Работать на Итана само по себе не ужасно, просто кажется странным. Мне редко приходится делать что-нибудь, связанное с бизнесом. В основном я выполняю его мелкие поручения, такие, как прием сообщений по телефону, который он мне дал, и приготовление кофе, также я должна забирать и отдавать вещи в химчистку. Хотя преимущественно Итан требует, чтобы я проводила свое время с ним, ассистируя ему в спортзале и наблюдая за ним.
Я чувствую себя предателем, делая это, хотя мы были друзьями, пока я не услышала о Чейзе. Когда я смотрю, как Итан тренируется для своего матча-реванша против Чейза, есть в этом что-то, что съедает мою душу. Как будто я в буквальном смысле продаюсь. Поэтому каждый раз, когда Итан просит меня пойти с ним в спортзал, я стараюсь найти способ избежать этого.
Сегодня он не купился на мою отговорку типа у меня болит голова. Ему нужно, чтобы я принесла ему его любимый голубой худи (прим. Ху́ди (англ. hoodie, от hood — капюшон) — разновидность свитера из мягкого хлопчатобумажного трикотажа с капюшоном. По русской классификации худи связывают с толстовкой), который он оставил в своем офисе, затем ему нужно, чтобы я отвезла его домой, когда закончился его вечер. Так что, пока я не найду себе что-нибудь другое, чтобы иметь возможность оплачивать квартиру, мне придется делать, что он просит. Я еду на машине компании, которую он дал мне на время работы у него, забираю его худи, который он оставил прямо рядом с отвратительными трусами какой-то цыпочки на полу, и везу его в спортзал.
— Эйвери, — приветствует меня Итан улыбкой, когда я вхожу в спортзал. — Взгляни!
Он делает свой коронный трюк — отжимание на одной руке, и я изо всех сил пытаюсь улыбнуться и сделать вид, что впечатлена. На самом деле, это не так.
— Здорово, — говорю я и привычно иду к своей скамейке. Я машу ему его толстовкой и сажусь.
— Я дошел до пятнадцати, — улыбается Итан, вскакивая на ноги. Он хватает полотенце, вытирает пот с лица и подходит ко мне. — Спасибо, что забрала мой худи, ты лучшая.
Я протягиваю руку, беру его бутылку воды и подаю ее ему. У нас это вошло уже в привычку.
— Без проблем, — вру я и в который раз проверяю телефон. — Как долго ты планируешь оставаться сегодня вечером?
— У тебя на сегодня планы? — спрашивает Итан, не ответив мне.
Я киваю, бросая на него взгляд.
— Да, мне надо учиться, — мне всегда нужно учиться.
— Учись, пока я заканчиваю. Потом мы можем перекусить чего-нибудь.
Я стою гримасу, и он смеется. Ненавижу учиться здесь. Здесь воняет, шумно и отвлекает. И неважно, как сильно я стараюсь, мне просто неудобно. Итан предположительно должен тренироваться, но такое чувство, что он все время следит за мной, особенно когда я пытаюсь сосредоточиться на какой-нибудь книге в ноутбуке. А когда я вставляю наушники, чтобы заглушить шум, клянусь, он разговаривает обо мне со своими друзьями, которые крутятся поблизости, как фанаты.
Итан кладет свою руку мне на плечо и немного сжимает его. Я закусываю губу, чтобы удержаться и не шлепнуть его по рукам.
— Знаешь, я мог бы закончить пораньше ради тебя.
— Оу? — спрашиваю я, вероятно, слишком нетерпеливо.
— Да, — говорит Итан, и его губы медленно растягиваются в улыбке. — Ты можешь готовиться к занятиям у меня. Мы можем взять еду на вынос и поиграть в «Охотников на бешеных зомби». Здорово звучит?
Я хмурюсь на него и качаю головой. Прежде, чем я успеваю хотя бы сказать ему, что не хочу тусоваться с ним, он расстраивается. Его лицо краснеет, а брови сводятся вместе.
— Почему нет? Мы больше не тусим вместе.
Я вздыхаю:
— Я устала от работы и учебы.
— Я слишком сильно тебя загружаю? — спрашивает он, его рука сжимает мое плечо. — Тебе нужны дополнительные выходные?
— Нет, — я хмурюсь. Черт, терпеть не могу, когда он так делает. Он каким-то образом все переворачивает так, что я чувствую себя идиоткой. — Это всего лишь учеба. Учеба трудна и утомительна.
Лицо Итана смягчается.
— Может быть, тебе следует немного отдохнуть от учебы.
— Я не могу.
— Почему нет? Я даже не знаю, почему ты волнуешься из-за учебы. Ты зря тратишь деньги и время.
— Я зря трачу деньги и время? — повторяю я в недоумении.
Итан кивает.
