об тебя все языки сточили, а ты еще и повод даешь сплетничать о вас с отцом! Так что насчет визита к директору? Рабочий день уже закончился.
– Хорошо, зайду. Передайте своему боссу, что буду минут через двадцать.
Я отключаю один звонок и принимаю другой, еще какое-то время продолжая решать рабочие вопросы. За эти два года я и сам не заметил, как работа из обязанности превратилась в обыденность, в которую я все больше вникал. Сначала от скуки и желания получить финансовую свободу, а потом стало интересно. Оказалось, что я неплохо умею договариваться и вполне способен разобраться в деталях отцовского бизнеса. А нахальства мне всегда хватало, чтобы разговаривать на равных со многими.
С теми же немногими, с кем не хватало, я держал деловую дистанцию и равнодушно забивал на важные встречи, предпочитая не лезть через отцовскую шею к тем, до кого не дорос. Чем, в общем-то, и продолжал раздражать родителя, редко появляясь в офисе.
Именно в последнем и была причина его недовольства мной и желание видеть.
Я подъехал к зданию управления фирмы и поднялся в офис к отцу. Его многолетняя секретарь уже ушла домой, но оставила на своем столе для меня чашку неостывшего кофе, который я с удовольствием взял. Это был явный плюс здесь и подозреваю, мне бы от Люсьены наутро серьезно влетело, если бы я этот плюс оставил незамеченным.
Так с чашкой кофе и вошел к отцу. Без стука, поэтому не удивился, застав у него в кабинете помощницу его зама. Хорошо хоть не на коленях, как в прошлый раз. Но директору все равно не понравилось – закашлялся от неожиданности, вставая с кресла и поправляя галстук. Махнул ладонью в сторону двери:
– А постучать, Руслан, трудно было?
Я показал на чашку и телефон в пальцах.
– Не трудно, но руки заняты. Привет, босс.
Отцу я кивнул, а с женщиной не поздоровался. Никогда не был вежливым сыном, а для штатных приветствий время уже закончилось. Подойдя к столу, опустил на него чашку и сел в кресло. Взяв из вазы на столе шоколадный миндаль, развернул конфету и сунул за щеку.
– Устал в гараже, как собака, – признался, откидывая плечи на спинку кресла и переходя к рабочим вопросам. – Нам нужны новые машины и новый подрядчик на перевозки, иначе с поставками буду проблемы. Ты уже думал на этот счет, босс?.. Я тебе еще неделю назад сбросил отчет на личную почту.
Помощница отошла, но из кабинета не вышла. Хорошо. Значит долго я тут не задержусь.
– Потом, Руслан, – сердито говорит отец. – Я тебя не по рабочим вопросам просил зайти, а лично хотел с тобой поговорить.
Интересно.
– Лично? – я поднимаю бровь и встаю. Сую телефон в карман брюк, а в другой карман тяну пару конфет из вазы – я правда голоден, а шоколад у шефа всегда самый лучший. – Тогда я пошел. О личном в присутствии твоей любовницы, Ренат Тимурович, я разговаривать не стану. Встретимся дома… когда-нибудь!
Брюнетка, которой лет тридцать с небольшим, возмущенно охает, зардевшись как малолетка, и оскорбленно поджимает яркие губы. Но мне не двенадцать лет, чтобы не заметить очевидных вещей и сделать выводы. Пусть делают что хотят, но без меня. Она могла бы и сама догадаться выйти.
– Сядь! – рявкает отец. Ему не нравится моя прямота, но он к ней привык. Это я еще вежливый. Поэтому предпочитает не продолжать, обратившись к женщине: – Наталья, оставь нас одних!
И дождавшись, когда женщина выйдет, простучав каблуками туфель по паркету и закрыв за собой дверь, поворачивается ко мне, сверкая темными глазами.
– Стервец! Ты как со мной разговариваешь в присутствии посторонних! Имей к отцу уважение, особенно когда мы не одни!
Я тоже завожусь. В последнее время отношения у нас ни к черту не ладятся, но я не собирался чувствовать за это вину.
– Ренат Тимурович, ты определись, кого хочешь видеть перед собой – сына, или своего инженера по логистике? И предупреждай заранее. О личном в присутствии твоих подруг я трепаться не собираюсь! Если просил зайти, мог нормально меня подождать, а не звать сердечную грелку!
– Я ее не звал. И между нами ничего нет! Ты сейчас Наталью оскорбил!
Я скривился. Вот прямо матерью себя почувствовал с лапшой на ушах.
– Ну, давай, босс… Еще заставь меня перед ней извиниться. Может, я тогда уволюсь, чтобы не мозолить бедняжке глаза.
Отец молчит, а я жду. Раз пришел, то разговору так или иначе быть. Зачем-то же он меня позвал?
– Руслан, тебя снова не было на совещании сегодня утром, – начинает отец недовольно, – на котором, между прочим, я решал важные производственные вопросы. Ты не явился в который раз!
– Не было, – признаю, – но это не моя рабочая компетенция. У меня свои задачи. Если ты будешь дергать меня всякий раз, когда я засуну в работу задницу, ты получишь хренового сотрудника. Мне и так пришлось самому во всем разбираться.
– Сегодня в моем кабинете был человек, владелец серьезной компании. На следующей неделе нам с тобой предстоит ехать в его офис. Ты работаешь в моей фирме почти два года, а ничего не сделал для того, чтобы завести нужные знакомства. Ты вообще собираешься шевелиться, Руслан? Или думаешь, тебе всё с моей ложки в рот влезет?
Я допиваю кофе и отставляю чашку. Смотрю на отца. Солидный мужик, при деньгах, влиятельный, да и бабам нравится, вот только не похоже, что его хоть что-то в этой жизни радует.
– Па, давай начистоту, – говорю прямо, убрав из голоса раздражение. – Я не удобный сын – куда поставил, там стоит и исполняет. Я твой инженер. Ты дал мне должность и условие отработать на фирму пять лет, после чего я смогу делать, что хочу. Вот я и работаю, как умею. По сути работы есть вопросы? Если да, то я внимательно слушаю. А если ты пригласил меня, чтобы снова свести весь разговор к ресторану и знакомству с дочерью очередного владельца очередной компании, то лучше я пойду. Она не в моем вкусе.
– Ну и дурак! – не выдерживает отец. – Ты ее даже не видел!
– Так я и не спорю. На ужин домой не приду, матери сам позвоню.
– Повторю еще раз, Руслан: во вторник к Мурадову мы едем вместе. Точка! Чтобы был, мать твою!
А это уже серьезно. Но зато меня услышали.
– Ладно. Если в рабочее время, так и быть, буду. Ты все-таки мой босс, Ренат Тимурович.
– Подерзи еще!
Но дерзить настроения нет,
