Лев очнулся и уехал с ним же, потому что вспомнил, что у него самолёт. Ну конечно, вовремя.
Петрова забрала психованная Гелла, прикрикивая, что он должен был забрать к себе некую… сестру? Ещё одну? Что?
Сразу после того, как наступило капитальное одиночество, пришлось взять себя в руки и вынырнуть хоть ненадолго. Хоть на день, на минуту. Умыться, просто, мать вашу, умыть пьяную рожу и разблокировать чёртов телефон.
И вот умыл, разблокировал и стою перед своей квартирой, а передо мной Вика. И она пыхтит и кряхтит.
— Расскажи мне друг, как так вышло? — она скрестила на груди руки. — Что ты жил не тужил и я, с**а, ждала от кого угодно подвоха, от любой из дам твоих, а потом посыпался от… непонятно кого за… две недели. Ты как? Норм вообще?
— Ы-ы, — я помотал головой, сделал огромный глоток минералки и выбросил бутылку в урну, вытирая рот рукавом.
— Кто это и как ты докатился до этого дерьма…
— Это два вопроса или один?
— Два.
— “Это” — это Сафо… я её люблю.
— Но она сука?
— Сука… п***ец, сука… — я достал новую бутылку минералки из сумки Вики, лежащей на капоте моей машины.
— Ладно, пошли, дружок… Вещи твои соберём.
— Пошли…
В квартире было тихо. Я не выбирал время, когда там никого — это трусливо. Я не выгадывал, чтобы там все были — это самонадеянно. Я просто уже неделю не смотрел на часы. Кира сидела на диване, обняв себя руками и щёлкала каналы телевизора. Я даже не знал, что у нас есть каналы. Интересненько.
Алиса… её не было.
— Кира? — позвала Вика, первой проходя в квартиру. Я замер в прихожей, глядя на всё своё прошлое окружение. Струсил? Нет. Я вспоминал, как дурак, Сафо. Тут. Даже тут.
— Что, струсил прийти один?
— Нет, — честно ответил я и сел на пуфик в коридоре, прислонясь затылком к гладким деревянным панелям.
На втором этаже кто-то завозился. Алиса, как кошка, которая услышала шуршание пакета.
— И когда нам нужно съехать? — холод в голосе Киры даже не пугал, он просто отвращал, как всё холодное.
Сафо была светом… Кира — ледяным сиянием. А Алиса душным вечером погибшего в муках дня.
— Ни-ког-да… Живите, сколько хотите.
— Если ты продолжишь вместо работы бухать, у тебя вообще не будет дома. Не то что двух сразу, — закатила глаза Вика.
— Выкати, Викусь, — не глядя на нас прокомментировала Кира.
— А мне уже можно осаживать эту…
— Замолчите, умоляю, — голос Алисы, как всегда, дрожал. — Ян, поговоришь со мной?..
— Ага, — я кивнул, поднялся на ноги и побрёл по лестнице наверх, не глядя ни на Киру, ни на Вику, ни на Алису. А хотелось тут же где-то и прилечь, или сесть на ступенечку и вытянуть ножки.
Алиса в её комнате всегда казалась какой-то другой. Мы редко тут бывали, но случалось и такое. Мы вообще редко бывали вдвоём, но случалось и такое… Всякое. И так стало тоскливо.
До Сафо было проще, легче, лучше. С Сафо было идеально. Без неё всё обесценилось. Миллион стал тремя копейками.
Комната Алисы стала колыбелью тишины, в которой мне бы и было хорошо, но я себя там уже не видел.
— Ян, мы можем…
— Что ты хочешь, Алис? — я поднял руку и она приземлилась на плечо Алисы, та вздрогнула и покосилась, будто хотела спугнуть. Нет, я знал Алису, ничего она не хотела. По лицу видно — скучала. Страдала. И собрала вещи.
— Уходишь? — спросил зачем-то, отпустил мягкое округлое плечо Алисы и упал в кресло, стоящее у кровати.
— Ты так безразлично… — начала было Алиса, но в глазах её блестнули слёзы и она остановилась, закусив палец. Выдохнула, помотала головой.
— Я не хочу плакать или пр… просить. Я всё знаю… я…
— Что знаешь?
— Всё… Ты порвал с Сафо? — она села передо мной на колени и опустила на мои бёдра свои мягкие пальчики с аккуратным маникюром. Смотрела в глаза с надеждой, трогательно и выжидающе. Она хотела услышать то, чего я ей говорить ну никак не собирался.
