– Выуди оттуда эту паршивую тварь и иди немедленно в библиотеку!
Ее поджидали бабушка и братец. Руди казался огорченным, но сидел тихо, как послушный ребенок. Скамья обвинителей, подумала Магги, глядя на них, и ее ярость стала еще сильнее.
– Где маленькое чудовище? – спросил ее Джулиус.
– Она в моей спальне.
– Дверь заперта?
– В ней только двадцать сантиметров, – ответила с вызовом Магги. – Как она достанет до ручки?
– Ты видишь? – Джулиус обернулся к жене. – Все, что я от нее вижу – это новые и новые дерзости, а ты хочешь, чтобы я с ними мирился?
– Магги, – начала Эмили. – Ты должна понимать…
– Уж конечно, она понимает, – рявкнув, вмешался Джулиус. – Она – не дурочка. Она отлично знает, что ей запретили ездить в Давос, и отлично знает причины, но она все равно ездит. Она всегда была невыносимым ребенком…
– Я – не ребенок, – не могла удержаться и перебила его Магги.
– Тогда все еще хуже – ты доказала, что ты – предательница и тебе нельзя доверять.
– Стефан, не расстраивай себя, – попыталась вмешаться Эмили.
– Ее поступок никому не навредил, – резонно заметила Хильдегард.
Это правда, она была очень недовольна и расстроена предательством Магги в такой важный момент. Но если б Стефан просто почтительно поддержал тещу и позаботился о ней перед похоронами, она бы поговорила с Магги наедине и успокоилась. А теперь она боялась, что дело было раздуто сверх меры, и это угрожало скандалом, внося опасное беспокойство в размеренную атмосферу дома.
– Не навредил? – Джулиус редко кричал, но он больше не собирался оставлять вопрос дисциплины своей падчерицы в руках ее матери. – Девочка лгала, предала нас и, могу вам напомнить, нарушила закон. Если б Петер Вальтер не позаботился обо всем, нам, может, уже позвонила б полиция.
– Но они не позвонили, – возразила Эмили.
– И вдобавок ко всему она приносит это нелепое создание, у которого не больше самоконтроля, чем было у ее хозяина, а если и этого всего вам недостаточно – полюбуйтесь, оно кусает Руди ни с того, ни с сего!
– Ну, это пустяк. Ничего страшного, – в первый раз заговорил Руди.
– Оно тебя укусило.
– Совсем легко, – сказал мальчик. – Правда, папа, это был крошечный укольчик.
Магги повернулась к нему.
– Если такой крошечный, почему ты нажаловался им?
– Я не жаловался.
– Тогда откуда они узнали? – спросила она осуждающе. – От Хекси?
Эмили защитила своего сына.
– Нам сказала фрау Кеммерли. Это все же случилось, и от кого мы узнали, не меняет дела.
– А зачем он пошел к ней, плача? – с отвращением сказала Магги. – Ему уже четырнадцать лет, а ведет себя, как малявка.
– Да как ты смеешь критиковать своего брата? – взорвался Джулиус, разбушевавшись, как гроза. – Только потому, что он имеет понятие об элементарной вежливости, о правилах хорошего тона…
– Как и я, – перебила его Магги.
– Отлично. Тогда ты должна понимать, что не может быть больше и речи об этом животном.
– Что вы имеете в виду? Джулиус игнорировал ее.
– Эмили, если ты отыщешь в телефонной книге номер ветлечебницы, я позвоню туда прямо сейчас – ее может отвезти Максимилиан.
Эмили посмотрела на часы.
– Уже слишком поздно сегодня.
– Для чего? – голос Магги стал напряженным.
– Ладно, – сказал Джулиус. – Первым делом сделаем это утром.
– Что? – спазм страха сдавил живот Магги.
– Укол. – Джулиус говорил теперь ледяным тоном. – Уверен, это то, что нам нужно. Достаточно безболезненно, насколько я знаю.
– Ты хочешь убить Хекси? – Магги сразу поняла, что задумал ее отчим, но она была не в состоянии поверить в это. – Только за одну маленькую ошибку?
– Папа, пожалуйста, – Руди побледнел. – Думаю, я сам виноват… Я, наверно, испугал собачку… она такая маленькая… уверен, она не хотела сделать мне плохо.
Хильдегард тоже казалась взволнованной.
– Это выглядит некрасиво, Стефан, – сказала она мягко и примирительно. – Может, Магги удастся придумать совсем другой выход, который устроит всех в нашем доме. Может, она найдет ему другой дом? Других хозяев?
– Где? В деревне? – Джулиус просто источал сарказм. – Она так хорошо вела себя у тех людей, что они были вынуждены держать ее на привязи – днем и ночью. Магдален сама же нам и рассказала об этом – чего уж больше. – Он сделал паузу. – Нет, я принял решение и я не уступлю. И кончено с этим.
– Вы не сможете, – решительно сказала Магги.
– Он говорит разумные вещи, – Эмили было противно, но так как ее муж редко требовал от нее неприятного, она чувствовала себя обязанной поддержать его. – Магги, ты должна видеть…
– Я не вижу ничего, кроме жестокости, – отрезала Магги.
Эмили закусила губу.
– Впрочем, у тебя есть выбор, – сказал своей падчерице Джулиус отрывисто и безапелляционно.
– Какой?
– Я могу застрелить эту бестию.
Как и всякий мужчина-швейцарец в стране, он всегда хранил свою армейскую винтовку дома.
– Ты предпочитаешь это, Магги?
– Отец, – начал Руди, но остановился.
– Ну? – Джулиус ждал.
Магги била лихорадка, ей стало плохо. Она поняла, что держала себя в руках многие годы. Поездки в Давос спасали ее от невыносимого, почти удушливого рабского существования и давали ей силы страдать в молчании. Каждый раз перед отъездом Амадеус предупреждал ее, что ни слова об Александре не должно было сорваться с ее губ. И Магги возвращалась в Цюрих во всеоружии скрытности, пряча свои чувства под маской молчания.
Но теперь она взорвалась.
– Вы – мерзкий человек, – сказала она Джулиусу, ее голос дрожал. – Меня от вас тошнило. Всегда. Я поняла вас с самого начала, как только увидела – но я была всего лишь маленькой девочкой, без всяких прав.
– У тебя всегда были права, – сказала потрясенная Хильдегард.
– Правда? У меня были какие-то права, когда вы прогнали папу, даже не дав мне поговорить с ним?
Она резко обернулась, чтобы взглянуть в лицо матери.
– Ты думаешь, что я забуду ту ночь, когда вы заперли меня?
– Это было для твоей же защиты, – сказала Эмили.
– Я тебе не верю. И я никогда не прощала тебе – и никогда не прощу.
– Ну уж хватит, – вмешался Джулиус. Но Магги не могла остановиться.
– По вашему хватит? Вы все вели себя так, словно папа был преступником… что он не может даже появиться в Швейцарии – не может видеть меня. Но он видел.
Щеки ее полыхали румянцем, а глаза горели от ярости.
– Он видел меня часто – каждый раз, когда я только была в Давосе!
– Только не тогда, когда я там был, – широко раскрыл глаза удивленный Руди.
– Конечно же, нет. Папочка не приходил, когда ты там бывал, потому что он знал, что не может доверять тебе.
