своей семье уделять время.
— Как знаете.
Лаура явно недовольна исходом разговора, но она должна понять, что я не позволю ей вмешиваться в нашу жизнь.
Нашу?
«Есть уже «вы»?» — язвит внутренний голос.
Проклятье, по-моему я заигрался в эту игру «притворись моим женихом».
Проклятье, по-моему я заигрался в эту игру «притворись моим женихом».
— Что-то я устала, пойду присяду.
Лаура уходит, а я осматриваюсь по-сторонам, разыскивая среди танцующих Горошек.
Она стоит в другом конце, рядом с ней этот белобрысый козел и, похоже, он настойчиво приглашает ее на танец.
Я собираюсь размазать его мозги по стенке.
Проталкиваясь через танцующие парочки, чеканю шаг. Уже подходя, слышу отголоски разговора:
— Я не буду с тобой танцевать. Отвали, Екимов!
— И это после всего, что между нами было? — зло выплёвывает Никита, сжимая ее запястья.
— Вот именно, было и прошло, — отрезает Ася.
Так, пора с этим заканчивать.
— Какие-то проблемы? — громко рявкаю, вырастая за спиной у белобрысого.
Тот дёргается.
Не ожидал, значит.
Медленно поворачивается и яростно прожигает меня глазами.
Он не хиляк, но, будем честны, до меня ему далеко.
— Хотел пригласить свою бывшую девушку на танец, ничего особенного.
Вот как?
Что ж, нельзя сказать, что я не догадывался.
— Твоя бывшая девушка — моя нынешняя женщина, — чеканю каждое слово, чтобы до его куриных мозгов дошло. — И она ясно дала понять, что не хочет с тобой танцевать. Поэтому я повторю свой вопрос: какие-то проблемы?
Мы сталкиваемся взглядами на несколько секунд, словно в безмолвной борьбе.
Давай, козел, скажи еще хоть слово. Дай мне повод заехать тебе по морде!
— Нет, никаких, — скрипя зубами, выплёвывает. — Мы еще поговорим, — говорит Горошек, уходя.
— Я так не думаю, — кидаю ему в спину.
Ася
Сева выглядит по-настоящему взбешенным. Рванув на себе ворот рубашки, трёт шею, глубоко вдыхает и выдыхает. Устремляет мрачный взор на меня, отчего мне хочется провалиться сквозь землю.
Какого черта?
Почему все это напоминает сцену из дерьмовой мелодрамы? Мы с Севой просто друзья!
— Горошек, — хрипло выдавливает.
— Да? — внимательно смотрю на него.
— Потанцуешь со мной? — протягивает руку в приглашающем жесте.
Пусть Амурский и выглядит так, словно вот-вот задышит огнем, все же я ему благодарна. Он появился вовремя. Конечно, я могла бы и сама справится с Екимовым. Однако, когда к аргументам прилагается почти двухметровый разъяренный мужик, до человека доходит быстрее. Можно сказать, мгновенно.
Всего каких-то полминуты и Никиты и след простыл, хотя до появления моего «жениха» он был крайне настойчив.
Почему бывшие объявляются так не вовремя? Как правило, они дают о себе знать либо когда у вас дела хуже некуда (к примеру, вам снова изменили), либо когда вы уже и думать забыли о засранце. Не иначе, это кара небесная.
— Конечно, — нервно откликаюсь, осторожно вкладывая свою руку в его.
Сева в отличие от меня не осторожничает. Рывком привлекает к себе, прижимая за талию так близко, что между нами и пылинка не проскочит. Я чувствую, как сильно стучит его сердце в груди, как тяжело он дышит, точно пробежал пятикилометровый кросс. Мы медленно покачиваемся под музыку. По-моему, даже медленнее, чем сам ритм песни. На нас косятся, перешептываясь.
Отлично. Теперь мы стали новостью номер один на этой вечеринке.
— Почему ты злишься? — когда мы танцуем, должно быть, минуту в полном молчании, интересуюсь.
— Я не злюсь, — поджав губы, угрюмо отвечает.
Ну разумеется.
— Нет, злишься, — упрямлюсь я.
— Ладно. Да, я злюсь! — выпаливает, прожигая меня глазами.
— Почему?
Сева медлит с ответом. И я решаю его подтолкнуть.
— Ты злишься на меня? Тебе надоело притворяться моим женихом? — Пожалуй, впервые за этот вечер я задумываюсь над тем, что Амурскому осточертело разгребать мое дерьмо. Похоже, я стала той самой бедовой девушкой, которую постоянно нужно спасать. Хочешь ты того или нет. — Мы можем завтра с утра уехать. Я маме позвоню в дороге и…
— Что? — перебивает он меня, сводя брови к переносице. — Я не злюсь на тебя, Ася. С чего мне на тебя злиться?
Кажется, он действительно в недоумении.
— Я втянула тебя в свои проблемы.
— Я тебе позволил меня в них втянуть.
Теперь я вообще ничего не понимаю.
— Тогда почему?
Амурский прикусывает губу, смотрит поверх моей головы невидящим взглядом, будто находится в серьезных раздумьях. Я его не тороплю. Терпеливо жду ответ.
— Я… Я… Просто, — растерянно бормочет. — Черт! Не знаю, — с шумом выдохнув, признаётся. — Я не знаю, почему я так злюсь. Но точно не на тебя.
Сева обнимает меня крепче, кладя подбородок на макушку. Он настолько большой, что в его руках я словно в коконе, но мне совсем не тесно. Мне комфортно. Объятья Севы — это не объятия незнакомца, это объятия старого хорошего друга, которого встретил много лет спустя.
— Ладно, — шепчу ему в грудь.
Мы не разлепляемся до самого конца танца. Точнее, до тех пор, пока не выскакивает ведущий и не начинается очередной конкурс. Неохотно мы плетемся обратно к столу.
Никита весь оставшийся вечер делает усиленный вид, что нас не существует. Роза больше не задаёт глупых вопросов, а мы с Севой болтаем с родителями. Дарим подарок, когда приходит время, смотрим шоу-балет и просто наслаждаемся вечером.
Признаться, я зла на маму. Какого черта она позвала моего бывшего с его матерью-стервой за наш стол? Ладно, на свадьбу. Роза всегда была другом семьи да и с Никитой, насколько мне известно, Альбина поддерживает общение. Однако посадить его за наш стол? Прямо перед носом моего жениха? И что с того, что жених липовый? Она-то об этом не знает!
Весь вечер мама бросает на меня извиняющиеся взгляды, а когда Сева удаляется в уборную, наклоняется ко мне и шепчет:
— Ася, прости за Никиту, мы же не думали, что ты в самом деле…
— В самом деле, что? — жестко обрубаю ее.
— Ну, — мнется она, старательно избегая моего пытливого взгляда, — что ты не одна придёшь.
— Ты напомнила мне десять раз, чтобы я не приходила одна, — сухо кидаю.
— Да, но прошлый раз это не помогло. Мы думали, что ты все придумываешь и…
— Что? — рявкаю
