — я добралась до него. Я добралась до Нокса.
И еще добавьте сюда самодовольную улыбку.
Лезвие ножа прижималось к его скуле менее секунды, но этого хватило, чтобы появилась кровь.
Ну и, конечно же, я обделалась.
Бросая нож так, будто бы он прожигал дыру в моей руке, я отступила назад, ожидая, когда начнутся крики и ссоры.
Но они не начались.
Вместо этого, я получила еще одно сжатие шеи и улыбку возле моего виска. С губами, которые всё еще находились напротив меня, он проговорил задумчиво.
— Может, я не единственный, кто был рожден для такого рода жизни.
Мое сердце замерло на целых десять секунд, прежде чем я поняла, что прошептала свой ответ:
— Может, это потому, что мы одиноки.
Его руки обернулись вокруг моей талии, и он держал меня так близко, что моя кожа касалась его груди и живота. Я закрыла глаза, наслаждаясь редкими моментами близости, которые он позволял. Когда он поцеловал меня в макушку и пробормотал:
— Да. Возможно. — Я сделала кое-что, что потрясло даже меня.
Повернув голову, я встала на носочки и коснулась своими губами его.
Слегка.
Мягко и нежно.
Отстраняясь, я сказала ему:
— Я не чувствую себя одинокой, когда я с тобой.
Его глаза встретились с моими, исследуя что-то. Когда он нашел то, что искал, я потеряла его глубокую синеву. Он сжал мою талию, затем отпустил и ушел прочь.
Я стояла там, думая о том, что только что произошло, и я знала, что это изменило некоторые вещи. Снова.
Почему я так себя чувствовала?
Что такого было в этом мужчине, что делало мой мозг глупым и иррациональным?
Почему я хотела, чтобы угроза надо мной никогда не заканчивалась?
Нокс.
Я хотела остаться с ним.
И сегодняшняя ночь поможет мне принять решение.
***
Сидя на голубых простынях в кровати Нокса, я жду, когда он разденется и разместится поудобнее.
Одетая в маечку с тонкими лямками и белые хлопковые трусики, я уверена, что далека от сексуальной сейчас, но я побрила ноги и подмышки. Я даже уложила свои рыжие локоны и нанесла немного блеска на губы. У меня нет духов в этом конспиративном доме, поэтому мне пришлось воспользоваться дезодорантом.
Не так ли кто-то становится секси?
Мой мозг бьет рукой по своему лбу, в отчаянии качая головой.
Нокс в первую очередь снимает ботинки и носки, затем кожаный ремень и направляет свой взгляд на меня.
— Ты в порядке?
Черт! Оставайся спокойной, Лил.
Закатывая глаза, я усмехаюсь.
— Уф, да. Почему мне не быть в порядке?
Молния на его штанах опускается вниз, и я тяжело сглатываю. Его губы сжимаются.
— Я не знаю. Ты слишком тихая сегодня ночью. Обычно ты много болтаешь, прежде чем лечь в постель.
Это правда.
Мне всегда было что сказать, а Нокс был отличным слушателем. Он ни разу не уснул, когда я разговаривала. Он всегда отвечал, когда я его о чем-то спрашивала. И он всегда заставлял меня почувствовать, что то, что я говорила, стоило того, чтобы это слушали.
Это одна из вещей, которые я в нем люблю. Одна из. Слишком много вещей, чтобы их называть, и сейчас, смотря как Нокс раздевается, я могу обозначить несколько хороших из них.
Мне следует сделать список.
Его обтягивающая черная футболка снимается следующая, открывая его скульптурный пресс и широкую грудь.
Вздох.
Бросая ее на стул рядом с ванной, он упирает обе руки себе в бедра и смотрит на меня. Он щурит глаза и ворчит:
— Какая-то хрень здесь происходит.
Вот дерьмо! Попалась.
Мой пульс учащается, и я прошу:
— Может, ты сядешь, пожалуйста?
От дрожи, услышанной в моем голосе, его взгляд становится мягче, и он садится на кровать спиной к изголовью.
— Что такое, принцесса?
Эта «принцесса» отличалась от других. Эта «принцесса» — была не оскорблением. Это было чем-то милым.
Я шепчу:
— Есть что-то, что мне нужно сделать. Поэтому мне следует просто сделать это, так ведь? Я имею в виду, если я буду долго думать об этом, я этого не сделаю, поэтому мне следует просто сделать это.
Выглядя до чертиков растерянным, он проговаривает:
— Делай то, что тебе нужно сделать, Лили.
Кивая, я медленно ползу по кровати к нему. Он следит за моими движениями, его лицо остается стоическим, когда я сажусь напротив него, затем кладу ладони на его грудь.
— Что ты делаешь, малышка Лили?
Не имея сил встретиться с ним взглядом, я отвечаю тихо, но правдиво:
— Действую.
