— Собираешься проучить ее? — хмыкнул Роман с водительского сиденья.
Соломан медленно повернул голову и посмотрел на свою правую руку. Челюсть Романа была сжата от напряжения, старые бандитские татуировки струились по его горлу. Он понимал, что переступает границы дозволенного, но все равно решил задать вопрос. У Романа были довольно хреновые моральные принципы, когда дело касалось всех в мире, кроме одной конкретной блондинки. И теперь, очевидно, женщина, которая отчаянно предана Кэти Пулман, смогла найти путь к его сердцу.
Соломан изучающе посмотрел на него, задаваясь вопросом, будет ли это проблемой. Он не мог допустить, чтобы человек отказался нажимать на курок, независимо от того, на кого направлен пистолет. С другой стороны, этот пистолет никогда не повернется в сторону Райли, и он знал, что это разорвет ее сердце, если он когда-нибудь отдаст приказ убить ее друзей. Поэтому не думал, что возникнут какие-то проблемы.
— Эта женщина не слушалась меня на каждом шагу, украла по меньшей мере две мои машины и, как я полагаю, сыграла важную роль в превращении моей «ауди» в пепел, — спокойно ответил он. — Но я причинял ей вред?
Роман на секунду встретился с ним взглядом, а потом снова посмотрел на дорогу. В его глазах мелькнуло облегчение. — Я чертовски зол, что мне приходится гоняться за этой женщиной по всему городу, который, как мы оба знаем, принадлежит мне, но не собираюсь делать плохо своей будущей жене. Я хочу ее такой, какая она есть, — проворчал он, нетерпеливо постукивая пальцами по подоконнику, когда они подъехали к гаражу Райли. Он потянулся к двери. — Может быть, чуть менее чертовски упрямой.
Неловкая тишина повисла в гараже, когда Роман и Соломан вышли из тени дверного проема. Что-то металлическое ударилось о бетонный пол, и звук быстро заглушаемого двигателя был единственным звуком на большой площади. Глаза Соломана сузились, когда он осмотрел пространство. Он ее не видел. Она либо была в своем офисе, либо пряталась в недрах здания, где хранились украденные машины. Прятаться было не в ее характере.
— Закройте двери и убирайтесь, — рявкнул он.
Эти резкие слова заставили всех мужчин бросить работу и направиться к выходу. Как бы они ни были преданы Райли Бэнкрофт, но слишком ценили жизнь, чтобы перечить Соломану Харту ради работы. Через несколько секунд не осталось никого, кроме двух высоких зловещих мужчин, ожидающих, когда объявится хозяйка. Воцарилось молчание.
Не поворачиваясь к своему человеку, Соломан сказал: — Иди и следи за тем, что происходит снаружи. Они не оставят ее надолго. Она внушает верность безмозглым идиотам.
Роман хмыкнул, повернулся на каблуках и захлопнул дверь. Через несколько секунд Райли появилась из глубины здания с хмурым выражением лица. Вендалл Пулман был всего в нескольких шагах позади нее. Он хмурился, пытаясь скрыть свой страх.
Она скрестила руки на груди, замерев в полумраке гаража. Соломан следил за каждым ее движением с хищным блеском. — Я так и думала, что это ты устраиваешь хаос в моем магазине, — сказала она хриплым от страха голосом.
— И все же ты решила сбежать от меня, — процедил он сквозь зубы, чувствуя, как гнев кипит в его жилах. Его член крепко прижался к брюкам костюма. Соломан даже не пытался скрыть свою внушительную эрекцию. Он уже выбросил пиджак и галстук на заднее сиденье машины Романа, точно зная, как будет хотеть Райли, когда найдет ее.
Она слегка пожала плечами. — Запри меня, как животное, и тебе лучше поверить, что я найду способ сбежать из своей клетки.
То, как небрежно она говорила с ним, как будто его слова, его гребаные приказы ничего для нее не значили, заставило его вскипеть от ярости. Хуже того, она ответила ему на глазах кое кого. Аутсайдера. Этот кое кто сделал шаг вперед, в попытке защитить женщину Соломана.
— В следующий раз я воспользуюсь цепями, малышка, — прорычал он, тыча в нее средним пальцем. — Давай посмотрим, сможешь ли ты освободиться, если будешь все время прикована ко мне или к моей чертовой кровати.
