Было темно, и тепло Мэддокса было повсюду. В конце концов я перевернулась. Я с трудом могла разглядеть его силуэт. Занавески не пропускали слишком много лунного света. Мэддокс хотел меня, и даже если бы я никогда не призналась в этом, я испытывала влечение к нему. Даже заводилась, как он говорил. Я могла следовать своему желанию и надеяться, что оно спасет меня, или могла отказать себе в том, чего я хотела, и положиться на других, чтобы они спасли меня. Может, я и была избалованной принцессой, но я не нуждаюсь в принце, который пробудит меня от вечного сна.
Темнота, казалось, окутала нас коконом, полных возможностей. Я лег на спину рядом с Марселлой. От нее пахло неприятностями и искушением. Она подвинулась, и теперь ее колено слегка коснулось моего бедра, и это прикосновение, казалось, наэлектризовало все мое тело. Ее близость приводила меня в смятение. Она была теплой и так чертовски близко.
Спать рядом с ней каждую ночь было пыткой. Эрл упомянул, что скоро свяжется с Витиелло, чтобы произвести обмен, и вместо того, чтобы с нетерпением ждать возможности отомстить, я думал только о том, что потеряю Марселлу еще до того, как она у меня появится. Я был таким придурком.
— О чем ты думаешь? — она спросила.
— Что я жалею, что вообще пригласил тебя в свою комнату, — сказал я.
— Почему?
У меня было такое чувство, что она знала о своем влиянии на меня. Для меня было почти невозможно не смотреть на нее, не фантазировать о ней днем и ночью.
— Думаю, ты догадываешься, — сказал я хрипло.
Она придвинулась, но все равно только ее колено касалось меня. Мне хотелось перевернуться и прижать ее к себе, поцеловать, попробовать на вкус, особенно киску, о которой я мечтал.
— Догадываюсь?
Мое терпение лопнуло. Я перевернулся, приблизив наши лица невероятно близко. Даже ее дыхание было сладким, когда она резко выдохнула. Я не прикасался к ней, хотя каждая частичка меня жаждала этого.
— Я не могу перестать думать о твоей киске и о том, капает ли с нее, — грубо произнёс я, надеясь заставить избалованную принцессу застесняться, но она только сглотнула.
— Ничто не мешает тебе узнать, — она прошептала.
Я был уверен, что ослышался. Я коснулся ее бедра, и после краткого напряжения она смягчилась под моим прикосновением.
— Что ты делаешь? Думаешь, что сможешь соблазнить меня, чтобы я помог тебе? Как часто я должен говорить тебе, что это не сработает?
— И даже, если не сработает, разве не стоило бы попробовать на вкус испорченную принцессу?
Блядь. Я не мог устоять. Погладив ее по верхней части бедра, я провел пальцами под боксерами. Теплое дыхание Марселлы коснулось моих губ не выдохе, когда мои пальцы скользнули под ее нижнее белье. Я подавил стон от ощущения ее шелковистой теплой плоти. Ее киска была такой чертовски мягкой. Она затаила дыхание, когда я провел указательным пальцем по ее входу. Кончиком пальца я обнаружил тонкий намек на влагу между ее половыми губами.
— Блядь, — простонал я.
Решив подразнить ее еще больше, я провел пальцем вверх и вниз по ее киске.
Ее дыхание все еще было медленным и контролируемым, но участилось, когда я начал играть с ее киской, поглаживая ее указательным и средним пальцами и проводя суставами пальцев по ее клитору. Она начала тяжело дышать, и вскоре мои пальцы стали скользкими от ее возбуждения. Я не мог устоять. Погрузив в нее один палец, я подавил проклятие. Она ощущалась так, словно я умер и попал в рай. Она была так напряжена, что мне вспомнились слова Коди. Возможно, он прав. Дерьмо, я неторопливо касался ее пальцами, желая насладиться каждым мгновением этого. Она схватила меня за плечи и начала двигать бедрами в такт моим пальцам, соприкасаясь о мою ладонь своим клитором. Я замедлился, и, как я и надеялся, она потерлась о мою руку, снова и снова вводя мой палец в себя. Мой член был готов взорваться.