— Алиса, милая…
— Нет, нет. — она быстро стёрла слёзы с лица. — Я ничего… ничего не скажу…
— Вот и правильно…
— Просто пойми.
— Что? — устало спросил я и, закрыв глаза, откинул голову на подголовник, как будто мог от этого перестать находиться тут. Как будто мог телепортироваться.
Голова, ещё не трезвая, опять закружилась. Её опять свело, в висках стукнуло.
А ещё тело Алисы стало ближе, но у меня будто отяжелели руки, я как желе размягчился. Она пыталась меня поцеловать.
— Ничего не выйдет, — пробормотал ей куда-то в рот и она воспользовавшись этим скользнула своим языком по моему.
Если зажмуриться и забыться, можно было бы решить, что это Она, Сафо пришла и целует, но увы… Это была Алиса и я хорошо это осознал, когда понял, что всё не так. Слишком тёплый язык, слишком упругие губы. Слишком мало знаков, слишком много дыхания. Слишком тусклый, но острый запах. Слишком настойчиво, но в то же время недостаточно желанно. Я просто… не хотел этих губ? Да, так и было. Ничего не полыхнуло.
— Остановись, — пришлось сжать лицо Алисы и отодвинуть от себя. Она замерла в глупой позе, яростно затряслась. Сдерживала всхлипы и слёзы, но безуспешно и вот я её уже жалею.
Я держал Алису у себя на коленях, а она рыдала и рыдала, без остановки и я гладил её плечи, волосы щёки и просил не плакать. Целовал глаза, лоб.
— Алис…
— Почему ты опять не можешь…
— Нельзя.
— Простишь её?..
— Не прощу.
— А дальше что?..
— Ничего.
***
На кухне Вики из НЕ белого было только вино и я его пил, хоть пить уже не мог. Виктор и Виктория сидели по другую сторону барной стойки и внимательно, как на подопытного, на меня смотрели.
— Ты как? — спросил Виктор.
— Неплохо, — икнул я.
— Вещи забрал? — спросил Виктор.
— Угу, — икнул я.
— И где они?
— В его берлоге, — ответила за меня Вика, позволяя сделать глоток. — А он останется тут! Потому что… сил больше нет наблюдать этот запой. Алкоголь получаешь ТОЛЬКО по вечерам, строго-дозированно. И каждый день работать! Спать — сюда. Если придёт эта твоя…
— Прогонять! — кивнул я, и в груди всё будто через шредер пропустили. Не прогонять, оставить, запереть…
Она не писала и не звонила. Интересно, это значит, что виновата? Или наоборот?
Виновата. Я не слепец.
По крайней мере она не тут, не со мной, пока я умираю.
Глава 33. Сафо
Он там, пока я тут умираю…
Я вытирала быстро-быстро набегающие слёзы, детской футболкой и уже давно в неё сморкалась. Сидела прямо на полу ванной, которую тут даже оборудовали стиральной машиной и сморкалась во всё подряд, потому что истерика уже очень давно не прекращалась.
Ксавье пару раз приходил с бутылкой воды, я благодарила и он уходил.
Вот снова зашёл, вздохнул и смерил полным осуждения, взглядом.
— Mamita?
— Mm, California King? — промычала я в ответ, но ребёнок на то и ребёнок. У него всё как-то попроще.
— Тебе если больно, ты Vas a Rusia*, — подсказал этот капитан очевидность.
— Ага… Поеду… Билеты скоро… оф, — и я снова разрыдалась, как дура полная.
— А ты можешь позвонить?
— Кому?
— Тому, из-за кого плачешь?
— Нет.
— Почему?
— Я его обидела, вот почему, — Ксавье стал гладить мои волосы, как будто он этого могло стать легче.
— Тогда tenemos que извиниться**, — Ксавье погрозил мне пальцем, будто мы были героями очень поучительного мультфильма. — Кто-то же сейчас плачет, ¿Lo entiendes?***
— Понимаю… Понимаю, милый…
Ксавье кивнул, и я наклонилась, положив голову на его щуплые мальчишеские коленки, и он продолжил гладить меня по голове. Маленький умный мальчик мой.
***
Мигель нашёл нас с Ксавье спящих на куче грязных вещей на полу маленькой ванны. Перенёс на кровать, я проснулась, когда он забрал Ксавье и терпеливо ждала, когда вернётся за мной, даже не пошевелив пальцем. Ни одна моя конечность не дёрнулась, я хотела быть апатичным котиком.