— Ты гребаный псих! — крикнула она ему в ответ, окончательно теряя самообладание и бросаясь к нему. Вендалл схватил ее за руку, как будто хотел напомнить ей, на кого именно она злилась.
Темный взгляд Соломана остановился на Вендалле, который, должно быть, почувствовал надвигающуюся опасность. Он опустил руку, как будто ее собирались отрубить.
— Убирайся нахрен отсюда. Сейчас же, — в глубоком голосе Соломана звучала такая тихая угроза, что ослушаться ее мог только невероятно храбрый человек.
Ноги Вендалла немедленно зашаркали к выходу, но он отчаянно взглянул на Райли, как будто хотел схватить ее и вытащить за собой. Он не успел бы сделать и двух шагов, как умер бы невероятно быстрой и ужасной смертью. Райли мягко положила руку ему на плечо и быстро отрицательно покачала головой, призывая его поскорее уйти.
— Убери. Свою. Гребаную. Руку. От нее. — Соломан стиснул зубы с невероятным терпением, о существовании которого не знал. Он открывал все новые территории с этой женщиной, и ему не приносило это никакого удовольствия. Его маленькая темная часть спрашивала, не лучше было бы просто убить ее все эти недели назад, как он изначально планировал. Конечно, теперь он знал, что это все равно что вырезать собственное сердце.
Райли опустила руку и с нескрываемой тоской наблюдала, как ее последний заступник оставил ее одну и без защиты с самым злым человеком в городе. С мужчиной, решившим владеть ею до тех пор, пока она не согнется и не сломается под ним. Когда дверь за Вендаллом закрылась, Райли посмотрела на Соломана, сверкая бархатными глазами. Ее руки сердито сжались в кулаки.
— Иди сюда, — тихо приказал Соломан.
Она проигнорировала его, стоя на месте.
Он поднял бровь. — Если мне придется подойти к тебе, обещаю, малышка, я поставлю тебя на колени и разорву тебе рот. И я не буду нежным.
— Пошел ты, — выплюнула она, — с каких это пор ты был нежным?
Он не дал ей больше никаких шансов. Подойдя к ней, он грубо схватил ее за руку, когда она попыталась отшатнуться от него. Она вскрикнула, когда он встряхнул ее и прорычал ей в лицо: — Я был более снисходителен к тебе, чем к кому-либо другому. Больше не надо, Райли.
Она подняла руки, но он оттолкнул их, не обращая внимания на хрупкие кости, которые мог повредить. Он взял ее майку и лифчик в одну руку и безжалостно спустил их ниже груди, растягивая материал, чтобы высвободить ее декольте. И позволил косточкам бюста и эластичному верху подтянуть великолепные полушария вверх. Райли ахала и извивалась в его объятиях.
— Соломан... — воскликнула она.
Не обращая на нее внимания, он наклонил голову и сжал зубами один уже твердый, сочный розовый сосок. Соломан усердно сосал, пока Райли, задыхаясь, не начала умолять его успокоиться. Он обхватил ее рукой за талию и крепко прижал к своей твердой, как камень, эрекции, прежде чем обратить внимание на другую грудь. Посасывая и покусывая, он теребил и сжимал влажный сосок другой ее груди, пока Райли практически не заплакала в его объятиях. Она то умоляла его остановиться, то обнимала его за шею, то крепко прижимала к себе, то выгибала спину, подставляя грудь его горячему, безжалостному рту.
— О черт, о боже, я думаю, что я собираюсь... собираюсь кончить только от этого, — простонала она в удивлении.
Он отпустил ее грудь и слегка оттолкнул от себя. — Нет, красавица, — сказал он с жестокой улыбкой. — Плохие девочки не должны кончать.
Она смотрела на него снизу вверх, и на ее красивом лице застыло хмурое выражение. Когда сонливость начала рассеиваться и в ней проснулся гнев, она потянулась за лифчиком. Соломан шлепнул ее по руке, задев при этом сосок. Она ахнула и покраснела от слабой боли. Райли снова попыталась дотянуться до своей рубашки, но он намеренно шлепнул ее по другой груди, щелкнув по соску. Она резко вскрикнула и непроизвольно выпятила грудь.
Ее глаза распахнулись, и она в ужасе уставилась на него. Они оба знали, что она только что подарила ему нечто особенное. Частичку ее самой. Что-то, чего она не должна была отдавать. Что-то, что он может и будет использовать против нее. Она наслаждалась болью вместе с удовольствием. Черт, она была слишком совершенна.
