Прежде чем начать разговор, Поль легонько поддел на вилку кусочек цыпленка в желе с ее тарелки и поднес лакомство к самым ее губам.
— Сначала поешь, а потом поговорим, — назидательным тоном произнес он. — Я не хочу, чтобы ты из-за меня умерла с голоду, ведь ты сегодня даже не завтракала.
Поль наблюдал, как она испуганно опустила глаза, и жилка на ее шее судорожно забилась. Он огорченно сцепил зубы. Все это утро она была прежней, той Дианой, которую он так любил, — открытой, живой, беспечной, иногда даже немного легкомысленной. Сейчас же настороженность и напряженность, которые, появились в Диане с того момента, когда он привез ее на свой остров, опять всплыли на поверхность.
Она бросила на него взгляд с каким-то странным выражением и послушно приоткрыла рот. Сдержанный стон вырвался из губ Поля. Нет, ни за что он не поддастся сводящему с ума соблазну расцеловать ее сладкие губы. Хоть здесь он выдержит характер!
Так, будем взывать к ее разуму, а не к ее чувствам.
Поль бережно обернул ее пальцы вокруг вилки и положил тарелку ей прямо на колени. Сам он взял бутерброд с ветчиной и тут же положил его обратно, так как у него аппетит тоже совсем пропал.
Не психуй, парень, она ведь умная и здравомыслящая женщина, она должна понять, насколько разумно его предложение.
Он откашлялся, чувствуя себя, как неловкий и неопытный подросток. Это ощущение окончательно вывело его из себя. Чтобы Поль Риверди терял дар речи и чувствовал себя комком воспаленных нервов? Немыслимо!
— Диана... — К счастью, его голос не сорвался на фальцет, чего он вполне искренне опасался. — Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
Она поднял голову, расширив от удивления прекрасные глаза. На фоне легкого загара, который она приобрела за последние дни, они сияли, как кусочки янтаря. Она завязала волосы в хвост какой-то воздушной штучкой, но несколько непокорных прядей выбились из прически и обрамляли ее нежное лицо черным шелком. Она уже открыла рот, но Поль, приходя в себя, просительно поднял одну руку, не давая ей ответить.
— Не торопись с ответом. Пообещай мне, что подумаешь о моем предложении, хорошо?
Должно пройти какое-то время, чтобы он смог загладить неблагоприятное впечатление от того первого, слишком поспешного предложения.
— Я открываю в себе что-то новое каждый день. Я становлюсь совсем другим человеком, — продолжал он хриплым неровным голосом.
Поль попытался улыбнуться, но у него это не очень получилось. Диана поставила тарелку на коврик и притянула колени к подбородку, обхватив их руками, как будто закрываясь от чего-то.
Она смотрела не на него, а куда-то далеко в море, как будто пыталась спрятаться от его слов, сделав вид, что они вовсе не были произнесены и услышаны.
Я явно не мастер в этом деле, нервно подумал он, касаясь рукой ее плеча, чтобы хоть как-то привлечь ее внимание.
Поль почувствовал, как волна паники охватывает его. Подавляя ее усилием воли, он стал делиться с Дианой своими мыслями.
— У меня не очень хорошо получается делать предложения, правда? Но ведь это у меня впервые... Я прежде даже никогда не думал о том, что мне придется так нервничать из-за нескольких простых слов. Когда я сделал тебе предложение в первый раз, я испугал сам себя. Я и сам понятия не имел, откуда же оно взялось. И ты была права, когда просто, проигнорировала его. Но умоляю тебя, не делай этого сейчас! Прошу тебя. Ди, посмотри на меня!
Ему показалось, что она никак не отреагирует на его слова, полностью закрывшись от него. Он затаил дыхание, а затем вздохнул с облегчением, когда она пожала плечами, а затем повернулась к нему, подняв на него по-кошачьи прищуренные глаза. По крайней мере, она его слышала:
Не отрываясь от ее глаз, он убеждал ее, как только мог.
— Я знаю, что ты придерживаешься не очень-то высокого мнения об институте брака. Я тоже так думал до того самого момента, когда вернулся в Сан-Франциско без тебя. Я наконец-то понял, почему я просил тебя выйти за меня замуж тогда, в первый раз. Мое подсознание выдало то, чего я еще сам не осознавал. Я всегда хотел, чтобы ты была со мной рядом, а брак самый лучший способ это устроить.
Диана прикусила нижнюю губу, как будто стараясь сдержать прорывающиеся слова. По каким-то своим причинам однажды она уже пыталась разорвать их отношения... Может быть, следуя стереотипу поведения, который Тифани вдолбила в нее за долгие годы? Недоверие к мужчинам была впитано ею с молоком матери. А может быть, она защищала себя от избытка эмоций? Он не мог сказать точно.
— Если даже мы не будем говорить о великолепной сексуальной совместимости, мы не должны забывать, что нам всегда было интересно вдвоем. — Ему было необходимо убедить ее в том, что ему нужна от нее не только физическая близость. — Многие люди, которые вступают в брак впервые, часто делают одну и ту же ошибку — женятся только потому, что любят заниматься друг с другом сексом. Когда же новизна впечатлений и ощущений несколько ослабнет, все идет наперекосяк, они с удивлением обнаруживают, что их больше ничто не связывает. Сначала они раздражают друг друга, а потом начинают ненавидеть. Сотни таких пар обивают пороги судов, спеша развестись.
Произвела ли его тирада хоть какое-то впечатление на нее? Видимо, нет. На ее лице все еще сохранилось настороженное выражение, и она хранила полное молчание.
Его голос несколько сел, но он продолжал говорить убедительным тоном:
— Нас объединяет не только физическое влечение, но и общие интересы, и я считаю, что это немало. Я знаю, что у нас все получится.
Диана быстро отвела взгляд в надежде, что он не заметит набежавшие слезы. Его предложение было таким заманчивым, он даже не мог представить себе, какому соблазну он ее подвергает. Господи, стать женой Поля... Видеть его каждый день... Но в своей убедительной речи он ни разу не упомянул о любви...
Но с другой стороны, почему он должен был делать это, если любовь не входила в его расчеты? Он, видимо, не мог заставить себя произнести это маленькое волшебное слово. Он не привык лгать.
Диана только сейчас заметила, что все это время сидела, затаив дыхание. Она, наконец, повернула голову и встретилась с его встревоженным взглядом. Ее сердце замерло и ухнуло вниз. Поль выглядел таким искренним, таким открытым. Казалось, что он и впрямь хочет жениться на ней. От одной только мысли, что она может согласиться на его предложение, у нее закружилась голова.
В то же время она понимала, что нужно оставаться спокойной и бесстрастной. Не стоит поддаваться искушению, сказать ему то, что он так жаждет услышать... Пытаясь скрыть кипящие в ней эмоции за самым бесцветным тоном, она сказала:
