Чаепитиие проходило весело, за разговорами время шло незаметно. Дело близилось к вечеру, а это означало, что нам пора собираться домой. Светлана предложила остаться с ночевкой, на что мы с Елисеем поблагодарили женщину, но сообщили, что вынуждены отказаться. Все-таки завтра приезжают гости, да и неудобно как-то. А вот Марта Петровна, кажется, хотела остаться.
— Светочка, я бы с радостью, тем более, мне и до дома добираться далеко.
— Марта Петровна, мы можем Вас довезти куда нужно, если вдруг что, — напомнил ей Елисей.
— Да, конечно, — кивнула женщина, — спасибо большое. Но я бы лучше осталась, однако Галя…
— Я надеюсь, что мама остынет, — вздохнула Светлана.
— Остыну? Как интересно вы тут выставляете меня в дурном свете. Этакая женщина, испортившая всем жизнь. А обо мне кто-нибудь подумал хоть раз? — произнесла Галина Петровна, неожиданно появившись в столовой.
— Мама…
— Что- мама? Только и слышу, как вы тут все рады воссоединению и как сетуете, что я такая — сякая увезла детей и скрылась неизвестно где! А о том, что я страдала хоть кто-то подумал? О том, что я Колю не любила хоть кто-то думал? Да я всю жизнь должна была жить для кого-то! Всегда для кого-то и никогда для себя! С раннего детства мне внушали, что я старшая, должна заботиться о сестрах, всегда должна! Когда Нина умерла, меня все вокруг винили, меня! А мне было-то одиннадцать лет, как Дениске сейчас! Много ли понимают в таком возрасте? Но я же старшая! Да, время другое было, и дети осознаннее были, чем сейчас. Без этих всяких телефоном с интернетами! Но не доглядела я, книжкой зачиталась, не увидела, что Ниночка, малышка совсем, на балкон полезла. Да, я должна была за всеми сестрами следить, и за тобой, Марта, и за Ниной! Но ты-то постарше Ниночки была, а она малышка совсем, три годика ребенку было. Как она через перила балкона перелезла? Как она упала? Меня всю жизнь гложет то, что я не уследила и то, что я не хочу быть виновной в ее смерти. А когда родителей не стало, Марта, мне нужно было быть взрослой. Быть настоящей старшей сестрой, которая не имеет права потерять еще одну сестру. Хоть ты не была уже ребенком тогда, школу заканчивала. Но все равно ты всегда была как будто в своем мире и не видела ни опасностей, ни сложностей. А я не знала, что делать, Марта, не знала. Мне нужна была поддержка, но поддержать меня было некому! Тут Коля появился — работящий, непьющий, умный, подающий надежды инженер. Да, я бы дура была, если бы его упустила. Он стал мне поддержкой, опорой, и я до сих пор благодарна ему за это. Но я его не любила. Как мужа — точно нет. Но мне пришлось изо дня в день внушать себе, что он моя любовь, что так у всех. Хотя мне до одури хотелось ощутить, что же такое настоящая любовь. И вот я на работе встречаю Ивана. Он чуть моложе, такой балагур, с ним так легко. Но я ведь замужем. Пусть и жить с Колей мне опостылело вконец. Но уйти нельзя, позор — заклюют. Тогда-то мы с Ванечкой и решили, что сбежим. Я к тебе, Марта, за поддержкой пришла, а ты меня только обругала. И как я могла тебе потом доверять? Я написала записку Коле, забрала детей и уехала. Да, может неправильно детей от отца отнимать. Но что я могла, что? Как мне надоело тогда, что вся моя жизнь — это попытка поступать правильно. Я жалела, что столько лет потратила на тебя. На то, чтобы тебе было хорошо. Я не жила, я существовала. И те несколько лет с Ванечкой были для меня счастьем. Настоящей жизнью. А потом его не стало. Болезнь очень быстро забрала его у меня. Я осталась в деревне с двумя детьми совершенно одна. И больше никого в моей жизни не было, никакой поддержки.
— Галя, но у тебя была я. Ты могла обратиться ко мне.
— Ты из себя святошу не строй, Марта. Ты мне ясно дала понять, когда я тебе про Ваню сказала, о своем отношению к этому всему. Мне твои порицания не нужны были.
— Какие порицания, Галя, — Марта Петровна выглядела так растерянно после монолога сестры.
— Я тебя видеть не могла, Марта, и сейчас не могу. Ты мне всю жизнь поломала.
