словами: «Не распускай руки, чтобы не протянуть ноги».
Подошла к Журавлеву.
— Зачем? Я бы и сама справилась, — нервно поправила платье.
— Это вместо слов благодарности? — он поглаживает на лице место удара.
— Благодарности? Я не просила быть мне нянькой. Инициатива зачастую наказуема, — блин, ну почему я не умею вовремя замолкнуть.
Он опускает глаза.
— Ок. Я усвоил урок, больше не буду проявлять инициативу, — он слишком серьезен и напряжен.
— Вот и отлично. Рада, что мы договорились.
Развернулась, собираясь уйти, но совесть попросила остановиться. Все-таки он заступился за меня, пусть об этом я и не просила. Я повернулась к нему и спокойным, даже в какой-то степени нежным голосом, произнесла:
— Я сожалею, что ты пострадал из-за меня.
Он резко поднял на меня свои глаза и сделал ко мне шаг. Тотчас оказался совсем рядом со мной. Я чувствовала его дыхание, его аромат. Он будоражил меня, волновал. Максим нагнулся к моей шее и прошептал:
— Мне кажется, я заслужил свое сладкое возмещение морального, да и физического, ущерба.
Его шепот, он задевает скрытые фибры моей души, мне сразу хочется сдаться ему. Пасть перед его сексуальностью и притягательностью прямо в его руки — сильные, крепкие. А вибрация от легкого дуновения заставляет шею покрыться мурашками. Его аромат, вперемешку с нотками спиртного кружит мне голову. Я злюсь, сержусь на себя. Ну почему я такая слабая рядом с ним. Начинаю сама себя раздражать. Заводиться. И неожиданно для себя залепляю ему пощёчину со словами:
— Я не уличная девка, и не сплю с кем попало.
И тут осознаю всю патовость ситуации. Мои глаза расширяются. Что я сейчас только что сделала? Саданула прямо по свежей ране. И ведь не факт, что он мне сейчас предложил постель, это я его фразу сама перевернула. Быть может, выдала желаемое за действительное? Возможно он имел ввиду только поцелуй? Пипец, я попала вдвойне. Как неловко, и даже я бы сказала поганенько на душе.
Он сделал глубокий вдох и на выдохе произнес:
— Лучше беги, лисичка. Ох, лучше беги.
Максим резко выпрямился, отстранился. Тем самым бросил мне вызов, ну или дал шанс, кто как этот жест понимает. И здравомыслящая девушка бежала бы сейчас на всех парах, пока есть возможность. Но я себя к таковой не отношу. Я смело кладу свои руки ему на талию. Встаю на цыпочки, если так можно сказать, понимая, что у меня высокие каблуки, и тянусь к его губам.
Все происходит очень быстро, я даже не успеваю до конца осознать, что же я делаю. Но я прикасаюсь своими губами к его губам. Нежно и робко целую, но это лишь поначалу. Сразу ощущаю его объятия у себя на талии. Они обжигают, возбуждают, дразнят. Я прикусываю его нижнюю губу. Он урчит, тихо, еле слышно. Но этот звук заводит нас двоих. И мы погружаемся в этот поцелуй со всей самоотдачей. Наши языки бросаются на долгожданную встречу. Мы словно сорвались с цепи. Его рука скользит вверх по спине и находит мою шею. Он просто впечатывает меня в себя. Я ощущаю его возбуждение. И сама еще сильнее жмусь к нему. Ладонями глажу его спину. Скольжу по прохладной поверхности рубашки, но чувствую жар от его тела. И это невероятные ощущения. Нам не хватает воздуха. Правда, не уверена, точно ли я воздух имею в виду? Мне кажется, мне уже чего-то другого рядом с ним не хватает. Не узнаю себя. Плевать. Потом все можно будет списать на алкоголь. Главное — мне сейчас хорошо и сладко. А остальное неважно.
Слышим как кто-то проходит мимо и громко заявляет:
— Твою мать, да от них сексом веет за версту. Смотрите, они сейчас прямо здесь сожрут друг друга.
Мы отрываемся и переводим взгляд на говорящих. Мимо нас, ускоряя шаг, проходят несколько молодых парней. Они громко ржут и сверлят нас взглядами. И тут же, как в песне: «Были, были, были и ушли».
Максим возвращает взгляд ко мне и заявляет:
— Поехали ко мне? Нам там никто не помешает.
Я поднимаю на него глаза. Во мне борются желание и гордость. И достоинство побеждает вожделение. За кого он меня принимает? Да есть страсть, но это не говорит о том, что я сейчас брошусь в его постель. Не на ту нарвался. Как моя мама говорит: «Ага, сейчас, бегу и волосы назад». Он, правда, уверен, что я соглашусь? Я разве дала повод, так о себе думать? Я опять сама себя завожу. Наверно мимика на моем лице поменялась, так как у Максима она тоже стала другой. Он ухмыльнулся. Вот же сволочь! Думает, что я уже в его руках. А вот хренушки. Интуитивно замахиваюсь рукой, чтобы отвесить ему очередную пощечину. Какая-то я сегодня буйная, сама себя не узнаю. Но это он меня доводит. Так-то, я добрая и пушистая, все ведь знают. Правда? Он резко перехватывает мою руку и опускает ее вниз, но не отцепляет. Качает медленно головой и цокает языком.
— Второй раз со мной эта история не прокатит. Ты уже сама определись, чего ты хочешь?
Свободной рукой обнимает меня, прижимает к себе и целует. Я пытаюсь сопротивляться, но его напор такой мощный, такой страстный. Он на другой руке переплетает наши пальцы, сжимает их. А ощущение, что сейчас сердце мое сжимает, играется. Забавляется с жертвой, перед тем как ее слопать с потрохами. И ведь я сама сдаюсь ему. Сама голову кладу в пасть и желаю приятного аппетита. Не могу ему противостоять. По крайней мере, когда его губы блуждают по моему телу с таким жаром и накалом. Хочу объединиться, хочу быть с ним, хочу разделить это влечение на двоих. Я сдаюсь и отвечаю ему на поцелуй. И снова этот дикий, страстный и обжигающий поцелуй.
Через пару минут он нехотя отрывается от меня. Его глаза блестят, дыхание неровное, губы слегка припухли, во взгляде страсть и желание.
— Если надумаешь, то просто подойди и скажи: «Поехали».
Он нагнулся, кончиком носа прошелся по моей шее, вдохнул мой запах и, напоследок, прикусил мне мочку уха выше сережки. Играет, как тряпичной куклой, но не могу сказать, что мне это не нравится.
Макс прошептал:
— Я скоро подойду, нужно охладиться.
Отпускает меня из объятий, и я, словно голая перед ним, уязвимая. Будто бы стою на его ладони, полностью в его власти. Делай со мной, что хочешь. Делаю глубокий вдох, набираюсь смелости, и отвечаю ему
