– Паша, быстро утешай меня, как умеешь, – сказала Инесса и плюхнулась в широкое кресло.
Она горестно вздохнула, потянулась, сбрасывая усталость, а Брюзгин поморщился, перхоть недовольно засверкала на сальных волосах белыми крупинками.
– Инесса, подожди, я занят, – сказал Брюзгин, кивнув на симпатичного мужчину, сидевшего в огромном кресле у окна.
Зимнее солнце заливало лицо мужчины, делая его призрачным и невидимым, но Инесса уже догадалась, что это тот самый водитель джипа, который бросил свой окурок в ее машину.
– Подожду-подожду, – усмехнулась Веткина, водя глазами по призрачному мужчине.
Мистическое совпадение, стоило подумать о том, что она могла бы подружиться с ним, как судьба подбросила его как котенка прямо на колени. Добрый знак.
– Александр Аблашидзе, – представил мужчину Брюзгин. – Директор холдинга «Культурное и информационное сотрудничество».
Ну и фамилия. Какая-то солнечная, будто с гор ветром подуло. Скоро весна вообще-то. Инесса нервно передернула плечами. Где-то окно открыто, сквозняк.
– Инесса Веткина – руководитель выставки, – кивнул на Инессу Павел.
Знакомство состоялось. Солнечный парень возник рядом с ней, вынырнув из-под шторы.
– Инесса, мы с вами были попутчиками. – И он рассмеялся ей в лицо.
– Курить вредно, – сказала она сквозь зубы. – В следующий раз окурки мне в окно не бросайте.
– Не буду, – молниеносно согласился Аблашидзе, – я нечаянно. А вы красивая, Инесса. В Питере много красивых женщин, но у вас редкая красота. В ваших глазах есть что-то японское.
Все правильно говорит этот странный Аблашидзе, настоящий дамский угодник. Инесса медленно японизируется, у нее уже не глаза, а сливы. И после выставки она окончательно превратится в восточную женщину. Станет настоящим самураем. Без души.
– Что с вами, Инесса? – спросил Александр. – Вы вся бледная, лицо утомленное. Согласен, вам идет усталость, но себя нужно беречь.
– Инесса, Александр представляет московские интересы на ювелирной выставке. Он наш партнер и коллега, – присоединился к беседе Паша, наверное, ему стало скучно.
– Паш, а я тебе подарок приготовила, одним махом на все праздники, – Инесса положила Брюзгину на колени пакет.
– А я тебе ничего не подарил, – приуныл Павел.
– Что ты, Паша, ты мне уже сделал подарок, платье Лолиты Саманты? С тараканом. – Веткина лукаво подмигнула Аблашидзе.
– С тараканом? – удивился Аблашидзе. – С каким тараканом?
– С тарантулом, – нахмурился Брюзгин, – Инесса любит прикалываться.
Инесса подумала, что они с Пашей едва знакомы, его внешний вид вызывает в ней жуткую брезгливость, но они уже друзья, понимают друг друга с полуслова, будто знают не менее ста лет. Странное дело, но Инесса вдруг ощутила себя столетней старухой.
– Александр, я подготовлю договор о сотрудничестве, надеюсь, наше знакомство принесет взаимную пользу, – сказала Инесса, подумывая о том, как бы быстрее сбежать из «Астории». Все основные дела по выставке уже сделаны, договор на аренду подписан, витражи изготовлены, печатная продукция на выходе, красавец Аблашидзе согласен организовать показ московских фирм и организаций, а Павел уже подписал все бумаги с международными представителями. Инесса внезапно ощутила невыносимую усталость, она забралась в кресло с ногами. В «Астории» кресла настолько глубоки и широки, в них можно вполне комфортно отдохнуть, не привлекая к себе внимания со стороны обслуживающего персонала и любопытной публики.
– Мы с вами завтра встретимся, Инесса? – сказал Александр и прищелкнул пальцами, будто подсчитывал карточный выигрыш. Вообще-то он здорово похож на каталу, такой же беспечный и удалый.
– Да, Александр, непременно, вечером? – Веткина сузила глаза и тут же широко распахнула, у нее появилась новая вредная привычка, она постоянно щурит глаза, японская какая-то привычка, новомодная. В современном мире появилась новая болезнь – япономания.
– Тогда – до завтрашнего вечера! – Аблашидзе стремительно вскочил, будто между его ног некто включил кипятильник. – Павел, до звонка. Инесса, до завтра.
И Александр исчез. Веткина и Павел долго перебирали пирамиды из фотографий, схем и таблиц, отбирая главную конструкцию выставки, ее стержень. Официантам надоело подносить чашки с капучино. Они убрали пепельницы со столиков, принесли кувшинчики с соками и куда-то сгинули. А Инесса забыла, что собиралась сбежать из отеля, забыла, где находится. С Павлом было интересно. Он тоже забыл о часах. Брюзгин увлекательно рассказывал о предстоящем проекте, словно уже побывал на выставке и все экспонаты видел своими глазами. Когда они вспомнили, где находятся, наступил вечер. Ранний предвесенний вечер.
– Ой, скоро девять, так поздно, а у тебя есть девушка, Паша? – спросила Веткина, сама не зная, зачем спрашивает.
Они и без того припозднились. Вопрос – ответ, ответ – вопрос. Ничего не значащие слова, пустая болтовня служат успешным завершением любых переговоров. Сейчас Брюзгин скажет, дескать, меня никто не любит, все девушки стороной обходят, я год в бане не мылся. Современный Паниковский. Инессе придется заниматься очередным психологическим кодированием, утешительница всех времен и наций никак не может удержать в руках время, оно, как солнечный зайчик – не ловится.
– У меня жена и двое детей. Мы поженились, когда нам было по девятнадцать лет, – и Павел мягко улыбнулся.
Из неухоженного молодого Паниковского Брюзгин мгновенно превратился в благопристойного отца семейства.
– А сейчас тебе сколько лет? – спросила Веткина, похолодев от ужаса.
– Двадцать семь, как и тебе, Инесса, – гордо провозгласил цветущий маковым цветом Брюзгин.
Пока Веткина копалась в закоулках собственной души, Павел успел обзавестись семьей, ему некогда было заниматься самокопанием. Да ему даже голову вымыть некогда.
– Паш, я тебе, наверное, неудачный подарок выбрала, – Веткина протянула руку за пакетом, – отдай, я тебе что-нибудь другое подарю.
Брюзгин заглянул в пакет, вытащил бутылку с шампунем и покраснел от явного и неприкрытого удовольствия.
– Классно, Инесса, это отличный шампунь. У меня жена занимается хозяйством, мне не доверяет покупки. Вечно какие-нибудь новинки подберет. Их никто не берет в городе, потому что дураков мало. Одна моя жена где-то находит всю эту дурь. – Паша понюхал этикетку и поморщился от наслаждения, словно от нее исходил дивный аромат. А никакого аромата не было, шампунь обычный, среднего качества, недорогой. Из обоймы представительских подарков.
