меня за руку, и я следую за ним, наверное у меня просто не другого выхода. Мне неловко, что я не попрощалась с Дианой, но, думаю, я всегда могу извиниться позже. Как только мы выходим на улицу и я вдыхаю свежий воздух, моя голова начинает кружиться.
Я прижимаю руку к животу, чтобы содержимое внутри не бурлило.
Возможно, три рюмки в течение десяти минут были не такой уж хорошей идеей, как мне казалось. Костя замедляет шаг, когда понимает, что моя походка становится более шаткой.
Повернувшись, он обхватывает меня за талию, притягивая к себе. Это приятно, приятнее, чем я ожидала, особенно после того, как он вел себя сегодня вечером.
Умная девушка оттолкнула бы его, сказала бы, чтобы он убирался, но я видимо не умная.
Она…
— Что ты делаешь? — спрашиваю его, понимая, что мой язык немного заплетается.
Я пила алкоголь не больше двух раз в своей жизни. Один раз в школе с одним из моих друзей, но мы не напивались, а лишь попробовали.
— Помогаю тебе дойти до машины.
Его рука крепко обхватывает меня, и знакомое покалывание, которое я чувствую каждый раз, когда он прикасается ко мне, пронзает насквозь. Я хочу, чтобы он продолжал крепко держать, чтобы сказал, что все будет хорошо. Мы не успеваем пройти и половины пути до машины, как знакомый голос окрикивает меня по имени.
— Лера!
Голос глубокий, мужской, и мы тут же останавливаемся. Костя поворачивает нас лицом к обладателю голоса. Мои глаза загораются, когда я вижу Диану и Кирилла, они идут к нам.
Они действительно самая милая пара на свете.
— Куда ты ее ведешь? — Кирилл спрашивает Костю, но звучит больше как обвинение, чем как вопрос.
На его лице заметно беспокойство, мне становится интересно, думает ли он, что Костя собирается сделать что-то плохое?
— Домой, — коротко отвечает Костя.
Очевидно, что он не хочет объясняться перед Кириллом, и я полагаю, что и не должен этого делать. Может, он и засранец, но определенно не из тех, кто воспользуется девушкой.
Отвернувшись от них, он снова начинает идти, прижимая меня еще ближе к себе. Я чувствую себя защищенной, в безопасности, и на одно единственное мгновение я позволяю себе прикоснуться к нему.
Я утыкаюсь носом в его рубашку. Он пахнет мятой и корицей.
— Я так не думаю. Ей не безопасно с тобой, у тебя вспышки агрессии. Я не могу позволить тебе уйти с ней.
После слов Кирилла Костя останавливается, каждый мускул в его теле напрягается. Он резко вдыхает воздух, словно пытаясь успокоиться.
Черт. Это плохо. Я готовлюсь к драке, которая, я уверен, должна произойти, только на этот раз с Кириллом, и разнимать их будет некому. Поморщившись, я начинаю отстраняться, но удивляюсь, когда Костя делает прямо противоположное тому, что я ожидала.
Он спокойно поворачивается и говорит:
— Со мной она всегда будет в безопасности. Я никогда не позволю, чтобы с ней что-то случилось. Я могу наговорить гадостей, но я никогда не воспользуюсь ею и не подниму на нее руку. Я настоящий мужчина, а мужчина не трахает девушек, которые этого не хотят.
Ну и дела, где был этот парень все время?
Я не знаю, что меня больше шокировало: слова, вылетевшие из уст Костика, или то, что это прозвучало так, будто я ему действительно небезразлична. В его тоне есть странная убежденность, которая не позволяет мне думать, что он говорит неправду.
Блин, я, должно быть, пьянее, чем думаю, если решила, что Костя действительно заботится обо мне. Возможно, я совершенно неправильно понимаю ситуацию.
Какое еще может быть объяснение его заботливому поведению?
— Я буду держать это на контроле и если узнаю, что ты трахнул ее без согласия или еще что учудил, то тебе придется не сладко. Понял? — предупреждает Кирилл. Он такой заботливый, Диане действительно повезло с ним.
— Я понял, — рычит Костя в ответ, и, повернувшись к ним спиной, мы снова начинаем уходить.
С каждым шагом к машине мои ноги становятся все слабее, колени подгибаются. Изнеможение просачивается в мой организм. Не в силах держать себя в вертикальном положении, я прижимаюсь к Косте все больше и больше, пока моя голова не прислоняется к его плечу.
Это кажется таким правильным, даже идеальным.
Когда мы наконец добираемся до машины, он открывает мне дверь и помогает забраться внутрь. Я так устала, что едва могу держать глаза открытыми. Когда глаза закрываются, я говорю себе, что просто задремлю на несколько минут, но когда я открываю глаза в следующий раз, мы уже припарковались на подъездной дорожке возле дома.
Костя открывает дверь с моей стороны и протягивает мне руку. Я моргаю и смотрю на него широко раскрытыми глазами. Почему он помогает мне? Я же ему безразлична, так почему?
— Что…?
Я наклоняю голову в сторону, осматривая его.
— Либо дай мне руку и позволь помочь, либо я перекину тебя через плечо как мешок картошки и понесу внутрь. Вот такой выбор, и не затягивай с решением, иначе я выберу за тебя.
Его голос необычайно мягкий и очень спокойный. Это так не похоже на него — быть нежным и добрым, что я начинаю немного сомневаться, что это реальность, а не сон. Сон, от которого я не хочу просыпаться.
— Я сплю? — шепчу я, положив свою руку в его. Его рука такая теплая, и я вздрагиваю от прикосновения.
Он тихонько смеется и говорит:
— Нет, ты не спишь. Почему ты вообще об этом спрашиваешь?
Он помогает мне выйти из машины и встать на шаткие ноги, прежде чем закрыть дверь.
— Потому что ты сейчас такой вежливый, а ты никогда раньше не был вежлив со мной. Ты скорее проткнешь себе глаз вилкой, чем мы станем друзьями. Признавайся, ты бы так и сделаешь.
Он тихо шепчет:
— Я думаю, что возможно ошибался в тебе.
Ошибался во мне? Конечно, он ошибся во мне. Он обвинял меня в каких-то загадочных вещах с тех пор, как я приехала сюда, бьет меня обидными словами и вводит в полный ступор переменами своего настроения. Он думает, что знает меня, знает, через что я прошла, чтобы попасть сюда, но на самом деле, он не имеет ни малейшего понятия о том, как я жила, так что да, он ошибается. Очень даже ошибается.
Он провожает меня до входной двери и отпирает ее, продолжая меня придерживать. Я уже проснулась и немного протрезвела после короткого сна и
