– Кароч, мамуль. Я думаю, пора звонить Антону, – категорично заявила малышка. – Больше, я так понимаю, никому до нас нет дела.
Я грустно улыбнулась.
– Не уверена, что и ему есть дело до нас. Солнышко. Проблемные люди никому не нужны, потому что у каждого есть свои дела, которые требуют решения. И чужими заниматься никому не охота. К тому же у нас нет его номера. Я сохранила его на телефоне. А тот телефон сама знаешь, где.
Малышка привычно закатила глаза, как всегда делала, когда желала показать, что мать ведет себя, как тупоголовый тушканчик.
– Во-первых! – она подняла указательный палец. – Он мне лично сказал звонить сразу же, как возникнут какие-нибудь проблемы. Понимаешь?
Она выставила еще один палец, образовав «V», викторию.
– Когда ты велела мне собирать вещи, я пошла на рецепшен и просто попросила номер телефона господина Морозова. И мне пошли навстречу.
Она картинно склонила головку и руками сымитировала жест конферансье, которым он поощряет аплодисменты.
– Ты невероятно предусмотрительный ребенок, – восхитилась я.
– Не будешь тут предусмотрительным, когда папа из –под носа уплывает, – фыркнула моя не по годам сообразительная дочурка.
– Какой папа? – от волнения у меня язык чуть не прилип к гортани. Вот и сбылось то, чего боялась. Приняв подарок от Антона, проведя время в его компании, Ладушка привязалась к нему. И как ей объяснить, что далеко не каждый мужчина готов стать папой чужому ребенку?! И если раньше она не делала таких заявлений, очевидно, еще раздумывая, то сейчас вот пожалуйста. Получите. Надеюсь, если мы когда-нибудь встретимся, она не скажет – будь моим папой…
– Мам, ну чего ты в самом деле, как маленькая?! Не бывает же такого, чтоб мужчина проснулся и думает: «Хочу стать папой!». Он должен прийти к этому, почувствовать ответственность. Антон почти созрел, а тут такая незадача. Вот, думаю, как спасет нас, так сразу поймет, что без нас никак.
Да чтоб меня! Антон, действительно, был нашей надеждой. Хоть и слабой, но все же. Он умный и со связями. Если захочет, то в его силах что-нибудь придумать. Но в рамках благотворительности и из чувства долга – «ответственности за тех, кого приручил». Да и сам предложил помощь. Но от помощи бедняжкам до желания стать папой так же далеко, как отсюда до Китайской стены. Я попыталась как-то донести эту мысль до Ладушки.
– Солнышко. У него могут быть свои неотложные дела. Он же не бездельник. Да и вообще, бывает так, что человек обещает и уверен, что сможет выполнить свое обещание. А потом жизненная ситуация меняется. И даже если он нас выручит, это еще ни о чем не говорит. И мне неудобно.
Но ребенок обладает большей уверенностью в счастливом разрешении ситуации, поэтому и слышать мое пессимистичное квохтание, не желает. Она снова картинно закатывает глаза и страдальческим тоном произносит.
– Неудобно правый ботинок на левую ногу надевать! Ты как книжек не читала. В каждой сказке, как только принц спасает принцессу, все. Она бросается ему на шею, и они женятся.
– Так это ж и есть сказка! В жизни все по-другому.
– Сказка ложь, да в ней намек! – парировала Ладушка и тут же «добила». – Я поняла. Ты просто боишься!
Она изумленно уставилась на меня своими глазенками. И мне ничего не оставалось, кроме как согласиться.
– Все приходится делать самой! – она возмущенно дернула плечиком, достала из своей сумочки, куда мы его предусмотрительно засунули, телефон и открыла энциклопедию, подаренную Антоном. Она записала туда номер, опасаясь, что бумажка может затеряться.
– Антон, привет, – Ладушка заговорила, как с приятелем, а мне чуть не поплохело от такого панибратства. Но Антона это нисколько не смутило.
– Привет, малыш! Вы куда пропали?! Я обыскался. И что значит: «Отрабатывать долг?» Я уже знакомых ребят из полиции озадачил!
Деловая малявка важно отдала мне трубку.
– На, объясняй, как мы до такой жизни докатились.
Я шумно сглотнула и прокашлялась.
