— Лаурин? — прошептала она. — Ты спишь? — Не получив ответа, она потрясла ее за плечо. — Дорогая, ты проснулась?
— Угу.
— Прекрасно. — Она уселась на постель. — Мне нужно поговорить с тобой.
— Мама, — с трудом разлепила ресницы Лаурин. — Ты выпила.
— Я знаю. Поэтому я и хочу поговорить с тобой сейчас. Завтра я буду мучиться с похмелья и ненавидеть всех вокруг.
— Который сейчас час?
— Поздно.
— Понятно, — сказала Лаурин. — Он был мил?
— Очень мил.
— Очень, очень мил? — допытывалась Лаурин.
— Был ли он мил? — с благоговением в голосе отозвалась Джилли. — Я тебе расскажу все об этом, когда тебе исполнится сорок.
— Ты любишь его?
— О, бэби, я почти не знаю его. Это не настолько серьезно.
— Ты всегда говорила мне, что сексом лучше заниматься с мужчиной, которого любишь.
— Я лгала тебе, — объявила Джилли. — С того момента, как ты достигла половой зрелости, я начала лгать тебе. Конечно, Лучше, когда любишь. Но проблема в том, что тебя может взволновать мужчина, которого ты только что встретила. Тело в таких случаях берет верх над рассудком.
— Значит, ты не влюблена в Гектора.
— Думаю, что нет.
— Ну а как насчет папы?
— Я любила твоего отца всю свою взрослую жизнь. Но это отнюдь не означает, что мы собираемся сойтись вновь. Мне даже трудно произнести эти слова, но боюсь, что это правда.
— Я в это не верю. — Лаурин отчаянно затрясла головой. — Когда по-настоящему любишь кого-то, ты всегда можешь найти выход.
— Это требует двоих, а я думаю, что у твоего отца теперь собственная жизнь.
— Я никогда раньше не слышала, чтобы ты так говорила, — сказала явно огорченная Лаурин. — Словно ты отказалась от него. Это потому, что ты встретила кого-то другого?
— Нет, бэби. Может, просто пришло время и я начала взрослеть. Я люблю твоего папу, но я не могу потратить всю свою жизнь, охотясь за ним.
— Так перестань охотиться, и он будет охотиться за тобой.
Джилли сонно улыбнулась ей и обняла.
— Сейчас я обо всем этом не думаю. Я просто хотела убедиться, что ты не возненавидела меня.
— Ну что ты, — обняла ее Лаурин.
— Очень хорошо. А что у тебя? У тебя нет никаких проблем с каким-нибудь парнем, которые ты хотела бы обсудить?
— Нет. У одной из нас не должно быть осложнений. И вообще я хочу спать.
— Спокойной ночи, бэби.
— Спокойной ночи, мама.
Лаурин еще вертелась в постели, пытаясь заснуть, когда увидела из окна, как Эмили направляется к бассейну. Она накинула халат и побежала к ней.
Эмили кинула на нее острый взгляд.
— Что с тобой? — спросила она.
Лаурин пожала плечами.
— У меня сейчас был странный разговор с моей мамой. Мне кажется, что ей действительно нравится Гектор. Почему вы улыбаетесь?
— Ты меня прости, Лаурин, но я рада за Гектора. Двадцать лет назад, когда они учились в школе, он потерял голову от твоей матери. Но он был застенчив, а она была первой девушкой в городе. Она была его мечтой. Когда видишь, что чья-то мечта осуществляется, начинаешь думать, что и в твоей жизни есть еще какие-то надежды.
— Я хотела бы, чтобы вы не произносили этих слов, — простонала Лаурин, — потому что теперь мне начинает нравиться Гектор, а я не хочу оказаться вовлеченной во все это дерьмо. Я хотела бы, чтобы папа все узнал. Он немедленно примчался бы сюда.
— Лаурин, ты не должна так думать.
— Почему? Своей нерешительностью они ломают мне жизнь.
— Они твои родители. Это их дела. Кроме того, ты не можешь позвонить своему отцу…
—…И сказать ему, что мама спит со своим режиссером, — закончила за нее Лаурин. — Я понимаю, что вы имеете в виду. Будь оно все проклято, я не знаю, как мне быть.
Эмили улыбнулась ей.
— Поплавай в бассейне. Это тебе поможет.
— Я не взяла купальник.
— Я тоже.
Эмили выросла в общежитии, где кроме нее в спальне жили еще девятнадцать девочек, так что она без всякого стеснения сбросила халат и нырнула в воду. Лаурин преодолела некоторое смущение и тоже полезла в воду.
Какое-то время они плавали в дружественном молчании. Потом голова Эмили вынырнула из воды.
— Я слышу, что звонит телефон.
— Я сбегаю, — сказала Лаурин, накидывая на бегу халат. На десятом звонке она схватила трубку.
— Хэлло, — раздался голос Бобби Чарльза.
— Папа! Откуда ты звонишь?
— Я все еще в Нью-Йорке. Завтра днем уезжаем в Калифорнию. Мне очень жаль, что я разбудил тебя.
— Нет, ты не разбудил. Я уже встала.
— А почему ты в такое время не спишь? — подозрительно спросил он.
— Просто уже встала. Плавала в бассейне. Потрясающе.
— А твоя мама здесь?
— Конечно. Где же ей еще быть? Сейчас семь утра. Ты хочешь, чтобы я позвала ее к телефону?
— Да, — сказал Бобби.
Лаурин положила трубку и побежала наверх в комнату Джилли. Та сладко посапывала во сне. Лаурин вернулась к телефону.
— Я не могу разбудить ее.
— Вот как?
— Папа, она на самом деле очень крепко спит. А почему ты звонишь? Что-нибудь случилось?
— Нет, дорогая. Я просто хотел услышать твой голос.
— Ну вот, ты его слышишь.
— Отлично. Как там у вас идут дела?
— Прекрасно.
— Приятные люди?
— Очень. Папа, ты знал, что мама училась в школе вместе с режиссером Гектором Эрнандесом? — как бы между прочим спросила Лаурин. — Ты его знаешь?
— Нет, не знаю, — несколько напряженным голосом ответил Бобби.
— Он учился в одном классе с мамой. Очень милый. Вчера мы обедали вместе. Ты в ближайшее время не собираешься приехать к нам?
— Наша команда вернется в Нью-Йорк через две недели. Может, мы с тобой и с Делией сходим в кино или еще куда-нибудь.
— Ты не хочешь посмотреть мамин спектакль?
Он помолчал, потом сказал:
— Я не уверен, что это такая уж хорошая идея, Лаурин.
— Почему? Мама познакомится с Делией, а ты с Гектором.
На этот раз его молчание затянулось еще дольше.
— Скажи мне правду, Лаурин. Ее ведь на самом деле нет в доме?
Лаурин улыбнулась.
Бобби и Делия ссорились.
— Если бы ты доверял мне, — говорила Делия, вылезая из постели и натягивая на себя комбинацию из прозрачной голубоватой ткани, вид которой заставил Бобби захотеть снова затащить ее под простыню, — ты не спрашивал бы, куда я иду.
— Если бы ты доверяла мне, — отвечал Бобби, — ты сказала бы. — Он натянул на себя простыню и надулся. — Я ненавижу летать самолетом. Ненавижу Калифорнию. Ненавижу команду "Ангелов". Эти подонки всегда выигрывают у нас! Делия, почему ты не доверяешь мне?
