– Да ладно тебе, – «мафиози» погладил меня по щеке, – нашла трагедию. Там нет ничего интересного… Я сейчас еду на одну вечеринку, хочешь со мной?
Я вскинула на него влажные, покрасневшие глаза. А он ничего. Нет, правда ничего. И потом – не за этим ли я сюда пришла?
– А что за вечеринка? – шмыгнула носом я. – Много будет народу? Это в каком-то другом клубе?
– Да нет, у меня дома, – подмигнул он, – а насчет народу… Я считаю, что трое – это уже толпа. Ты, я, джакузи, шампанское. Как тебе такая идея?
Я сошла с ума! Нет, совершенно точно, свихнулась, сдвинулась по фазе, без сожаления проводила уехавшую крышу. Я в гостях у полузнакомого мужчины! Мои часы показывают половину второго ночи, в моей руке – хрустальный бокал с ледяным шампанским. Я сижу на удобном кожаном диване, на другом конце которого устроился «мафиози». Мы ведем светский разговор о кино.
Никогда раньше со мною не происходило ничего подобного. Вот Лерка – большая охотница до приключений такого рода. Ей ничего не стоит отправиться в гости к мужчине, с которым она познакомилась пять минут назад. Я же всегда считала себя чересчур рассудительной для таких опасных экспериментов. И вот пожалуйста, томно выпятив губки, рассуждаю о Ларсе фон Триере, краем глаза наблюдая за его рукой, которая продвигается по спинке дивана в моем направлении.
Во всем виноват Майкл Рикман. Если бы не он, я бы никогда не решилась на такое безрассудство.
Рука нового знакомого улеглась на мое плечо и на секунду замерла, но, не почувствовав никакого сопротивления, поползла дальше и запуталась в моих коротких волосах. Осторожно, кончиками пальцев, он массировал мой затылок. Это было приятно. Но я все равно нервничала. И даже шампанское, которое я, как конь на водопое, вливала в себя огромными глотками, не помогло мне расслабиться.
Я должна, должна, должна это сделать. Сейчас самое время повернуться к нему, красноречиво посмотреть на его губы, закрыть глаза, откинуть голову на спинку дивана… Именно так и положено вести себя девушке, которая, ни минуты не сомневаясь, согласилась прийти в гости к случайному знакомому. Именно этого он от меня и ждет. Но почему же мне так отчаянно хочется сбросить его руку со своих плеч? Почему прикосновения его теплой опытной руки не вызывают во мне ничего, кроме нарастающего отвращения?!
– Почему ты молчишь? – задала я самый идиотский вопрос всех времен и народов.
– А я вообще немногословен, – отшутился он.
Так, надо срочно придумать тему для разогревающей беседы. Может быть, если выяснится, что он высоколобый интеллектуал или гордый обладатель отточенного чувства юмора, может быть, тогда мне будет хоть капельку легче?
– Мы, кажется, говорили о кино… – жалко улыбнулась я.
– Кино, вино, домино, – протянул он. – Иди-ка лучше сюда!
И тут я поняла – ничего не получится. Я просто больше не могу притворяться. И вообще вся эта идея с поиском одноразового оргазма была дурацкой. Случайная связь как лекарство от любви? Не смешите меня…
И еще одно – мы битый час строили из себя киноэстетов, но никто из нас не догадался поинтересоваться, как зовут собеседника. Я только сейчас вспомнила, что мы даже толком не познакомились!
Я вскочила с дивана и устремилась к двери, на ходу застегивая туфли. Я появилась ниоткуда, а значит, имею полное право исчезнуть навсегда без всяких объяснений. Разве не так обычно поступают мужчины? Правда, они-то исчезают после страстного секса, а я решила смыться с поля боя, не дожидаясь начала эротических упражнений.
– Эй, ты куда? – Он устремился за мной.
Но мне уже удалось справиться с замками.
– Я… Мне пора! – крикнула я на бегу.
– Постой… Но что случилось?!
– Кажется, я оставила дома включенный утюг!
За моей спиной раздалось раскатистое «дура!». Не знаю, относилось ли это к моей невнимательности по отношению к бытовой технике или к моему поведению в целом.
В любом случае я не могла с ним не согласиться.
* * *
На моем автоответчике восемь новых сообщений. От Эдика – от кого же еще? И почему он никак не хочет оставить меня в покое?
«Шурка, нам надо встретиться! Если ты опять мне не позвонишь, я поставлю палатку у твоего подъезда и буду караулить тебя весь день!»
Вот черт, неужели он это серьезно? В таком случае мне придется влезать в собственный подъезд через окно с другой стороны дома. Если так, то ношение мини-юбок и шпилек временно отменяется. Придется перейти на военное положение и носить в сумочке не милую сердцу косметичку, а моток веревки и альпинистские ботинки.
«Шурка, почему ты надо мной издеваешься? Чем, ну чем я тебя обидел? Без тебя все как-то не так. Мне даже не хочется бегать в парке по утрам!»
Ну и слава богу, подумала я. Хоть от одной вредной привычки он избавился.
«Шурка, я знаю, что тебе до лампочки весь этот бег по утрам. Согласен больше никогда не заставлять тебя заниматься спортом. Никаких залов! Никаких тренажеров! Я торжественно сожгу твой спортивный костюм, хочешь?!»
Если бы я сама знала, чего я хочу на самом деле. Боюсь, сгоревший костюм не привнесет в нашу жизнь утраченную гармонию. Если так пойдет и дальше, то это я совершу торжественное самосожжение.
А ведь я веду себя точно так же, как тот непробиваемый секьюрити из клуба «Камбала»! Эдик отчаянно пытается прорваться в мое пространство, а я… Я прозрачно намекаю, что и на этот раз он не прошел фейс-контроль…
* * *
– Я решила ему отомстить!
Лерка ворвалась в мой кабинет и, небрежно смахнув на пол увесистые папки с пресс-релизами, сама уселась на краешек стола.
– Кому? – опешила я.
Сказать по правде, в то утро мои мыслительные процессы не отличались высокой скоростью. После ночного приключения я чувствовала себя помятой, разбитой и униженной. Как всегда, проспала и приплелась в офис вялая, как амеба. На мне была мятая черная мохеровая пижама – впрочем, она выглядела как спортивный костюм. Я была настолько самой себе противна, что утром у меня не возникло ни малейшего желания хоть немножко приукрасить отразившееся в зеркале бледнолицее существо. Я просто почистила зубы и мокрой ладонью пригладила топорщившиеся в разные стороны волосы. Тоже мне, ночная гулена, дитя порока. Несостоявшаяся королева быстрого секса.
Зато Лерка словно светилась изнутри. В красном костюмчике, в пышной шифоновой юбке она была похожа на кинозвезду шестидесятых.
– Паникосу, кому же еще!
Я поморщилась, как от внезапного приступа зубной боли. Паникос, Паникос, опять этот Паникос! Не могу больше слышать это имя. Когда же она наконец успокоится?!
– И что же ты сделаешь? – Мне пришлось вяло поддержать разговор, чтобы не обидеть эту страдалицу. – Проберешься ночью в его спальню и обреешь его налысо?