– Антон, извини, что мы тебя беспокоим. Но честное слово, не у кого даже совета спросить.
– Мила, не говори ерунды. Я же сказал – звонить в любом случае и без случая. Я тут себе места не нахожу, а ты извиняешься! Рассказывай, где вы и что случилось.
– Липецкий потребовал, чтобы я вернула деньги за проживание. Хотя изначально это рассматривалось, как служебное жилье. Я платила только за еду. А поскольку такая сумма мне и не снилась, предложил отработать горничной в его доме. И Ладушка еще чтоб составила сыночку компанию, а то ему скучно с преподавателями одному. Я написала заявление на увольнение, и мы сбежали. А сегодня нагрянули его амбалы и сунули мне под нос бумагу, на которой написано, что я взяла в долг у господина Липецкого ту сумму, которую он мне и озвучил. В противном случае, он подаст заявление в суд. А мне нельзя светиться в таких органах, иначе опеку привлекут. А у меня ни жилья, ни теперь работы.
Под конец своей сбивчивой речи я не выдержала и тихонько шмыгнула носом. Антон заметил.
– Мила, перестань сейчас же. Понятно, что он взял тебя на понт. Потом расскажешь все подробно. А пока самое главное. Откуда взялась эта долговая расписка? Он тебе что, угрожал? Заставил?
– Нет. Я вообще не понимаю. Текст напечатан, и там моя подпись. Совершенно точная копия. Я думаю, кого-то нашел, чтоб подделать. Но это невероятно. Я видела свой почерк. Как на заявлении. Антон, я не сумасшедшая! И никогда бы это не подписала!
– Успокойся, пожалуйста. Я со всем разберусь.
Глава 20
Я облегченно вздохнул. Нашлись. Живы и здоровы. До сих пор в дрожь бросает, как вспоминаю визит в дом Зинаиды Петровны. Подходишь, думаешь, что сейчас радостной мартышкой повиснет на шее малышка, смущенно улыбнется Мила, и почувствуешь себя, как дома, со своими родными. А на деле, как в триллере. Пустой дом и клочок бумаги на столе. Для полного ужаса не хватало двери, сорванной с петель и распахнутых настежь окнах с сиротливо трепещущими на ветру занавесками.
«Дорогая тетечка Зиночка! Огромное спасибо, что приютили. Мне придется отрабатывать долг. Надеюсь, скоро увидимся»
От этой записки меня пот прошиб. Что за долги? И где она собирается их отрабатывать? Сразу в голову полезли страсти из девяностых.
Метнулся снова в отель. Снова нашел Зинаиду Петровну.
– Что за долг? Где придется отрабатывать?
Мне казалось, что от бешенства и глаза кровью налились, как у быка, готового растоптать обидчика. И кажется, своим напором испугал хорошего человека.
– Что отрабатывать? – непонимающе уставилась на меня женщина, инстинктивно попятившись.
Я выдохнул. Достал бумажку и зачитал.
– Так это хозяин ее уволил и потребовал заплатить за комнатку, где они жили. А Мила решила сбежать, ведь уговору не было, что она должна платить. Я и предложила, чтоб они жили у меня. Так, а Ладушка где? И что значит – увидимся? Я чтой –то не пойму. Они что, не у меня?
Женщина переводила растерянный взгляд с меня на бумажку и обратно.
– Зинаида Петровна. Вот и я ничего не пойму. Я приехал. А их нет. Вот только записка эта. С чего она передумала? И куда могла деться?
– Может к хозяину поехала? Он же сказал ей, чтоб в доме убиралась…
– И чтоб она сама туда поехала? – в голове не укладывалось. И снова почувствовав прилив злости, я рванул на поиски этого барина, который запугал бедную девочку. Однако вышел облом. Сказали, уехал и неизвестно, когда вернется.
Пришлось снять номер. Уже не до того было, чтоб бояться встречи с Дианой. Надо дождаться возвращения господина Липецкого и подтянуть свои ресурсы.
Позвонил одногруппнику, который перешел в органы, и вытребовал с него обещание, что бросит все и начнет искать девчонок.
В благодарность предложил, как Золотая рыбка, исполнить три желания. К счастью, до желаний не дошло. Девчонки объявились. И я думаю, что справлюсь своими силами.
