— А теперь вы вновь дружите?
— Общаемся, — ответил он.
— Не знаю хочу ли я что-то еще знать или нет.
— Тебе решать, — ответил папа. — В любом случае, ты так и останешься моей дочерью. Ясно?
— Ясно, — ответила я. — Хочешь сказать, что мама с кем-то еще встречалась?
— Я тебе говорил, что у меня детей быть не могло. А потом появилась ты. Вот и решили взять тебя.
— Удочерить? — спросила я. Он кивнул.
— Из-за этого и появились проблемы, — сказал папа. — Они начитались про генетику. И решили, что эта генетика должна в тебе проявиться.
— А она у меня плохая?
— Малоизвестная, — сказал папа.
— А раньше чего не сказали?
— Не было причины говорить. Жили нормально. Это в последнее время мать переклинило. Видимо, решила, что она обманывает, то и другие будут вести себя, как и она. Люди судят по себе. И это нормально.
— Чем? Мне кажется, что надо относиться к людям по-разному.
— Надо, но мы судим о людях по себе и своему опыту. Вначале думаем, как мы бы поступили, забывая, что есть и другие варианты. Вот почему я все это верил Тане? Потому что у меня в мыслях не было кого-то искать. Обманывать ее и рушить семью. А она, наоборот, ревновала к каждому столбу. Заодно и по поводу тебя строила дикие домыслы.
Я пила кофе. Смотрела в окно, где из-за темноты ничего не было видно. Что я думала по поводу всего этого? Ничего. Я ничего не хотела думать. Сейчас я смотрела на жизнь и понимала, то теперь ничего не изменить.
— У меня такое ощущение, что мы стоим на развалинах семьи, — сказала я. — Как будто был большой и крепкий дом, а потом что-то случилось. Кто-то выбил кирпич из фундамента. Из-за этого дом разрушился. Или вовремя не починил крышу. Вот непогода его и разрушила. Но теперь остались лишь развалины.
— Так и есть. Семья разрушена. А семья в первую очередь ассоциируется с домом. Знаешь, в чем плюс разрушенного старого дома?
— В чем?
— Можно построить новый. Куда лучше прежнего, — ответил папа.
— Я думала об этом. Но ты сам говоришь, что пока этого делать не стоит.
— Пока не стоит. Как строят дом? Можно накопить денег и построить тот дом, который тебе нравится. Можно взять кредит. И опять же построить то, что тебе нравится. А можно купить избушку с дырявыми полами и крышей, потому что нужна крыша над головой и приходится покупать то, на что денег хватила. Вот я и не хочу, чтоб ты кидалась не пойми куда от нужды.
— А тебе зачем так на этом настаивать? Вроде надо строить жизнь?
— Думаешь так легко все перечеркнуть? Сейчас есть цель, чтоб ты окончила институт. И его не бросила. Как эта цель будет достигнута, то придумаю себе другую цель. Вот и все.
— Оставить хоть что-то привычное?
— Типо того.
— Знаешь, а мне теперь не надо так рано выходить. Тут до института пешком дойти можно, — ответила я.
— Тебе повезло. Мне все равно придется выходить рано, — ответил папа. — Ты как все перенесла?
— Не знаю, — честно ответила я. — Надо об этом подумать, но думать не хочется. Вроде ты прав. Мы ведь семья. Столько лет все это твердили. И жили семьей. Пусть и не по родной крови, но мы были семьей. Но почему мама это не поняла? Тут для меня загадка.
— Сам об этом думала, — ответил папа.
— И? К какому выводу пришел?
— Пока ни к какому. О плохом думать не хочется, а хорошее на ум не приходит, — ответил папа.
Он не хотел думать, что она его не любила, а жила с ним по привычке. Или из-за денег. Или по какой-то своей причине. Но явно не по любви. Мне было обидно за папу. Обидно за себя. Единственное, что я не могла ничего изменить и ни на что повлиять. А значит, оставалось плыть по течению и ждать, когда все наладится само по себе. Или когда вновь появятся что-то непредсказуемое и принесет перемены.
Глава 12
Борис позвонил, когда я проводила папу. Он словно знал, что теперь я останусь одна, чтоб мы могли спокойно поговорить. Еще и по видео связи позвонил.
— И почему я должна смотреть на тебя чего-то жующего? — спросила я.
