— Какая же? — насторожилась я. Я считала себя давно вышедшей из возраста безоговорочной доверчивости. А вот Маринка в тот момент была похожа на восторженного ребенка.
— Открываются двери, о которых ты раньше и мечтать не могла. Тебя приглашают на party, к которым девушек вроде тебя сегодняшней на расстояние пушечного выстрела не подпускают. Звездой ты, конечно, с одного такого фильма не становишься, хотя кто знает… Но это гигантский шаг вперед.
— И он выбрал тебя, — задумчиво повторила я, — а кастинг большой был?
Маринка обиделась.
— Хочешь сказать, что в меня не верила? Не верила, что меня можно выбрать из большого количества претенденток?! О чем с тобой тогда говорить, разве может считаться подругой…
— Подругой вполне может считаться та, которая отдала тебе последнее, сохраненное на случай одинокого вечера вино, — осадила я ее, — нет, ну правда… Откуда этот Шиффер о тебе узнал?
— Ох, да ради бога! Мне рассказал один знакомый, ты его не знаешь. Он приятель Дракона…
— Постой-постой, — нахмурилась я, смакуя на языке смутно знакомую фамилию, — а не тот ли это делец, о котором вы тогда разговаривали?
Который перед камерой выбивает девушкам зубы, а потом оплачивает протезиста?
Марина нахмурилась:
— Мир не видывал таких зануд, как ты! Ну тот, тот! Только ты так представляешь, будто он маньяк! Все же по взаимному согласию, девушек предупреждают, они даже бумаги подписывают.
— Все равно как-то стремно. Я бы не стала с таким связываться.
— Кто не рискует, тот пьет шампанское «Советское». А я предпочитаю «Crystal»! — воскликнула она. — Съемки будут уже через пару недель! Глашка, ты представляешь, что это значит?
— Что? — озадаченно переспросила я.
Маринка закружилась по комнате, вальсируя:
— Я смогу бросить все к чертовой матери! Это мой шанс! Мой Великий Шанс! Хочешь почитать сценарий? Ну скажи, что хочешь, ну я тебя прошу!.. Впрочем, даже если не хочешь, все равно придется. Если ты настоящий друг.
А ведь однажды она, Марина, чуть не стала звездой. Был в ее жизни тот самый Великий Шанс, который перепадает одному из миллиона, — был, и она его благополучно прошляпила.
Случилось это четыре года назад, она еще не замылила глаз любителям порнушки и считалась подающей надежды моделью с экстраординарными для столь низменного жанра данными.
О том кастинге ей рассказала товарка по съемкам, смешливая петербурженка Лиза, которая переехала из самого романтичного российского города в самый циничный, чтобы поступить во ВГИК и получить работу в кино (первая часть плана не сбылась, вторая — отчасти).
— В Москве сейчас Дэйв Бродер, — многозначительно обмолвилась она.
Они находились в тесной ванной обычной окраинной малогабаритки — гримировались перед съемками. Для съемок бюджетного порно редко арендуют студию — антураж и освещение не так важны, как фактура и фотогеничность главных действующих лиц.
Марине и Лизе предстояло изображать лесбийскую любовь. Лиза исподтишка злилась на Маринку — та была немного моложе и намного красивее ее самой и платили ей по более высокой ставке, хотя роль Лизы была на несколько минут длиннее.
— Кто это? — равнодушно поинтересовалась Марина, сконцентрированная на священном действии приклеивания к уголку глаза пучка фальшивых ресниц.
Лиза замерла с кубиком льда в руках (старинный испытанный способ приведения сосков в состояние боевой готовности).
— Ты, должно быть, издеваешься? — приподняла брови она. Лиза выщипывала брови максимально тонко — ей казалось, ретроштрх делает ее похожей на красавицу с антикварной открытки, на самом же деле ее по-совиному круглые голубые глаза приобретали наиглупейший вид.
«Точно два пустых аквариума, — подумала Маринка, — в которых все рыбки давно издохли».
— Вовсе нет, — пожала плечами она, удовлетворенно созерцая свое отражение.
— Это самый известный порнодеятель Америки, — важно объяснила Лиза, — фотограф, гений.
— Прямо-таки гений?
— Много ты понимаешь. Он начал заниматься этим еще в пятидесятые, когда был студентом-художником. Потом сотрудничал с «Плейбоем». Потом жестче — с «Хастлером». Потом открыл свою студию на Манхэттене. Он работает на грани порнушки и эротики. И все его на руках носят. Считают гением и чуть ли не «Оскара» прочат. Знаешь, этакий Тинто Брасс, только более высокой пробы.
Марина обернулась и задумчиво посмотрела на Лизу; впервые в ее ореховых глазах появился интерес. Она была стопроцентной реалисткой, довольно быстро разобравшейся, что на раздаче московских слонов ей едва ли светит более крупный куш. На что могла рассчитывать девушка с такой запятнанной репутацией? Ну поснимается она еще лет семь — десять, пока физиономия будет свежей да грудь не начнет обвисать. А потом… Первые заметные невооруженным глазом морщинки, и несвежий цвет лица по утрам, и материнский инстинкт, проснувшийся точно грудной младенец — внезапно и некстати, — и громогласно требующий своего. Что дальше — замуж? И с замиранием сердца ждать, когда коллеги супруга случайно наткнутся на откровенную фотосессию добродетельной супруги?
Будучи натурой прагматичной, иногда она, тем не менее, лелеяла несбыточную мечту — а вдруг в один прекрасный день на фильм с ее участием наткнется какой-нибудь Стивен Спилберг или Квентин Тарантино? Наткнется и ужаснется — что делает девушка с таким красивым и одухотворенным лицом в этой помойке? На этом месте Марина, как правило, себя жестко одергивала, но желанные образы отравленным газом насильно прорывались в ее сознание. Вот он сажает своего секретаря на телефон — обзванивать московских порнодельцов. В конце концов невероятными стараниями ему удается найти телефон самой Марины. Он звонит ей, представляется, говорит, что всю жизнь искал такую девушку, как она, которая непременно станет украшением его следующего шедевра… А Маринке сначала кажется, что это чей-то жестокий розыгрыш, она кричит в трубку: «Fuck off!» — и дрожащими руками жмет на «отбой». И тогда Стивен (ну или Квентин, что даже еще более заманчиво) заявляется к ней домой с охапкой белоснежных тюльпанов и… О дальнейшем мечтать было совсем уж неприлично, в конце концов, она была не наивной школьницей, по-церберски стерегущей невинность для принца, а взрослой женщиной, порноактрисой…
И вот когда Лиза независимым тоном рассказала об этом Дэйве Бродере, кем бы он ни был, что-то екнуло у нее внутри, что-то щемяще шелохнулось…
Увидев, с каким выражением смотрит на нее Маринка, Лиза вдруг сообразила, что наговорила лишнего. Но было уже поздно. Марина вцепилась в нее, как питбуль в грабителя. В итоге ей удалось узнать, что Бродер разыскивает восточноевропейских девушек для съемок в своем новом фильме, который будет полнометражным, что для порножанра большая редкость.
