наблюдал за мужчиной. Потрогал пальцами синяк, одернул расстегнутую рубаху и пригладил волосы.
— Я вот прибрался, вечером будет барбекю. Как в старые добрые времена.
Старых добрых времен, конечно, было не вернуть, попытка Гарри выглядела нелепо, Кэндис прикусила губу и отвернулась.
Снова посмотрела на Лукаса, он лишь пожал плечами в знак того, что он сам не понимает, что происходит. Оба брата не хотели, чтобы она возвращалась в свой дом, даже вышел небольшой конфликт, когда они утром собирались выезжать. Всю дорогу молчали, Шона подкинули до ранчо, а Лукас довез ее до дома.
Девушку снова переполняли эмоции и сомнения. Она заставила себя не думать ни о чем, пока они не вернутся в город. Кэндис просто получала удовольствие, растворилась в ласках двух мужчин. Утопала в грехе и соблазне, как в том озере, где она впервые отдалась сразу двоим, испытав невероятное наслаждение. Она не понимала, правильно это или нет — любить сразу двоих, хорошо это или плохо, что именно так они словно одно целое.
Прошлой ночью, после озера, они снова были вместе. Но теперь уже на широкой кровати, под светом большой техасской луны. Ее личные демоны порока совращали, растлевали, возносили на небеса ласками, поцелуями, обжигая своим огнем.
— Больно?
Шон, уложив девушку себе на грудь, покусывал шею, при этом растирая влагу от ее возбужденной киски по колечку ануса.
— Совсем нет, было необычно.
Он чуть проникает внутрь, Кэндис вскрикивает, но не отстраняется.
— У тебя такая чувствительная попка, невероятно чувствительная. Ты самая сексуальная, желанная Конфетка.
— Аххх….Шон…ааааа
Он уже проникает внутрь двумя пальцами, растягивая и насаживая пока еще на свои пальцы. Но вот Кэндис чувствует, как еще две руки ласкают ее спину, сжимая упругие ягодицы. Лукас стоит сбоку, убирая волосы Кэндис с одного плеча, целуя его.
— Черт, маленькая, ты такая аппетитная, — Лукас слегка шлепает ее по попке, от чего девушка стонет громче, вибрация отдается в анус, где все еще пальцы Шона.
— Хочу тебя вылизать, иди ко мне.
Шон покидает ее, Лукас ложится на спину и, переворачивая девушку, усаживает ее себе на лицо так, что Кэндис стоит на широко расставленных коленях. Даже в темноте, в свете луны, падающем в окно, впереди она видит, как стоит и подрагивает член Лукаса.
Его губы накрывают ее возбужденную плоть, он проводит языком по припухшей киске, собирая влагу, дразня языком клитор. Кэндис закатывает глаза, оседает ниже, ведет бедрами, сама трется о губы Лукаса.
Но вот рядом встает Шон во весь рост на кровати, совершенно обнаженный, красивый, возбуждающий.
— Возьми его, малышка.
Притягивает девушку за голову к своему паху, Кэндис облизывает вмиг пересохшие губы, скользит языком по головке, причмокивая губами, облизывает толстый ствол, помогая себе рукой. Тут же стонет, вцепившись в него сильнее, когда Лукас засасывает клитор.
— Открой рот пошире, вот так, пососи головку полностью, смочи ее. Ты ведь хочешь, чтоб мой член был сегодня в твоей сладкой попке?
Тело дрожит, слова возбуждают и заводят. Он такой большой, Шон толкается глубже, придерживая девушку за лицо, Лукас накрывает раскрытую плоть своим ртом, при этом языком продолжая натирать увеличившийся от возбуждения клитор.
— Лукас, пусть девочка кончит. Подари ей оргазм, вылижи ее попочку.
Он слушается, язык уже скользит по колечку ануса, Кэндис дергается, словно от удара током, кричит, выпускает член Шона из своего рта. Тело колотит, она кончает, остро, быстро, вцепившись в бедра Шона, глубоко дышит.
— Умница, девочка, — Шон опускается на колени, целует ее лицо, Лукас продолжает слизывать с ее половых губок влагу.
— Я сам чуть не кончил, сейчас яйца лопнут, — он опускает руку, подрачивая свой член.
Шон чуть отстраняется, берет с комода презервативы, один кидает брату на живот, другой, надрывая, раскатывает по своему стояку.
— На озере мы были без защиты, не удержались, совсем не думая о тебе, извини, Конфетка.
Снова целует уже в губы, сразу проникая языком, выпивая все ее дыхание. Поцелуи Шона всегда дикие и необузданные, как он сам, напористые.
— Перевернись, малышка, оседлай меня, — Лукас разворачивает девушку за талию, спускает вниз, насаживая на себя. — Охххх…..черт,…какая узкая девочка.
Кэндис сама громко вздыхает, оседая, принимая член Лукаса сразу глубоко, ее недавний оргазм эхом еще разносится по телу, но вот уже новые ощущения накрывают ее. Лукас тянет ее на себя, впиваясь губами в набухшие соски, они стали такими чувствительными, грудь всегда наливается возбуждением, когда эти мужчины рядом.
Она выставляет попку, замирая на месте, Лукас приподнимает бедра, медленно входя во влагалище девушки. Колечка ануса касаются пальцы, Кэндис чувствует это. Неужели они сейчас возьмут ее снова вместе? Легкие касания сменяет проникновение.
— Лукас, остановись, пусть малышка примет меня.
Младший Паркер замирает, у Кэндис, кажется, перестает биться сердце. Головка члена проникает медленно, боль, дискомфорт.
— Расслабься, маленькая, впусти меня.
Снова боль, некий щелчок, головка члена вошла, спина девушки покрылась испариной. Член Шона входит медленно, но почти весь. Он больше, чем у Лукаса, но оба мужчины отвлекают ее ласками. Шона уже начинает потряхивать, с этой девочкой он, как спичка, загорается и сгорает вместе с ней.
— Да, Конфетка, вот так, Лукас, двигайся.
Они начинают одновременно медленно двигаться в ней, Лукас ласкает грудь, посасывая сосок. Кэндис переполнена, ее растягивают сразу двое мужчин. Сердце заходится в бешеном ритме, она срывает голос, кричит. Второй оргазм накрывает неожиданно, она чувствует, как пульсирует анус, сжимая член Шона.
— Боги, малышка, что ты делаешь с нами?
Он делает с десяток глубоких толчков, яйца поджимаются, он начинает кончать, изливаясь в презерватив внутри ее попки.
— Черт, Шон, не могу больше, — все это время Лукас не двигался, позволяя девушке кончить анально.
Старший Паркер покидает ее попку, Лукас начинает двигаться, приподнимая бедра, резко, сильно, придерживая девушку за плечи. Кэндис кричит, внутри от таких резких толчков что-то лопается, Лукас начинает кончать, а она сквиртует, получая свой третий оргазм.
Она обмякает в руках Лукаса, кажется, что теряет сознание. Уже не способна издавать никакие звуки, кроме тихого хрипа. Шон ложится рядом, устраивая Кэндис между собой и братом.
— Спи, малышка.
Она провалилась в сон сразу, не чувствуя своего тела. Лукас перебирал ее длинные волосы, поглаживая спину, Шон — бедро, которое девушка закинула на него.
— Ты думаешь, мы сможем ее отпустить? — Шон слышит вопрос младшего брата, долго молчит.
— Нет. Уже не сможем.
Гарри, конечно, выглядел странно, но был вполне дружелюбен и, самое главное, трезв. Лукас все еще стоял рядом, молча разглядывал мужчину с помятым лицом и