— Да. Ты зря тратишь деньги и время. Тебе не нужно ходить на занятия, тебе не нужна степень. Ты же знаешь, что я всегда о тебе позабочусь.
О, черт, нет, я не могу сейчас это сделать. Я тянусь к Итану и хватаю его руку, отпихивая ее.
— Что ты делаешь? — спрашивает он.
Я стискиваю зубы и с шипением произношу:
— Мне нужно идти.
Глаза Итана сужаются, и вместо того, чтобы отпустить меня, он опускает левую руку на мое правое плечо, заставляя меня сесть.
— Почему? Почему ты так злишься? Черт. Что я сделал на этот раз?
Я пытаюсь встать, но Итан опускает меня на стул.
— Убери от меня руки, — требую я.
Итан наклоняется, его разозленное лицо оказывается прямо перед моим лицом.
— Прекрати устраивать сцены.
Я фыркаю, не заботясь о том, что это может кто-то заметить. На меня он это не повесит.
— Ты единственный, кто устраивает сцены. Пусти меня.
Итан рычит и сжимает руками мои плечи.
— Черт, Эйв, что я должен сделать? Как еще мне достучаться до тебя?
От его слов и от того, как он смотрит на меня, у меня кровь в жилах стынет. Он хочет признаться, что любит меня или что-то вроде того? Или что еще похуже?
Меня спасает телефон. Он начинает громко звонить и вибрировать у меня в кармане. Итан хмурится, но потом его губы изгибаются в улыбке изумления.
Он еще раз сжимает мои плечи, затем приказывает мне:
— Ответь на звонок.
Я бросаю взгляд на Итана.
— Дай мне встать.
Его руки взлетают в воздух, и он делает шаг назад, все еще ухмыляясь. Я встаю и достаю телефон из недр переднего кармана моих узких джинсов.
— Алло? — спрашиваю я, прижимая телефон к уху. Наверное, я по глупости перенаправила звонок на голосовую почту, но если отвечу, это позволит мне найти выход из ситуации, в которую поставил меня Итан. Это ситуация, с которой я не хочу иметь дело сейчас.
— Привет, скажи Итану, все идет как по маслу. Четверо против одного в шесть. Я перезвоню, когда все будет сделано, — говорит глубокий мужской голос на другом конце.
Что это было за сообщение?
— Кто это? — спрашиваю я. — От кого мне передать это сообщение?
После щелчка послышались гудки.
Я смотрю на Итана. Что за черт?
Он только продолжает улыбаться.
— Ну?
— Они сказали передать тебе, что все идет как по маслу, четверо против одного в шесть, — говорю я, внимательно наблюдая за его реакцией.
Он, кажется, приободряется.
— Отлично. Просто отлично.
— Что отлично?
Итан качает головой и отворачивается от меня. Он уходит, как будто забыв, что рассержен на меня, и бросает через плечо:
— Побудь здесь еще какое-то время.
Глава 22
Чейз
Эта неделя была для меня очень трудной не только по части тренировок, но также потому, что приходилось постоянно быть сосредоточенным на всем, что касалось этого матча. Я хочу сосредоточиться на каждой мелкой детали, это то, чего я обычно не делаю. Обычно я предоставляю Дэйлу улаживать многие детали с боями. Не случайно он мой менеджер, мне никогда не нравилась эта сторона бизнеса. Я не люблю составлять расписание для интервью, взвешиваться перед соревнованиями и всю эту прочую ерунду, которая нужна только для вида. Я здесь, чтобы драться и приложить все усилия, чтобы заработать много денег. Каждый пенни идет в банк. Может быть, у меня есть пара безделушек, но я серьезно экономлю на тот случай, когда больше не смогу зарабатывать деньги боями.
Больше никогда не драться... Говорить, что я когда-то собираюсь не драться, странное и чужое чувство. Это то, чем я занимаюсь, это как сделки с недвижимостью у моего отца, это у меня в крови. Я люблю этот вид спорта всем сердцем и, черт возьми, всей душой. Я люблю все, что его касается. Я люблю тренировки, я люблю учить новичков в этом спорте, и я люблю учить детей. Я не люблю проигрывать, но это тоже часть спорта, и я стараюсь усилить это с другими парнями, так, чтобы они не перестали стараться изо всех сил после поражения.
Но я устал, и я полностью осознаю, что приближаюсь к тому возрасту, когда будут считать, что мое время уже ушло. Я дрался долгое время и горжусь тем, как далеко я зашел, но, наверное, я уже готов завершить все это. Я думаю об этом почти так же много, как об Эйвери.
Я распахиваю заднюю дверь спортзала и закидываю на плечо сумку. Солнце еще не село, и я не вижу на небе ни облака. Будет еще одна прекрасная ночь. Думаю, я пойду домой и буду наслаждаться тишиной в абсолютном гребаном одиночестве.