— Чем, Галя, чем? — жалобно воскликнула старушка.
— Да тем, что ты есть, — злобно проговорила Галина Петровна и отвернулась, — видеть тебя не желаю.
Марта Петровна с болью посмотрев в сторону сестры, и ничего не ответив, направилась к выходу. Я смотрела то на Елисея, то на Светлану, пытаясь понять, что делать дальше. Вскоре, осознав, что произошло, ринулась вслед за старушкой. Мало ли, вдруг ей от волнения на улице плохо станет?
— Марта Петровна, как Вы? — обратилась я к ней, выйдя во двор.
— Как ты понимаешь, Анисья, ночевать я тут не останусь, — слабым голосом произнесла старушка.
— Уже заводить машину, поедем? — предложил Елисей, подойдя к нам.
— Да, спасибо, — кивнула Марта Петровна, — только надо попрощаться со Светочкой.
Я направилась в дом, чтобы сказать Светлане о нашем отъезде. Женщина как раз собиралась выйти во дворе. Она выглядела очень расстроенной. В тот момент я вдруг осознала, насколько ей тяжело было слышать слова матери. Ведь она говорила о том, что не любила ее отца и что она сбежала от него. Интересно, хотела бы Светлана встретиться с ним?
— Мне так жаль, что все так вышло, — обратилась я к женщине.
— Анисья, — она вздохнула, — у меня голова кругом. Вроде бы все налаживалось. Я понимаю, что тетя не захочет остаться, но я боюсь, чтобы с ней ничего по дороге не случилось. У нее как со здоровьем вообще?
— Мы проследим за ней, — я и сама переживала по этому поводу.
Марта Петровна и Светлана обнялись. Светлана написала свой номер телефона и попросила тетю не пропадать. Елисей подошел к нам, и я уже думала, что мы сейчас сядем в машину и уедем (а признаться честно, мне этого очень хотелось), однако слова парня меня шокировали:
— Машина не заводится. Что-то с двигателем, надо разбираться.
— И что теперь делать? — я растерянно смотрела на Елисея.
— Позвоню Андрею сейчас, может он нас сможет забрать. А завтра тогда вернуться с инструментами, либо эвакуатор вызывать.
— Вы можете остаться, — напомнила Светлана, но без прежней уверенности.
— Нет, Светочка, прости, но с твоей матерью в одном доме я находиться не хочу. Я лучше на улице ночевать останусь, — твердо произнесла Марта Петровна.
Елисей связался с дедушкой, тот сообщил, что приедет за нами в ближайшее время. На часах уже было шесть вечера, Светлана попросила Дениску принести нам бутербродов. Марта Петровна категорически отказалась ужинать в столовой, а мы с Елисеем не стали возвращаться в дом одни. Устроившись во дворе, мы перекусили, послушали рассказы Маруськи о том, как она сегодня плела венки из одуванчиков и ловила бабочек. Светлана показывала на телефоне фотографии и видео из семейного архива. Сообщила о том, что если бы ее муж сегодня был не на сутках, то отвез бы нас куда нужно.
— Не переживайте, Андрей сам предлагал нам свою помощь если вдруг что, — успокаивал ее Елисей.
— Андрей? — переспросила женщина.
— Да, мой дедушка не любит, когда его зовут дедушкой или по отчеству.
Вскоре со стороны улицы послышался автомобильный гудок. Приехал Андрей. Елисей показал предполагаемое место поломки, после чего Андрей предложил завтра утром приехать и разобраться с этим.
— Заодно может немного пропустим встречу с Колосковыми, — подмигнул мужнина внуку.
— Никогда бы не подумал, что можно обрадоваться поломке машины, — усмехнулся Елюша.
— Осталось узнать, если мы оставим машину до утра, не случится с ней вдруг что?
— Мы можем открыть ворота, и вы загоните ее во двор, — предложила Светлана, — а завтра отремонтируете и заберете.
— Отлично, — обрадовался Андрей.
Через полчаса мы уже ехали вчетвером в сторону дачного поселка. Андрей, узнав, что Марта Петровна живет в городе, предложил остаться у них на даче. А завтра уже он сам ее отвезет куда нужно. Марта Петровна растерялась от его предложения, но все-таки согласилась. К дому мы добрались уже ближе к полуночи.
Евгения Владимировна ждала нас в гостиной. Предложила перекусить, но ни у кого из нас не возникло желания что-то есть. Все мы хотели только одного — спать. Женщина сообщила, что постелила Марте Петровне в третьей гостевой.
