Притворись моей женой (СИ) - Серж Олли

- Все верно... - кивает Веталь, - у него есть серия снимков из парка и ролик про укладку тротуарной плитки.

- А второй раз - вчера. - Мажу взглядом по Борису. Он стоит, отвернувшись от всех, и смотрит в окно. - Виктор подошёл поздороваться. Зачем - я не знаю, а дальше меня толкнули и я облила его коктейлями.

- Ань, ну каша скоро? - На кухне появляется робкий Васька. Обычно, он залетает вихрем, а здесь чувствует, что взрослые не совсем в хорошем настроении, и жмётся.

- Да, - киваю и достаю из холодильника миндальное  молоко. - Пять минуток.

Беру тарелку с сушки, высыпаю в неё кашу, заливаю молоком и ставлю в микроволновку. Нужно сделать точно такую же порцию себе, но я не уверена, что мне хоть что-то полезет в горло.

- Поехали в офис, - отрезает Борис, и я чувствую позвоночником вибрации его тяжёлых шагов.

Почему? Почему ему проще поверить и обвинить меня в предательстве и неверности, чем принять факты?

Да, может быть я тоже не права, и мне стоило бы рассказать все Борису ещё вчера и извиниться. Но... почему я ощущаю себя такой преданной и грязной?

Слёзы все-таки скатываются по щекам и падают в детскую кашу.

Хлопок входной двери оповещает меня о том, что интеллектуальная делегация покинула пределы дома.

- Васька, иди кушать! - Кричу ребёнку.

Он появляется на кухне и плюхается за стол. Возле его ног повизгивает Фунт, залазит под стол и ждёт, когда ему что- нибудь перепадёт.

- Вась, - вздыхаю, - ты помнишь, что собак нельзя кормить со стола? У Фунта будут от этого чесаться уши.

- Помню, - бурчит недовольно и с набитым ртом.

Достаю корм и насыпаю собаке в миску. Наливаю себе чай и сажусь напротив ребёнка.

Васька поднимает хитрые глаза от тарелки.

- Ань... в сад опоздали...

Я улыбаюсь. На душе становится светлее.

- И что ты хочешь? - Подпираю щеки кулаками.

- В кино хочу. Там мультик с Маквином новый.

- А пойдём! - Решаюсь я.

В конце концов, чего сидеть и ждать когда местный Барин решит нас осчастливить своей благосклонностью.

Мы быстро собираемся, вызываем такси и едем в только что открывшийся торговый центр.

Несмотря на будний день, жизнь здесь кипит.

Я ловлю на себе неодобрительные взгляды, и в конце концов не выдерживаю. Покупаю себе темные очки. Хочется плакать от того, что люди так легко верят сплетням.

Пока стоим в очереди и покупаем сок, слышу, как за спиной тихо переговариваются женщины.

- Всю ночь гуляла, а теперь про ребёнка вспомнила. Мамаша!

- Ну хоть глаза свои бесстыжие прикрыла, - вторит ей вторая. - Им то что. Няньки есть. Можно всю ночь гудеть.

- У этих нет, вроде, нянек. В сад ходит вместе с сыном моей кумы. Место только чьё-то занимает. А кому надо, не хватало теперь!

Мне хочется резко развернуться и «ободрать» сплетниц. С пеной у рта говорить о том, что ничьей кумы дети не ходили б сад ещё пол года, если бы не Борис... Но я только жую щеки, понимая, что лишние скандалы нам сейчас ни к чему.

- Пакетик нужен? - Кивает нам продавщица.

- Да, пожалуйста... - отзываюсь.

Мы поднимаемся с Васькой на эскалаторе к кинотеатрам и покупаем билеты. Ребёнок, в предвкушении мультика, рассказывает мне про события предыдущих частей.

В зал он заходит, как взрослый. Сам подаёт билеты контролеру и находит ряд.

Свет выключается. На экране появляются первые кадры рекламы. Я так давно не была в кинотеатре, что смотрю трейлеры с удовольствием, отмечая про себя, на что ещё можно будет сходить с ребёнком, если меня не отстранят... конечно. Сглатываю горькую слюну, и вдруг в зале резко начинает реветь пожарная сирена.

Свет вспыхивает. Испуганные дети начинают плакать.

Я хватаю Ваську в охапку и бегу к выходу.

Кто-то вальяжно рассуждает, что это учебная тревога и можно не торопиться. Но мне проверять рассуждения ленивых, диванных аналитиков совершенно не хочется.

