так приятно, до мурашек.
Сердце сжимается. За неё переживает. Не хочу, ей больно делать, не заслужила она. И обманывать её не хочу…
«Девочка, что же мне с тобой делать?» — спрашиваю опять себя.
Я не знаю про неё почти ничего. — она ничего не рассказывает. Если не спросишь, то ничего и не говорит. Про сына сказала, только когда спросил. Чувствуется, что скучает по нему, переживает, но не ноет. Не жалуется.
Про мужа уж так получилось, что узнал. Но. как я понял, жили они совсем недолго вместе. Ушёл он от неё, как только она забеременела. Удивляет, как он только умудрился ей ребёнка сделать, такой недочлен?
— Ники, ты хочешь в Европе остаться? — спрашиваю сам.
— Не знаю, мне всё равно. Просто у нас работы нормальной нет, — замялась. — А мне и доучиться нужно и вообще…
— А муж ребёнку помогает?
— Нет, — без злости отвечает.
— Почему на алименты не подашь?
— Я же из маленького городка, деревня почти, что там подавать? Что он мне платить будет?
Глажу её везде, оторваться от неё не могу.
— Венер, — тянется вдруг к уху, — я хочу тебя там попробовать. — Фыркаю. Так мило она это говорит.
Руку её беру, член свой её рукой сжимаю.
— Там? — переспрашиваю.
— Ага, — лицо прячет, смущается.
— Ники, — беру её за голову двумя руками, — я люблю «там» — по-настоящему, жёстко. Тебе не надо этого пока.
— А ты мне скажи как, я пойму — не сдаётся. Красная вся от смущения, но не отступает.
— Хочешь мне пососать? — называю вещи своими именами. Надеясь, что передумает.
— Хочу, — упёрлась.
— Вставай тогда, — командую и шлёпаю её по попе.
Взвизгивает и встаёт.
Бросаю ей подушку на пол, чтобы коленкам мягче было. Полы все мраморные. Даже летом прохладные. Не хочу, чтобы ей неудобно было или чтоб простыла чего доброго.
— На колени вставай, — показываю на подушку.
Встаёт. Рассматривает меня с интересом, облизывается…
Провокаторша маленькая…
— Я обрезанный, татарин же, — уточняю, придерживая член рукой. — Пососи — толкаюсь ей в рот тихонечко. Руки тянет. — руки убери. Я сам. — приказываю — убирает. — Просто оближи головку без рук — облизывает. Волосы её на затылке собираю одной рукой, — рот открой и зубы убери. Расслабься. — выполняет. Глубже толкаюсь, но не на всю длину. Хрип из горла её вырывается. Из глаз слёзы сразу брызнули. — Ники, зубы убери, откусишь мне сейчас всё нахрен, — гаркаю на неё. Всё, малыш, на сегодня хватит экспериментов, — выдёргиваю член из её рта, пока не прикусила. Слёзы ей вытираю. — вставай, — пытаюсь её поднять.
— Нет, я всё поняла. Давай, продолжим, — не встаёт. За бёдра мои держится.
— Я не кончу так, Ники, измучаю только тебя…и себя — добавляю.
— А ты попробуй, давай! — и шлёпает меня рукой по заднице.
Да охренеть просто!
— Уверена? — уточняю, на всякий случай.
— Да, — сама тянется, языком по головке проводит.
Дыхание перехватывает…
— Открой рот и убери зубы. Расслабься. Носом дыши. Не бойся ничего, если будет неприятно — оттолкни. Поняла?
Кивает.
Смелая…
Усиливаю хватку на её затылке и толкаюсь, контролируя глубину, останавливаясь периодически, чтобы дать ей воздуха глотнуть…
Постепенно пускает меня всё глубже…
Не боится…
Рычу, выдёргивая член из её рта в последний момент, зажимая его в кулак. Еле успел. Накрывает с такой силой, что пополам сгибаюсь. Не ожидал, что смогу кончить с ней вот так…
Она на ноги мои падает, дышит тяжело, всхлипывает…
Сам отдышаться не могу, как будто «тарантеллу» оттанцевал раз десять, а не девочка неопытная сейчас мне тут отсосала от души…
Глажу её по голове, чистой рукой.
Взгляд поднимает, улыбается счастливо, слёзы с глаз вытирая.
Встать ей помогаю. Обнимаю.
«Малышка, кому же ты достанешься такая отчаянная?» — опять думаю.
* * *
— Мы с тобой договаривались, что блядей в дом не водим, — тычет в меня пальцем Алехандро, когда я выхожу в гостиную. Не ожидал, что он дома сегодня будет.
— Это не блядь, — отвечаю спокойно.
— Что, твоя беременная красотка вдруг объявилась? — ехидно уточняет.
— Я сама доберусь, — поворачиваемся одновременно в сторону голоса, — стоит тихонечко у стенки, губы покусывает. Не слышали за разговором, как она из комнаты вышла.
— Я отвезу тебя, — соскакиваю со стула.
— Не надо, Венер, — голос дрожит.
Беру её за руку:
— Я сказал, что отвезу тебя. Не спорь. — молчит.
Всю дорогу молчит. Потухла вся. Не плачет. Не спрашивает ничего. Просто молчит. Неприятно.
— Ники, подожди. — останавливаю её, когда она открывает дверь автомобиля, чтобы выйти, так и не сказав мне ни слова. — Я улетаю сегодня ночью. По работе, — добавляю. — Когда вернусь, мы с тобой поговорим обо всём, — беру её за подбородок. — Договорились?
Кивает…
Целую её в губы.
Не отвечает…
Да и по хер…
Глава 30
Весь перелёт про неё думал.
Вроде и не сделал ничего плохого и не обещал ей ничего, а неприятно. Дерьмом себя чувствую. Кошки, своими острыми коготочками на душе пошкрябывают, успокоиться не дают.
И этот взгляд её отрешённый перед глазами стоит. И лицо её серьёзное, холодное, безразличное, никак из головы не выходит.
Никогда у меня не было таких девочек.
В двадцать семь, у меня даже отношений серьёзных не было никогда, если Её не считать. Все мои отношения, рушились мгновенно, как только появлялась на горизонте Она.
Даже у балбеса Лёхи, были серьёзные отношения. Неважно, что закончились они расставанием. Главное, что они были. Ему есть что вспомнить, есть что забыть, у него опыт есть, который уже не пропить.
А у меня что?
У меня — ничего.
Пустота и боль.
И секс ещё крышеносный, который, как оказалось, может и с другими быть не хуже. С неопытными.
В последние годы я даже не пытался никого себе найти. Довольствовался одноразовыми встречами, преимущественно за деньги. Всё это было похоже на суррогат — без души, без тепла и без особого удовольствие. Так, физическое удовлетворение. И всё.
А с ней было по-другому…
С ней было, как будто, по-настоящему…
Два дня бесконечного тепла…
Она напомнила мне чем-то меня. Ещё не поломанного. Неопытного, бесстрашного, верящего в любовь, которая может всё и всех изменить.
Она также сгорала в моих руках, готовая на всё, как когда-то сгорал я…
Только я уже больше не горю. Я сгорел дотла. Безвозвратно.
Надо ей позвонить. Поговорить с ней. Не ждать, когда вернусь. Объяснить ей всё.
Телефон включаю, как только приземлился. Звонок сразу — Зубайда. Сердце забухало моментально — вдруг там уже всё, а я далеко? Остановился, чтобы ответить.
Перед вылетом, так отвлёкся, про всех забыл.
— Ты
