Но вот ситуация изменилась с точностью до наоборот. Сэм оказался свободен, а она, Донна, связана узами брака с другим.
Конечно, у нее возникала мысль оставить мужа ради старой любви к Сэму, но она знала: такой поступок разобьет Антуану сердце. Донна не могла отплатить черной неблагодарностью мужчине, который подарил ей столько любви…
Значит, надо забыть о Сэме, изгнать из своей жизни навсегда даже самое крошечное воспоминание о нем. Пусть он остается в прошлом, где ему и место, отныне ее настоящее, равно как и будущее, принадлежит сыну и мужу.
Успокоенная принятым решением, Донна закрыла глаза, собираясь хорошенько выспаться перед началом новой жизни. Но прежде чем сон принял ее в свои объятия, перед мысленным взором промелькнуло опечаленное лицо Сэма…
Наутро следующего дня, после тщательного осмотра, проведенного врачом, Донна с ребенком были отпущены домой.
Антуан прибыл за ними на огромном черном лимузине с тонированными стеклами, предназначенными скрыть жену и ребенка от вездесущих журналистов.
Видимо, информация о ее родах еще не успела стать достоянием гласности, потому что дорога домой, к радости Донны, была относительно спокойной. Не было преследующих машину папарацци и назойливых телерепортеров со своими камерами, никто не выскакивал из кустов с фотоаппаратом наизготовку…
Однако Донна ошибалась, считая, что такое спокойствие — результат хорошей конспирации, которую она соблюдала последние месяцы, практически не покидая дом. Звонок Руди, спешившего поздравить молодую мать с новорожденным, все объяснил. Оказывается, он, заранее согласовав свой план с Антуаном, договорился с представителями пишущей, рассказывающей и снимающей братии о том, что устроит для них пресс-конференцию.
В то время как Донна преспокойно ехала из больницы домой, он сдерживал натиск самых пронырливых журналистов побережья, которых весьма удачно собрал под одной крышей.
Стоит ли говорить, какую ярость они обрушили на его голову, когда по вине одной из служащих клиники правда всплыла на поверхность. Спасая свою жизнь, Руди был вынужден пообещать, что в течение ближайших дней все они получат великолепные снимки молодой мамаши и ее чада.
В данный момент Руди умолял Донну встретиться с фотографом, который в скором времени должен прибыть к ней домой.
Уставшая от слишком большого внимания к своей персоне, она хотела отказать ему, когда сторону агента неожиданно взял Антуан, убедив ее сделать маленькую уступку прессе.
— Не стоит ссориться с этими людьми, милая, ведь именно они делают из нас знаменитостей. Кто знает, если ты сейчас отнесешься с пониманием к их работе, возможно, в будущем они окажут тебе ответную услугу.
— Ладно, — хорошенько обдумав его слова, согласилась Донна. — Передай Руди, что я встречусь с его фотографом, но только завтра. Сегодня я хочу наслаждаться спокойствием вместе с тобой и сыном…
На следующий день присланный агентом фотограф терпеливо дожидался ее появления в гостиной, пока Донна с помощью Марии пыталась придать своей внешности достаточно звездный вид и, откровенно говоря, была близка к панике.
Набранный во время беременности вес напрочь перечеркнул все потуги Донны влезть хотя бы в один из своих старых нарядов. Что касается одежды, купленной в последнее время, то она была ужасно бесформенной и смотрелась на ней мешковато.
Перебрав множество вариантов, вплоть до немедленной отправки Марии в магазин, Донна остановилась на платье-балахоне из голубого шелка, купленном ею во время отдыха на Гавайях два года назад. Поэкспериментировав с ним перед зеркалом, она пришла к выводу, что если его подвязать поясом под прекрасно сохранившей форму грудью, то получится весьма милый наряд в стиле модниц эпохи ампира.
Следующим шагом Донны стала забота о прическе. Посоветовавшись с Марией, она подняла волосы вверх, закрепив заколками в художественном беспорядке.
Немного румян на щеки, блеск для губ — и вот уже на нее из зеркала смотрит очаровательное создание, вполне достойное того, чтобы появиться на страницах известных журналов.
— Я спущусь вниз, а ты пойди в детскую и принеси Дерека, — попросила она Марию, и та поспешно вышла из комнаты.
Когда Донна возникла в дверях гостиной, где решено было провести съемку, фотограф уже окончил устанавливать аппаратуру и теперь рассматривал развешанные по стенам фотографии хозяйки дома.
— Простите, что заставила ждать, — извинилась Донна, одновременно заявляя о своем присутствии.
— Пустяки, — произнес мужчина, поворачиваясь и глядя на нее смеющимися глазами. — Тебя я готов ждать сколько угодно.
— Сэм?! — изумленно воскликнула Донна, узнавая в фотографе своего давнего приятеля. — Но почему Руди не сказал мне…
— Что снимать тебя буду я? — продолжил он за нее вопрос и тут же сам ответил: — Я попросил его об этом, и он не смог отказать. Ведь я лучший фотограф в Голливуде, а Руди лучший агент. — Сказав это, Сэм рассмеялся и потеплевшим голосом, выдающим его чувства, произнес: — Последний раз мы виделись на похоронах Бренды, и мне захотелось взглянуть на тебя и твоего сына. Однако я боялся, что после всего случившегося между нами ты не захочешь меня знать…
— Глупости, Сэм, — остановила его Донна, пытаясь справиться с предательской дрожью в коленях. — Мы же с тобой друзья, помнишь?
— Я помню, как ты однажды сказала, чтобы я никогда не смел произносить это слово в твоем присутствии, — с улыбкой заметил он.
— Я была тогда зла на тебя и влюблена до беспамятства, — ответила Донна, отводя взгляд в сторону, чтобы он не заметил ее волнения.
— А сейчас? — поинтересовался Сэм с непонятной для него самого надеждой.
— Сейчас все это в прошлом, — сказала Донна, старательно напуская на себя равнодушие, так разительно отличающееся от ее внутреннего состояния. — Время многое изменило, и прежде всего меня.
— В таком случае должен отметить, что перемены пошли тебе на пользу. Ты стала совсем не та, что прежде. Мягче, женственнее.
— Материнство украшает любую женщину, — с легкой улыбкой проговорила она.
В этот момент в комнату вошла Мария с Дереком на руках. Донна заметила, как лицо Сэма напряглось в каком-то странном ожидании, и он спросил:
— Можно взглянуть на него?
— Разумеется, — ответила Донна, принимая у Марии сына и передавая его Сэму.
Он бережно, немного неумело взял малыша на руки и склонился над ним, старательно изучая взглядом каждую черточку крошечного лица. Дерек, казалось, тоже не остался равнодушен к нему.
