таки добавила в лист контактов.
— Да, Кирилл Романович?
— Кира, на моем столе лежит папка с договором. Привезите мне ее. Срочно.
Я уныло поежилась — все-таки дождь так и не прекращался. А шеф — то ведь не знает, что я без колес…
— Может, лучше отправить с курьером?
— Сергея сегодня нет, Кира, — с укором в голосе недовольно высказывался Воронцов. — Будь он на месте, я бы уже позвонил ему. Никому, кроме вас, я доверить папку не могу. Вы можете это понять?
— Могу, — слабо отозвалась я. Не хотелось выходить под ливень. Ой как не хотелось.
— Отлично. Жду вас в конференц — зале отеля «Лирея». Адрес найдете в Интернете, — не давая мне и вставить слово, бодро проговорил Воронцов. — И побыстрее, Кира. Побыстрее! У вас хорошая машина, постарайтесь объехать пробки, — и отключился.
Машина — то хорошая, но вот, увы, стоит на стоянке возле дома. Ладно, хоть, эта «Лирея» не так далеко. Заказывать такси — дорого. Учитывая дорожную ситуацию и отсутствие путей объезда, вопреки словам Воронцова, быстрее выйдет на трамвае. Без пересадок доехать можно. Выйду на остановке — а там еще пешком минут пять, через парк, чтобы быстрее было. Одна проблема — на улице сплошная стена воды. Спасибо, Кирилл Романович! Ваше воображение пострадает еще раз — видение промокшей до нитки меня еще долго будет будоражить ваши мысли. Впрочем, так вам и надо.
Вздохнула, накинула пиджак и под взглядами сочувствующей Лены покинула тридцатый этаж.
До трамвайной остановки бежала, прикрывая голову сумкой. Разверзшиеся небеса проливали на вечерний город тонны воды. Я чувствовала себя маленькой шлюпкой, оказавшейся в штормовом море. Уже заходя в нутро трамвая, поежилась. Сырость пробралась и в его железный кузов — мокрые люди хмурились, недовольно поглядывая на таких же сырых, промокших до нитки, как и они, пассажиров.
Я встала у входных дверей и с облегчением смотрела в окно — мне грозило по крайней мере двадцать минут сухой жизни под надежной крышей. А потом вновь предстоит забег. Жаль, что сегодня в туфлях — тяжело нестись, как угорелая, когда боишься оступиться и сломать каблук. Никак не могла понять, почему Воронцов забыл столь важную папку — сегодняшняя рассеянность начальника приводила в недоумение. Все-таки за два дня я привыкла, что он собран, ответственен и практичен. Единственным разумным объяснением были вечер мальчишника и бессонная ночь за документами.
Парк, через который лежал мой путь, был пуст. Мало нашлось желающих совершать прогулку наедине с беснующейся стихией. Только я, зябко ежась и кутаясь в пиджак, летела по затопленной асфальтовой дорожке, поднимая тучи брызг, случайно ступая в лужу. Пойти медленнее даже в голову не приходило — слишком сильно бил ледяными струями дождь. Под конец пути дышала, как загнанная лошадь, не чувствовала ног и ненавидела весь мир.
Окончательно добил внедорожник, окативший меня с ног до головы, когда я пыталась перейти дорогу возле нужного отеля. Не успела отскочить — джип выскочил из — за поворота и, не снижая скорости, влетел в огромную лужу. На свою беду на пути плеснувшей вверх воды оказалась именно я. И так мокрые брюки, блузка и пиджак еще больше прилипли к коже, облепляя. Белая блузка, вымокшая насквозь, стала прозрачной и, чувствовала я, больше не скрывала ажурное плетение кружевного бюстгальтера.
Смущенно запахнула края пиджака, обнимая себя руками — зуб на зуб не попадал. У самого входа в «Лирею» припаркован иссиня — черный баварский паркетник Воронцова. Скользнула взглядом по хищному приземистому экстерьеру и покатой крыше — «БМВ» напоминал прижавшегося к земле леопарда, готового к стремительному прыжку.
Искать конференц — зал не пришлось. Стоило только оказаться в спасительном тепле отеля, увидела Воронцова, застывшего напротив окна. Мужчина, сцепив руки за спиной, уставился на залитую улицу. Ко мне повернулся сразу же, стремительно, даже нервно.
— Кира? — расширившиеся глаза начальника говорили, что он искренне поражен моим видом.
— Д — документы привезла, — голос дрожал, а зубы громко клацали, напоминая известный ужастик про акул.
Как бы не заболеть… а то день рождения с ужасной температурой и прочими симптомами простуды — удовольствие маленькое.
— Что с вами случилось? — Воронцов тут же метнулся ко мне. — Вы насквозь промокли!
Внимательный взгляд теплой волной прошелся по телу. Увидев свисающие сосульками волосы, начальник чертыхнулся.
— М — машина окатила, — стряхнула воду с рук, чтобы не замочить сумку и документы. Сразу же сунула папку в руки начальника, чуть грустно улыбаясь. Бр — р — р, где бы высохнуть?
— Вы ходячая катастрофа, — нахмурился начальник, на лбу пролегла глубокая складка, которую тут же захотелось стереть легким прикосновением кончиков пальцев. — Дождитесь меня в машине. Сразу же включите обогрев! А еще лучше снимите пиджак. Быстрее высохните.
— Не могу, — быстро вставила я, пока Воронцов, снова не дождавшись моего ответа, не вернулся на переговоры. — Я на трамв — вае.
— На чем?! — прорычал Кирилл Романович, вдруг хватая меня за плечо, больно сжимая его пальцами и встряхивая, словно куклу. — Вы совсем свихнулись, Ржевская! Какого черта вы творите? — увидев, что я болезненно скривилась, тут же отдернул руку.
— Машина дома, — кратко оправдалась я, не собираясь жаловаться шефу на тяжелую материальную ситуацию. — Утром на автобусе приехала.
— Мы еще это с вами обсудим, Кира, — продолжил гневную речь начальник. — Шевелитесь! Сами разберетесь, как кондиционер включать, — и вложил в мою ледяную ладонь сверкающий серебряными гранями ключ — брелок от собственной машины. — Автомобиль перед входом, заведете, согреетесь. Буду через полчаса.
Спина стремительно развернувшегося Воронцова удалялась в сторону огромных двойных дверей. Открыла и закрыла рот, словно выброшенная на берег рыба. А он не подумал, что я ему весь салон залью водой?
Но выкаблучиваться и отказываться от возможности согреться и высушиться не стала. Послушно открыла паркетник с пульта и с благоговением забралась на пассажирское сидение. Завела замурлыкавший мотор и настроила кондиционер на нужный режим, нажав несколько кнопок на консоли.
Горячий воздух, полившийся из дефлекторов, коснулся моего тела, вызывая табун мурашек, разбежавшихся по спине. Недовольно корчась, с трудом стянула мокрую ткань пиджака с себя и положила на пол — все равно стирать. Опустила противосолнечный козырек, взглянула на себя в маленькое зеркальце — и правда, блузка стала второй кожей. Светиться перед Воронцовым в таком виде не хотела — но ткань тонкая, за полчаса должна и высохнуть. Стянула резинку с волос и позволила им лечь на груд. Жаль, что забыла положить в сумку расческу.
Уютно устроилась на сидении, подстроив его для своего удобства и скинув с уставших ножек туфли. Блаженно вздохнула,
