Глава 19
Дождь немного стих, превращаясь в водяную пыль. Артём спустился с крыльца и огляделся. Пасмурно, будто уже наступил вечер. Куда могла деться Мира в такую погоду? Почему не осталась в здании, где тепло и сухо? И где полно идиотов, вроде тех, что строчили комментарии под видео… Ладно. Он понимал, почему сбежала. Но почему не взяла телефон?
Артём обошёл двор, заметив только нескольких куривших студентов, и что-то громко обсуждавших на парковке мужчин. Он чертыхнулся, останавливаясь и снова оглядываясь. Могла пойти домой? Артём снял рюкзак с плеча и посмотрел на него. Если ключи и кошелёк здесь, то его теория неверная. Придётся проверить.
– Ну уж извини…
Прислоняясь спиной к стене, Артём принялся расстёгивать внешние отделения рюкзака. Несколько конфет, пара старых талонов, колпачок от ручки и прочая мелочь. Не обнаруживая ничего из того, что искал, Артём расстегнул одно из двух имевшихся основных отделений рюкзака. Нашёлся небольшой свёрток с перекусом, что немедленно вызвало новый приступ голода. Дождь снова усилился, падая крупными каплями на лицо и вынуждая тряхнуть головой.
Артём вернулся на крыльцо, укрываясь от непогоды, и продолжил изучать содержимое последнего отделения рюкзака. Связку ключей обнаружил на дне. А небольшой кошелёк нашёлся между несколькими книгами и парой конспектов. Зачем Мира носила тетрадь для геометрии, если такого предмета не было в расписании?
– Начертательная? Ты же её не изучаешь.
Он удивлённо вытащил тетрадь в жёсткой обложке. Из неё немедленно выпал карандаш, ударяясь о кроссовки. Артём склонился и поднял его, собираясь вернуть обратно. Можно было просто забросить в рюкзак, но не хотелось, чтоб хозяйка слишком впечатлилась, узнав, что он копался в её вещах. Стоило снова вложить между листов тетради, и скрыть своё преступление. Судя по наличию ключей, Мира навряд ли могла вернуться домой. Но где была в такую погоду? Что за безответственность? Рисковать здоровьем перед сессией? Серьёзно? В одной футболке под дождём?
Артём сердито раскрыл тетрадь, которую держал в руках и внезапно почувствовал, как они дрогнули. Негодование сменялось изумлением, и он даже забыл на какое-то время, насколько спешил. Под фальшивой обложкой скрывался вовсе не конспект, а некий небольшой альбом, больше чем на половину заполненный рисунками. Какие-то были простыми набросками, некоторые – цветными, остальные выполненные простым карандашом. Одни парни…
Некоторые лица были знакомыми, поскольку учились в этом универе, и состояли в так называемом «топе» у местных девчонок. Самому Артёму было ровным счётом плевать на эти рейтинги, но как недавно заявил Роман, он не только входил в тройку лидеров, но и возглавлял её… Лидировал он и среди рисунков, где почти с каждой страницы на него смотрела собственная физиономия. Вот и та самая, с кошачьими ушами…
А ведь заметила даже небольшую родинку возле брови, нарисовав и её. На каждом рисунке! И после этого смела утверждать, что он для неё только цветное пятно? Вот мелкая врунья… Вздохнув, Артём закрыл альбом. Затем снова открыл его на последней странице, собираясь вернуть на место карандаш. Рука с ним замерла над страницей. Здесь снова был нарисован он. Причём с явным намерением поцеловать какую-то неизвестную девицу.
– Кто это, чёрт возьми? – пробормотал Артём, разглядывая длинноволосую незнакомку, к которой склонялся на альбомной странице.
Да ещё и глядел так влюблённо, что злило ещё больше. Когда нарисовала его? Неужели после их поцелуя? Серьёзно? Артём нахмурился, снова ощущая волну возмущения. Так впечатлилась тем моментом? Тогда как посмела подрисовать ему кого попало?
Он удобнее взял альбом, и принялся карандашом подправлять рисунок, посылая к чёрту недавнее желание не выдать себя. Удовлетворившись результатом, Артём оставил карандаш в альбоме и закрыл его. Затем запихнул обратно в рюкзак.
– Луна, значит…
Он снова вздохнул, понимая, что он даже сердиться толком не мог на эту девчонку. В кармане зазвонил телефон и по мелодии Артём понял, что напрасно мечтал о спокойном завершении этого дня. Об этом стоило забыть окончательно. Он достал телефон и принял вызов.
– Привет, мам. Ты же знаешь, что я сейчас на занятиях. Почему звонишь?
– У тебя сейчас нет пары. Думаешь, я не в курсе, какое у моего сына расписание?
Артём закрыл глаза и обречённо вздохнул, мысленно считая до десяти.
– Артём, нам нужно поговорить.
– Извини, но я сейчас занят. Мне нужно идти. Это действительно важно.
– То, что я хочу сказать, тоже важно. Я просто хочу, чтобы ты был в порядке, Артём…
– Со мной всё в порядке. И будет ещё лучше, когда ты прекратишь попытки вмешиваться в мои дела.
– Ты мой сын! Как я могу оставаться в стороне? Особенно когда ты совершаешь такие глупости. Что ты устроил дома? Татьяна сделала вид, что совсем не расстроенна, но я же понимаю её чувства.
– Хотелось бы, чтоб ты понимала и мои чувства, мам. У меня уже есть девушка. Никто другой мне не нужен. А если ещё хоть раз заговоришь об этих свиданиях, то дома меня больше не увидишь. Я говорю серьёзно. Ты меня поняла?
– Но эта девушка тебе совершенно не подходит. Ты достоин лучшего!
– Верно. Поэтому и выбрал её.
– Но из-за этого ты так несдержан на людях. Так откровенно выражать свои эмоции…
Артём мысленно выругался. Нифёдова уже растрепала о том невинном поцелуе в коридоре? Кто бы сомневался!
– Я боюсь, что из-за этой девушки у тебя будут проблемы в университете. Я знаю о том, что сегодня произошло.
– Да чёрт! – не сдержался Артём. – Ты не знаешь ничего кроме сплетен!
– Но разве её не отчисляют? Всё из-за того, что она сорвала экзамен.
Да твою ж… Артём зло ударил кулаком стену, чувствуя, что едва подсохшие в прошлой драке ссадины вновь закровили.
– Всё это – чушь! Мира не сделала ничего из того, что ей приписывают любители потрепаться за спиной! Поэтому не смей слушать сплетни! Ты поняла меня?
– Ты снова кричишь на меня? Я несчастная мать… Ты доведёшь меня до сердечного приступа…
– Не преувеличивай, – Артём чувствовал,
