– А у него дети есть? – деловито осведомилась Ленка.
– Кажется, нет, – припомнила свой первый разговор с Аксеновым Ира. – По крайней мере полгода назад не было.
– Кажется, кажется… – передразнила Ленка. – Это первое, что нужно о мужике знать. Если детей нет и проблема не в нем, то считай, что дело в шляпе. Счастливая улыбка, руку на живот, и – «Дорогой, у нас будет маленький». Только без вариантов, никаких разговоров об абортах. Если у мужика в таком возрасте нет детей, это значит, что он спит и видит наследника. Последний шанс, понимать надо. И ребенка получишь, и мужа, и полное обеспечение – в одном флаконе. Ну в крайнем случае ребенка с полным обеспечением. Тоже неплохо.
Ты же хотела.
– Ну, Лен, ну не надо… – разочарованно протянула Ира. Ей хотелось говорить об этом совсем не так. Ей хотелось говорить о судьбе, которая неожиданно столкнула их второй раз. Зачем-то ведь столкнула? Ей хотелось говорить о нем, о том, с каким уважением и даже трепетом относятся к нему его подчиненные. Ведь на пустом месте такого не бывает? Ей хотелось говорить о том, что он догадался найти ее в издательстве. Ведь не догадался бы, если б она была ему не нужна?
– Он что, только с резинкой себе позволяет? Да, у них с этим делом строго. У них инструктаж, – по-своему поняла ее разочарование Ленка.
– Перестань! – резко одернула ее Ира сквозь выступившие слезы. Ленка наступила на больную мозоль.
Только не на той ноге. О резинке он как раз не заботился. Вообще ни о чем не заботился. Даже спросить не соизволил, предохраняется ли она. Считает, что это ее личные проблемы?
– Ладно, – неожиданно легко сдалась Ленка и тоже зазвенела слезами. – Не обижайся. Это я от обычной бабской зависти. Я же видела, как он на тебя смотрел. И видела, что ты сегодня какая-то не такая. Тебе всегда все с неба падало. Даже то, что не особенно нужно.
– Даже то, что совсем не нужно! – жестко поправила Ира, и Ленка сразу поняла, о чем речь, а Ира пожалела о сказанном. Катюшка – запрещенный прием, в том, что она умерла, никто не виноват, тем более Ленка.
– Прости. Я не хотела. Ир, прости меня, ладно? – совсем расплакалась она. – Дура я. А ты все равно рожай. Как хотела.
– Не могу. Он подумает, что я хочу его привязать.
Не могу я так.
– Плевать, что он подумает. Ты, главное, не тяни.
Рожай, и все. Хоть он там двадцать раз женат, ты наплюй на все и рожай. – Ленка помолчала немного, а потом жалобно проканючила:
– А то маленького так хочется… Девочку. Сейчас столько всяких финтифлюшек для них продается! Я хожу и облизываюсь, думаю, скорей бы Ирка родила, пойду и скуплю все, что понравится.
Когда Валерка маленький был, ничегошеньки в магазинах не было. За простыми колготками по три часа стояли.
– Вот и рожай сама, если хочется, – закапризничала Ира.
– У меня уже есть, рыжий-рыжий-конопатый, – притворно вздохнула Ленка. – С меня хватит. Дело за тобой. Так что не тяни.
– Будет сделано, – шутливо отрапортовала Ира. – Поцелуй там за меня то, что у тебя уже есть. – Положила трубку и сразу же крепко-крепко уснула прямо на диване, так и не добравшись до ванны.
***
Поздним хмурым утром вчерашние страсти казались театральным спектаклем. Ира проснулась с головной болью и ощущением усталости. Ее жилище, и так не избалованное вниманием, просто-таки вопило, требуя нормальной уборки. Беспорядок, пыль и немытые чашки, расставленные повсюду, где можно уместить чашку, напомнили, что за несколько месяцев, пока здесь жил Максим, Ира совсем забыла, что хотя бы время от времени нужно мыть посуду и вытирать пыль. Максим как истинный рыцарь все взял на себя. Он – большой аккуратист, вот и бумаги по работе у него в порядке.
Без него ей будет нелегко. И все из-за этого мифического Аксенова, по милости которого она все время смотрит на упорно молчащий телефон. Нет, так дело не пойдет. Надо работать – разбираться в бумагах Максима, взглянуть на выписку из банка, ехать в типографию насчет следующего тиража, посмотреть, что там у Екатерины Михайловны, а потом прийти домой и навести блеск. Провернуть генеральную уборку, не обращая никакого внимания на телефон.
Когда она с решительным видом, маскирующим вину перед сотрудниками за неоправданное опоздание, ворвалась в офис, Настенька расплылась в радостной улыбке и многозначительно посмотрела на дверь кабинета. В кабинете Ира увидела Максима. Он как ни в чем не бывало сидел в своей излюбленной позе на подоконнике и просматривал банковскую выписку. Странно, что Ира никогда раньше не замечала, до какой степени он хорош. Нет, она, конечно, знала, что он парень на загляденье, но чтобы до такой звездно-голливудской степени… В меру высокий, безупречно стройный, обтянутый черными джинсами, в бледно-сиреневой тонкой рубашке с распахнутым воротом, которая невероятно шла к его темным волосам и карим глазам, он легко спрыгнул с подоконника и двинулся ей навстречу. Но Ира увернулась, устроилась в своем кресле и опять посмотрела на телефон. Если Аксенов узнал ее домашний номер, то редакционный вовсе ни для кого не секрет. Больше всего ей сейчас хотелось, чтобы позвонил Аксенов, и меньше всего – выяснения отношений. Даже с таким импозантным молодым человеком, как Максим.
– Максим, я… – начала она официальным тоном.
Но он не стал слушать, подошел к ее креслу, обнял сзади за плечи и тихо сказал:
– Ир, не обижайся, ну пожалуйста. Я же не со зла.
Ну дурак, ну не обижайся, а? Я же тебя люблю.
Разговаривать Ире было неудобно, потому что она не видела его лица, только сквозь аромат парфюма, свежей рубашки и мятной жвачки ясно чувствовала неистребимо стойкий запах перегара. И не стала ломать комедию. Это только закомплексованные донжуаны и старые девы, которым никогда не приходилось говорить «нет», думают, что отказывать влюбленному в ответных чувствах – такое уж большое удовольствие. Женские романы и сериалы так и пестрят сценами, где героиня притворяется, что сожалеет и сочувствует, говоря «нет», а на самом деле явно ловит кайф. В жизни все совсем не так. В жизни это очень трудно, и пару раз, правда, еще в далекой, самой ранней юности, случалось, что Ира чувствовала себя неблагодарной гадиной и готова была поменяться местами с неудачником-влюбленным. А еще пару раз бывало, что она так и не смогла выдавить из себя это коротенькое «нет», о чем потом горько жалела, потому что быстрая казнь лучше долгой пытки, которая все равно закончится смертельным исходом. Правда, ее жизненный опыт подсказал отличный рецепт для такого рода случаев. Очень просто – нужно убедить себя, что незадачливый воздыхатель на самом деле нисколечко не влюблен. Притворяется. Ну там, для личной коллекции, или для разнообразия, или вообще по каким-нибудь корыстным соображениям.