Хорошо, что Васька просто молча слушается, и только его широко распахнутые глаза выдают шок.

-Внимание! - Разрываются динамики новой волной сирены. - Это не учебная тревога...

Кто-то начинает кричать, чтобы не забыл попкорн. Мне хочется думать, что это они от шока.

Мы с Васькой выбегаем из зала почти первыми, и в коридоре нас чуть не сносит толпа обезумевших людей.

Работники вместо того, чтобы координировать движение, протискиваются к выходам первыми.

- Не открываются! - Ропот прокатывается по толпе. - Запасные выходы заблокированы и не реагируют на центральный замок!

Несколько мужчин пытаются вынести двери, навалившись. Толпа шумит, топчется и давит на ноги...

И вот на этом месте мне становится по-настоящему, по-животному страшно... Потому что автоматически двери не сработают, если их установку так и не исправили по пожарным нормам...

Глава 36. Ценности

Борис

Тишина в кабинете трещит от напряжения. Вот-вот начнут вылетать стекла.

Наклонившись над мусорным ведром, заливаю сбитые костяшки рук перекисью. Она шипит и стекает белой пеной по коже. Мне хорошо. С армии ни с кем не дрался.

- Пообедали, блин! - Не выдерживает Арина. - Вас на час нельзя оставить! Ну скажите, ну какого черта, вы к Вильдяеву поехали?

- Да... - Веталь с ухмылкой щёлкает пальцами, - теперь он своим разбитым фэйсом со всех углов светит. Но как вы ему двоечку! - Разворачивает ко мне экран ноутбука с видео, а я прикрываю глаза. Чего уж теперь. - Между прочим, это не только мой любимый момент! Вон люди как за вас в комментариях болеют! - С солидарностью заканчивает стеб.

Трогаю свою лопнувшую губу пальцем и морщусь от боли. Черт! Разве я сейчас должен что-то говорить? Отчитываться? Объяснять? Я подрался за честь своей женщины, возможно, будущей матери моего ребёнка. И пусть я хреновый муж, не умеющий держать свои эмоции под адекватным контролем, я этому научусь.

Ни секунды не жалею о том, что сделал, да и ещё разок повторил бы. Чтобы прямо нос и зубы в кашу. Просто охрана помешала...

- Думаешь, заявление напишет? - Хмурится Арина.

- Нет, - компьютерный гений качает головой. - Это слишком мелко. Не сам Вильдяев в войну полез. Пешка. Жиров с мэром знатно что-то не поделили. Вот Прокопов и беснуется. Не хочет он больше видеть Бориса Дмитриевича возле своей кормушки.

- Перед выходом пять машин с журналистами, - опускает жалюзи Денис и отворачивается от окна. - Придётся что-то говорить.

- Разбитое рыло этой сволочи теперь говорит за нас обоих. - Прикладываю вату с антисептиком к губе и шиплю.

- Я вот что думаю, - начинает  Денис. - Они по-пьяни много лишнего друг другу наговорили. В конечном итоге картина выглядит так: вас, - он кивает на меня, - Жиров видит в Москве на своём месте. А себя здесь, на месте Прокопова. Вот только мэр наш с этим не согласен и на пенсию не собирается даже с приданным в виде торгового центра.

- Откуда ты знаешь, - я напрягаюсь и  чувствую, как по позвоночнику побегает озноб.

- Зная и того и другого, просто предполагаю. - Трёт переносицу Денис. - Не зря же в некоторых документах до сих пор остаётся пустой графа «собственник». Думайте теперь вдвойне, где что говорите и подписываете.

- Плохо дело, - кивает Арина, - это тогда не последний спецэффект. Они будут мочить репутацию друг друга. Вот такими мелкими выстрелами.

Все снова замолкают. Ситуация - жесть.

- Выйдите все, пожалуйста, - я киваю на дверь, неожиданно осознавая, что больше не хочу ничего слышать про эти игры. Хочу  перерыв. - Голова разболелась...

Черт! Не политика, а какой-то индуцированный психоз. Один старый придурок боится остаться не у дел, берет баян и заставляет всех плясать.

Оооо! Откидываюсь на спинку кресла и прикрываю глаза. И ведь моя жена права, если продолжу в том же духе, то закончу точно также, как мои престарелые вышеупомянутые коллеги. Просто потому что перестанет для меня существовать что-то иное. А я так не хочу!