— Какая ты злая. Кто это тебя так обидел? — спросил Борис, продолжая жевать.
— Я больше не хочу с тобой встречаться.
— Ну, это нетелефонный разговор. Вот встретимся с тобой. И тогда ты мне в лицо и скажешь, — ответил Борис. — А видеосвязь помогает создать ощущение, что мы завтракаем вместе.
— Нашел себе игрушку, — сказала я, наливая себе еще одну кружку кофе.
— А я и не скрываю. Ты моя куколка, — наигранно и ласково сказал Борис.
— Перестань.
— Чего перестать? Ласково чего-то говорить? С тобой надо ругаться?
— Борь!
— Ладно, не буду тебя дразнить, — он сказал уже серьезно. — Ты как?
— Мне плохо. Я сегодня узнала, что родители мне не родные. Мать меня считает не пойми кем. А я с тобой встречаюсь.
— Тебя это напрягает?
— Что именно?
— Все.
— Я не поняла пока как относиться к такой новости, что они мне не родные. Смотрю на папу и вижу в нем именно папу.
— Так он же тебя воспитал.
— Да.
— Чего ты тогда удивляешься? Они так и будут твоими родителями.
— А мама?
— Успокоится. Дай время. А если не успокоится, то забей на нее.
— Забить?
— Большой и толстый гвоздь, — улыбнулся Борис. — А по поводу меня.
— Ты не такой уж и плохой вариант. Все меня купить пытаешься, а я все отказываюсь.
— Вчера ты согласилась.
— А сегодня отказалась.
— Ветряная ты особа, Ириш, — сказал Борис, но при этом не злился.
— Угу. Возможно.
— Чего-то ты какая-то злая.
— Я не злая. У меня жизнь разрушилась.
— Так создай новую. Завтра вечер освободи. Мы с тобой в театр пойдем.
— Я не хочу.
— Хочу или не хочу. Надо, Иришка. Мне нужна твоя помощь.
— Борь, я хочу прекратить наше общение.
— А кто тебе сказал, что я тебя просто так отпущу? Малышка, пока ты мне нужна, я с тобой буду играться.
— Ты вчера говорил, что мне достаточно тебе сказать, что я больше не хочу с тобой общаться.
— Это хотел услышать твой отец. Зачем мне было его разочаровывать?
— Хм, допустим, что я откажусь участвовать в этом?
— Нам с тобой общаться только посредством шантажа? Зачем?
И чего он веселится? Я смотрела на него и не понимала повода, пока что-то не щелкнуло в голове. Борис не скрывал, что просто играется. Он играется со мной, как кот с мышкой.
— Все, я пойду к учебе готовиться.
— Тебе до учебы триста метров идти. Время у тебя еще есть.
— На что?
— Чтоб согласиться завтра пойти со мной в театр, — сказал Борис.
— Хорошо. Только отстань от меня.
— Как же быстро ты сдалась. Завтра встречу тебя после института. Не скучай.
— Не буду даже думать о тебе.
— А вот это обидно, — он поморщился, но улыбнулся. — Если захочешь поболтать, я всегда на связи. Звони в любое время. Не стесняйся.
Я отключилась. Посмотрела на кружку, в которой чернел кофе. Что-то я делала не так, раз оказалась в такой ситуации. Поморщилась. Надо было идти дальше. Идти и не оглядываться назад. Что-то решив, я пошла готовиться к учебе.
Все-таки институт помогал отвлечься. А к обеду и голова окончательно прояснилась. У меня в кармане были деньги, которые отец дал на сапоги и куртку. После учебы я решила поехать по магазинам. Было как-то непривычно туда ехать без мамы. Мы же обычно ездили за покупками вместе.
Снег. Остановка автобуса. Я смотрела как крупные хлопья падали на землю, покрывая ее белым покрывалом. Красиво.
На остановку подошел Никита. Стоило мне увидеть его, как сердце на миг перестало стучать. Стыд? Не знаю. А чего стыдиться? Все-таки он был симпатичный. И намного привлекательнее, чем Борис.
Я думала, что мы всего лишь улыбнемся, вспомнив про нашу тайну, и пройдем мимо. Но Никита почему-то подошел. Открытая улыбка, доброта в глазах и неподдельный интерес.
— Привет. Как ты? — спросил он. Спокойно так, как будто ничего не произошло.
