Прекрасный каратель - Каролайн Пекхам

— Избавься от нее, чтобы мужчины могли поговорить, — сказал он, пренебрежительно отводя взгляд от Слоан, и я, не говоря ни слова, поставил ее на ноги.

Слоан даже не протестовала, когда я вывел ее в коридор, но она уперлась ногами, поняв, куда я собираюсь ее посадить. В этом доме была только одна комната, которая была действительно безопасной, и если мой отец хотел, чтобы она была заперта, то он имел в виду именно это.

— Но… — начала она, ее глаза расширились от страха, когда она сжала мое запястье в своей хватке. Ее взгляд встретился с моим, как будто она искала во мне сочувствия, но ей пришлось бы долго искать, если она надеялась его найти.

— В чем дело, принцесса? Ты думала, что только потому, что мы пока не хотим, чтобы ты умерла, мы действительно заботимся о твоем благополучии? — издевался я.

Ее челюсти сжались, глаза горели желанием причинить мне боль и трахнуть меня, если только это не заставит меня хотеть сломать ее еще больше.

Я схватил ее за руки и развернул так, чтобы она уперлась спиной в дверь подвала, прижавшись к ней своим телом, чтобы удержать ее там.

Я ухмыльнулся, когда она прокляла меня и потянулась, чтобы повернуть ключ в замке рядом с ней.

— Что с тобой не так? — прошипела она, когда дверь распахнулась, и я отступил, чтобы позволить ей спуститься.

— Если тебе нужен полный список, мы можем быть здесь какое-то время, и у меня есть встреча с моей семьей, на которой я должен присутствовать. Достаточно сказать, что я особая разновидность пиздеца, созданная в глубинах ваших самых мрачных кошмаров и самых грязных фантазий. Но если ты думаешь, что видела худшее во мне, то ты действительно ничего не понимаешь. Так что я предлагаю тебе быть хорошей маленькой заложницей и начать играть по правилам. Потому что чем раньше ты попадешь в очередь, тем лучше будет для тебя. И я обещаю, что когда я буду добр к тебе, мне будет больно во всех смыслах.

Слоан уставилась на меня так, будто даже не знала, что делать с этим ебанутым существом перед ней, но если она думает, что я — загадка, которую она могла бы разгадать, то ее ждет сильное разочарование.

Я протянул руку и включил для нее свет в подвале, и она медленно повернулась и направилась вниз по первым ступеням.

Я прислонился к дверному косяку и ждал, пока она спустится, чувство удовлетворения наполняло меня, когда я смотрел, как мой враг подчиняется моим командам.

— Хорошая девочка, — усмехнулся я, когда она добралась до холодного пола у основания лестницы.

Я потянулся через плечо и ухватил ткань своего свитера, прежде чем стянуть его через голову. Толстый и тёплый свитер не даст ей сильно замерзнуть, пока она будет здесь. Я бросил его, и она поймала, нахмурившись, как будто моя доброта только еще больше смутила ее.

Угощайся, детка. Ты будешь полностью моей еще до того, как поймешь, что с тобой случилось.

Я закрыл дверь, запер ее и сунул ключ в карман, а сам в футболке направился обратно в гостиную, гадая, заметит ли папа что я внезапно сменил наряд.

— Я говорю, мы убьем ее, — твердо сказал отец, как только я снова вошел в комнату.

— Что? — спросил я, чувствуя себя маленьким ребенком, которого наказывают за неправильный поступок. — Но ты еще даже не слышал о моем плане…

— Не пытайся одурачить меня своей чушью, Рокко, я знаю, что у тебя не было плана, когда ты похитил ее. Ты облажался и просто пытался сохранить лицо своим безумием. Но это продолжается достаточно долго. Джузеппе Калабрези убил моего ребенка. Я говорю, что мы убьем его.

— Подожди, — сказал Фрэнки, вставая между папой и дверью, как будто он мог просто выйти и убить Слоан прямо сейчас.

Моя челюсть тикала от ярости. Он даже не хотел меня выслушивать и того хуже, он как всегда видел меня насквозь. Он даже не был в деревне, когда я взял на себя смелость похитить Слоан с ее свадьбы, но он знал меня так хорошо, что уже понял, что произошло, даже не глядя мне в глаза и не спрашивая.

— У меня есть идея, — выдавил я, решив заставить его хотя бы выслушать, прежде чем он отвергнет меня.

— Это хорошо, — пропищал Энцо, как всегда прикрывая мою спину.

— Хорошо, — устало сказал папа, скрестив руки на груди и вставая перед огнем. — Тогда выплюнь.

— Я уже заставил Калабрези уйти с территории Ромеро, — начал я, но он махнул рукой, призывая меня замолчать.

— Не утомляй меня подробностями, которые ты мне уже сообщил, расскажи, в чем заключается твой план, — рявкнул он.

— Я говорю, что мы используем ее, чтобы каким-то образом выманить Джузеппе. Найди способ манипулировать им в ситуации, которой мы сможем воспользоваться. Мы можем использовать ее, чтобы организовать его убийство, — настаивал я, говоря кратко и по делу. Папа в любом случае хотел бы составить какие-то окончательные планы сам.

Он закусил нижнюю губу, размышляя над этим, и его взгляд перебегал с меня на моих братьев.

— И вы оба согласны с ним в этом? — спросил он.

— Да, — мгновенно подтвердили мои братья, и я подавил улыбку. Мы трое, возможно, постоянно расходились во мнениях наедине, но перед нашим отцом мы всегда были едины. Это была единственная тактика, которую мы могли использовать против него, и она действовала.

Как и ожидалось, его взгляд вспыхнул гордостью за нашу троицу, демонстрирующую солидарность, и он коротко кивнул.

— Отлично. Я буду работать над планом, как использовать это, чтобы прикончить ее отца. Делай с ней, что хочешь, до тех пор, и как только он умрет, мы получим и ее голову.

Напряжение в моей позе ослабло, когда я добился своего и позволил ему увидеть мою улыбку.

Папа только закатил глаза на меня, как на надоедливого ребенка.

— Что ж, в таком случае я могу вернуться в город. В ближайшее время я свяжусь с вами и дам дальнейшие инструкции, — пообещал он.

Я поднял брови из-за его внезапного решения снова уйти, но я не был уверен, почему я был удивлён. Он ненавидел задерживаться в этом доме, и быстрый взгляд, который он бросил на комнату, в которой мы стояли, только усилил его мысль. Он чуть не вздрогнул, прежде чем повернуться и пойти к двери.

Мы последовали за ним в