— Не останавливайся, — хрипло прошептала она.
— Черт, ты действительно думаешь, что что-нибудь остановит меня от касаний тебя пальцами, пока ты не кончишь, не истекая сливками? Я бы даже продолжал это делать, если бы у меня отвалились пальцы.
— Заткнись, — простонала она, затем резко втянула воздух.
Я задвигал пальцами быстрее, почти опьяненный от ее стонов и ощущения ее тугих стенок вокруг пальца. Я добавил второй, мой член дернулся от ее резкого выдоха. Ее губы нашли мои для нескоординированного поцелуя.
А потом она взорвалась криком, ее стенки сжались вокруг моих пальцев. Ее оргазм был подобен неудержимой лавине, ее соки стекали по моим пальцам и запястью.
— Капает, — прохрипел я.
Марселла только тихо застонала, когда я продолжал медленно входить и выходить из нее, продлевая оргазм. В конце концов я остановился, но оставил пальцы внутри нее, наслаждаясь случайными спазмами, которые охватывали ее стенки. Я вышел и поднес их к губам, облизал дочиста, убедившись, что она слышит, что я делаю.
— Это отвратительно, — прошептала она.
— Вынужден не согласиться. — я ухмыльнулся, вдыхая ее аромат после оргазма. — Я все еще не уверен, что это не сон.
Марселла легла на спину.
— Уверена, что ты бы кончил во сне.
Я рассмеялся, даже если мой член пульсировал от неистовой потребности.
— Это не принесет тебе дополнительных очков.
Она наклонилась и нежно поцеловала меня в щеку.
— Спи спокойно, Мэддокс. Не могу дождаться, когда снова услышу, как ты шепчешь мое имя во сне.
Блядь.
Конечно, она мне приснилась, и я проснулся со стояком. Возможно, кровь не покидала мой член не протяжении всей ночи. А яйца предательски болят. Быстро приняв душ, я гордо расхаживал совершенно обнаженный по своей комнате, закончив играть в кошки-мышки с Белоснежкой.
Она следила за моими движениями с возмущенным выражением лица, но в ее глазах было то же желание, что и у меня. Вскоре мой член вновь затвердел. Взгляд Марселлы остановился на пирсинге у основания и на кончике. Последнее на самом деле было результатом проигранного пари, но я быстро понял, что мне нравится ощущение прохладного металла, и девушкам тоже.
Очарование Марселлы определенно того стоило. Я погладил пирсинг у основания, привлекая ее внимание.
— Этот пирсинг расположен так, чтобы стимулировать клитор, — сказал я, мой голос был грубее, чем обычно. — А этот, — продолжил я, дотрагиваясь до пирсинга на кончике. — Стимулирует точку G.
Марселла ничего не произнесла, но после прошлой ночи она не могла притворяться, что я ее не возбуждаю. Я знал, что вновь найду ее мокрой, если прикоснусь к ее киске.
Прошлая ночь с Мэддоксом стала откровением. Его простое прикосновение воспламенило мое тело. Быть может, потому что я изголодалась по касаниям.
Я боялась, что после этого почувствую сожаление, но сожалеть о том, что ты хочешь повторить, казалось лицемерием. Я пыталась утешить себя тем фактом, что нахожусь в экстраординарной ситуации, о которой нельзя судить по стандартным правилам. И все же в глубине души я задавалась вопросом, было ли это единственной причиной моего желания.
Когда я вышла из ванной той ночью, Мэддокс лежал, растянувшись на кровати, наблюдая за мной с голодной улыбкой.
Он был только в боксерах, демонстрируя свое мускулистое, покрытое чернилами тело.
Я притворилась равнодушной.
— Эрл сказал, что он доберется до места с твоим стариком. Это может быть одна из наших последних совместных ночей.
Мое сердце забилось быстрее.
