Они пошли по направлению к пирсу и миновали с дюжину особняков с массивными террасами и лестницами, ведущими к берегу. В одном из домов устраивалась вечеринка. Все огни на третьем этаже были зажжены, несколько пар стояли у перил, любуясь залитыми лунным светом волнами.
Они почти не говорили, но по какой-то причине молчание казалось дружелюбным. Ронни держалась на небольшом расстоянии, чтобы случайно не задеть спутника. Временами она смотрела под ноги, временами — вперед. Были моменты, когда он, казалось, видел мимолетную улыбку на ее губах, словно она вспоминала смешной случай, которым еще не поделилась с ним. Иногда девушка останавливалась и подбирала полузасыпанные песком раковины, и он отмечал, как сосредоточенно она их изучает, прежде чем отбросить. Правда, некоторые она прятала в карман.
В сущности, он не знал о ней ничего! Она казалась ему загадкой. В этом Ронни была полной противоположностью Эшли. Эшли была вполне предсказуемой, он видел ее насквозь и точно знал, что получает. Даже если это было не то, что нужно. А вот Ронни оказалась другой. И когда улыбалась своей беззащитной неожиданной улыбкой, у него возникало чувство, что она читает его мысли. Почему-то это ему было приятно. И когда они наконец повернули назад к своему маленькому лагерю около черепашьего гнезда, был момент, когда он представил, как в обозримом и не только будущем каждый вечер гуляет с ней по пляжу.
Ронни зашла в дом, чтобы поговорить с отцом, пока Уилл вытаскивал из грузовика свои вещи. Расстелил спальный мешок, расставил все необходимое по другую сторону гнезда. Жаль, что Ронни с ним не будет. Но она сразу предупредила, что отец ни за что не согласится. Не важно. Он все равно рад, что сегодня она будет спать в своей постели.
Уилл лег, устроился поудобнее и подумал, что сегодняшний день был началом. Конечно, может произойти все, что угодно. Но когда она вышла на крыльцо и с улыбкой помахала на прощание, Уилл почувствовал, как внутри что-то дрогнуло при мысли о том, что она тоже может посчитать это началом чего-то хорошего.
— Кто этот парень?
— Никто. Просто приятель. Проваливай.
Пока слова путешествовали по затянутым дымкой лабиринтам его мозга, Уилл пытался вспомнить, где находится. Прищурившись на солнце, он вдруг сообразил, что смотрит в мальчишеское лицо.
— О, привет, — пробормотал Уилл.
Мальчишка потер нос.
— Что ты здесь делаешь?
— Просыпаюсь.
— Это я вижу. Но что ты здесь делал прошлой ночью? Уилл улыбнулся. Парень держался серьезно, как коронер, что казалось довольно комичным, учитывая его возраст и рост.
— Спал.
— Угу.
Уилл оттолкнулся, сел и заметил, что рядом с мальчишкой стоит Ронни в черной майке и рваных джинсах. Она улыбалась. Так же весело, как вчера.
— Я Уилл. А ты?
Мальчик кивнул в сторону Ронни:
— Я ее сосед по комнате. Мы старые знакомые.
Уилл почесал затылок и ухмыльнулся.
— Понимаю.
Ронни шагнула вперед. Влажные после душа волосы висели тяжелыми прядями.
— Это мой вездесущий братец Джона.
— Вот как? — вежливо ответил Уилл.
— Да... если не считать слова «вездесущий», все так и есть, — вверил Джона.
— Рад это слышать.
Джона продолжал смотреть на него.
— По-моему, я тебя знаю.
— Вряд ли. Иначе я бы вспомнил тебя.
— Нет, знаю, — настаивал Джона, разулыбавшись. — Это ты сказал полицейскому офицеру, что Ронни пошла в «Боуэрс-Пойнт»!
Уилл ошеломленно уставился на мальчишку, но, что-то сообразив, повернулся к Ронни. И с ужасом увидел, как любопытство на ее лице сменилось недоумением и, наконец, пониманием, перешедшим в гнев.
О, только не это!
Джона, ничего не замечая, разошелся не на шутку.
— Да! Офицер Пит привез ее домой, а наутро они с па поскандалили из-за этого.
Уилл увидел, как сжались губы Ронни. Что-то пробормотав, она повернулась и устремилась к дому.
Джона осекся, гадая, что же такого он сказал.
— Спасибо, — прорычал Уилл и, вскочив, бросился за девушкой.
— Ронни! Подожди! Послушай, прости меня! Я не хотел, чтобы у тебя были неприятности!
Он догнал ее и попытался схватить за руку. Когда его пальцы коснулись ее майки, она круто развернулась.
— Убирайся!
— Только выслушай меня...
— У нас с тобой нет ничего общего! — отрезала она. — Ясно?
— А вчерашняя ночь?!
Ее щеки горели огнем.
— Оставь. Меня. В покое.
— Твое показное возмущение на меня не действует, — выпалил он.
По какой-то причине она не вскинулась и ничего не возразила, что дало ему возможность продолжать:
— Ты остановила драку, хотя все вокруг жаждали крови. Ты единственная, кто заметил, что малыш заплакал, и я видел, как ты улыбалась, когда мать его уводила. В свободное время ты читаешь Толстого. И любишь морских черепах.
Хотя Ронни вызывающе вскинула подбородок, он понял, что попал в яблочко.
— И что из этого?
— Из этого следует, что сегодня я хочу показать тебе кое-что.
Он замолчал, тихо радуясь, что она не отказала сразу. Но и согласия он не услышал, и прежде чем она успела собраться с мыслями, он шагнул вперед.
— Тебе понравится. Обещаю.
Уилл въехал на пустую стоянку «Аквариума», и дальше, на служебную дорожку, огибавшую заднюю часть здания.
Ронни сидела в грузовике рядом с ним, но по пути они почти не разговаривали. Провожая ее к служебному входу, он подумал, что хотя она и согласилась приехать, все же так и не решила: продолжать злиться на него или нет.
Он придержал для нее дверь, чувствуя, как в лицо ударил холодный воздух. Они прошли подлинному коридору, и Уилл толкнул еще одну дверь, ведущую в сам «Аквариум».
В офисах-клетушках работали люди, хотя «Аквариум» открывается только через час. Уилл любил бывать здесь до открытия. Неяркое освещение резервуаров и почти полная тишина позволяли чувствовать, что ты попал в некое тайное укрытие, часто он зачарованно рассматривал ядовитые шипы крылаток, гадая, понимают ли они, что их среда обитания сильно уменьшилась в размерах. Да видят ли они его?
Ронни подошла к нему и стала рассматривать рыб. Она, похоже, не имела особого желания разговаривать.
Они прошли мимо большого резервуара с моделью потопленной германской подводной лодки времен Второй мировой войны, а когда остановились перед аквариумом с медленно колыхавшейся медузой, флуоресцировавшей под черным светом, она осторожно коснулась стекла.
— Аурелия аурита. Известная также как луна-медуза.
Она кивнула и вновь уставилась на медузу, зачарованная
медленными движениями.
