Блин!.. Почему же так хреново? Откуда чувство вины?
Есть уверенность, что заразил Раду муж. В противном случае он бы уже бросался обвинениями. Желание прибить безответственного мудака становится непреодолимым! В голове зреет план — остаться с ним наедине и доходчиво объяснить, что попадаться Раде на глаза он не смеет, если она этого не хочет. Не думаю, что их сын много потеряет, не общаясь с таким отцом.
Предлагаю Раде помощь — отвезти Евгения на вокзал и отправить в Москву. Хотя понимаю, что в таком виде ее бывшего мужа не пустят ни в поезд, ни в автобус. Можно заказать такси, но кто согласится возиться с пьяным? Он ведь весь салон способен изгадить. На ногах не стоит, шатается.
Рада сбегает. Ей плохо. Она расстроена, в глазах боль и стыд. А я беспомощен что-либо изменить. Каким бы умным я себя ни считал, есть ситуации, которые ставят в тупик. Жесткий такой тупик. Не знаю, как правильно себя повести, что сказать, что сделать. Продумываю начало разговора, но не нравится ни один вариант. Будто попал в западню. Хреновое чувство.
Евгений разворачивается и куда-то идет.
— В машину сядь! — кричу ему в спину.
— Да пошел ты!..
Я не просто зол, я в бешенстве. Этот кусок дерьма еще смеет рот открывать. Убить не жалко! Но не под окнами Рады. Нашу встречу он запомнит надолго. Звоню знакомому. Влад — начальник следственного отдела. Нормальный мужик. Мы давно с ним знакомы.
— Привет, Егор, — почти сразу он принимает вызов.
— Привет, Влад.
— Просто так или по делу?
— По делу, — обрисовываю вкратце информацию.
— Твоя женщина? — вот же мент! Я только упомянул, что знакомой нужна помощь, а он сделал выводы.
— Моя, — отвечаю не задумываясь.
— До ближайшего вокзала подбрось клиента, ребята его примут.
— Влад, на пару дней. Придет в себя, отправлю в Москву, — дел полно, не до этого утырка мне.
— Могу и на пятнадцать суток организовать, — неплохая идея, но тогда нагрянут родственники бывшего мужа и начнут докучать Раде. Вряд ли станут тратиться на гостиницу.
— Пары дней достаточно. Я с ним пообщаюсь, когда он будет в состоянии усваивать информацию, и провожу из Питера.
— Давай его до ближайшего автовокзала, Егор. Сейчас там людей меньше.
Соглашаюсь. Придется отвезти…
Я все это время за Евгением наблюдаю. Не сбежит. Дополз до лавочки на детской площадке, дальше ноги не несут.
Подхожу и грубо произношу:
— Пошел и спокойно сел в тачку. Будешь выкобениваться, я тебя грузом двести в Москву отправлю.
От него так смердит, что понадобится химчистка салона. Но я лучше тачку на помойку выброшу, чем этот кусок дерьма здесь оставлю.
— Ты кто такой, чтобы мной командовать? — строить из себя крутого у него не получается, выглядит жалко. — Я с тобой никуда не поеду! Пересрался, скажи честно? Не будешь чужих жен… — раньше, чем успеваю подумать, наношу удар в челюсть. Он падает на землю. Трудно держать себя в руках. А ведь могу не рассчитать силу удара и убить.
— Я тебя уже несколько раз просил закрыть рот, — заламываю ему руку и, игнорируя стоны, веду к машине.
— Я тебя откуда-то знаю, — держась за челюсть, выдает он, когда мы мчимся по ночному городу.
Оставляю его интерес без внимания. Хотя за ним внимательно посматриваю. Кто знает, что у него на уме.
— Я точно тебя где-то видел. Мы знакомы? — начинает он заводиться. Один раз точно видел. Мы с Маратом в студенческое кафе за Лерой заехали, а он Раду пришел встречать, тогда они только поженились. Встреча вышла напряженной. — Или вы еще с Москвы мутите? — зло продолжает он. — Шал…
Резко бью по тормозам, он не успевает договорить, прикладываю его лицом к панели.
— Я стараюсь себя сдерживать, хотя бог свидетель, какое у меня дикое желание вбить тебя в землю! Одно кривое слово в сторону Рады — и пеняй на себя! — я еще какое-то время сверлю его взглядом, он не нарывается.
Дальше мы едем в относительной тишине. Он стонет, матерится под нос, но больше не пытается со мной заговорить.
— Выходи. Дальше ты поедешь на другой карете, — он не понимает, о чем идет речь, тупо смотрит на крупные буквы наверху здания — «Автовокзал».
Вижу уазик и направляюсь с Евгением к нему.
— В автобус тебя никто не пустит в таком состоянии, два дня в обезьяннике проведешь, в понедельник вечером куплю тебе билет до Москвы, — честно предупреждаю. — Это не пятизвездочный отель, но пережить можно. У тебя будет время подумать, а если еще раз высунешься из столицы и покажешься в Питере, проведешь за решеткой не два дня, — придерживая за локоть, веду к патрулю.
— Ты… гнида… Мне нельзя в тюрьму! — принимается вырываться, а сам еле на ногах стоит.
— Обезьянник — это не тюрьма. Чего тебе нельзя, так это пить.
Ребята быстро его упаковывают. В мой адрес летят мат и угрозы. Он меня запомнил. Ну все, теперь я спать не буду!
Спать я не буду по другой причине! Сначала заезжаю на мойку и прошу вычистить салон. Несколько раз порываюсь набрать Раде и сообщить, что ее бывший муж проведет два дня в обезьяннике, но решаю промолчать. Женщины умеют переживать за тех, кто этого не стоит.
До рассвета мотаюсь по городу. Дорога успокаивает. В голове много мыслей. Завтра планировал встретиться с адвокатом, пора ставить точку в разводе. Я готов даже увеличить отступные, но все отходит на второй план. В голове Рада…
В пять утра я стою под ее окнами. Зачем я здесь? Не знаю, ведь она наверняка спит. Читаю кучу статей о ее диагнозе. Столько нюансов, с которыми предстоит еще разобраться, но у меня нет страха или брезгливости. Я все равно не перестал ее желать. Хочу, как женщину. Хочу, как в ту ночь — страстно, долго, незабываемо…
Как только я прихожу к этой мысли, осознаю, что это не просто секс…
