Келли подошла к корзине для бумаг, которая стояла рядом с ее рабочим столом, и выбросила золотую открытку.
– Я не поеду туда, – пробормотала она. Пора оставить Нико в прошлом. Впереди у нее карьера, и надо много работать, чтобы все получилось, как нельзя лучше.
* * *
Есть ведь песенка о том, что в Калифорнии не идут дожди, разве нет? В любом случае это неправда, потому что сегодня шел дождь. Келли бежала по каменистому спуску к особняку. Зря она не взяла зонтик.
– Замечательно, – ворчала она. Бежать было совсем нелегко в бежевом креповом платье и кружевном жакете, которые, она весьма тщательно выбирала. – Что, если он увидит тебя промокшую насквозь, с прядями волос, прилипшими к лицу?
Она взлетела вверх по ступенькам, сердясь на себя за глупое решение все же приехать, которое приняла неожиданно для самой себя.
Просто случайный импульс овладел ею, и она неожиданно для себя обнаружила, что звонит в справочную и выясняет расписание авиарейсов в Сан-Франциско.
В последнюю минуту она заказала билет на самолет, схватила платье, которое приобрела, – во время покупки она понятия не имела, почему так старательно его выбирает, – запихнула его в сумку и выбежала из квартиры.
И вот теперь она в девять часов вечера бежит под ноябрьским дождем, потому что пришлось припарковать арендованную машину довольно далеко от имения. Оказавшись, у двери особняка, который она безумно любила, Келли поймала себя на том, что надеется, хочет, страстно желает увидеть Нико Вароса хотя бы краем глаза.
Она быстро убрала намокшие волосы с лица и передала охраннику смятое, побывавшее в корзине для мусора, приглашение. Он жестом пригласил ее войти, улыбнувшись ей. Особняк выглядел теплым, манящим, и там полно было гостей. В холле и залах собралась вся элита Калифорнии, чтобы принять участие в знаменательном событии и полюбоваться шедевром Келли.
Стараясь оставаться незамеченной, Келли прошла в глубь дома. Ей нужно было увидеть Нико. Еще один раз, последний. Потом, поклялась она себе, она тихо выскользнет из дома и вернется в Канзас. Он даже не узнает, что она была здесь.
Оркестр играл что-то нежное и романтическое, пары танцевали. Низкий знакомый смех послышался где-то рядом, и сердце Келли учащенно забилось. Она никогда не забудет этот смех. Повернувшись, она тотчас увидела его, – эти завораживающие дымчатые глаза, рот, четко и чувственно очерченный. Сейчас Нико добродушно улыбался. Он возвышался над толпой – высокий, атлетически сложенный. Элегантный смокинг подчеркивал его широкие плечи.
Не в силах сдержаться, Келли подобралась ближе, желая расслышать, что он говорит своим гостям. Его голос, его интонации были такими знакомыми, такими любимыми, что на глаза навернулись слезы.
Келли решила, что лучше исчезнуть, пока она не выставила себя полной идиоткой. Она вышла из особняка под дождь. Сейчас девушка была ему рада – ни один из людей, работающих на стоянке, не догадается, что она плачет.
Какой-то молодой человек проводил ее к машине, но они обнаружили, что кто-то из гостей поставил свой автомобиль так, что Келли никак не могла выехать. Сопровождающий предложил навести справки и узнать, кто является владельцем автомобиля, но Келли покачала головой, заверив его, что она совершенно не торопится и может подождать, пока хозяин сам не объявится. Улететь она должна была лишь на следующий день, а дождь лил как из ведра. Ей не хотелось ехать по темной, незнакомой дороге.
Молодой человек ушел, когда Келли села в машину и помахала ему с бодрой улыбкой на лице. Только через несколько минут, она поняла, что не может просто сидеть и плакать. Она устала жалеть себя. Сердясь на свою слабость и слезы, она вышла из машины. Дождь на улице или нет, ей нужно двигаться.
Погода была на удивление теплой. Хотя, может быть, она просто не ощущала холода. Келли направилась через лужайку к полю, которое располагалось между особняком и прибрежными скалами.
Высокие каблуки утопали в мягкой земле. Чуть не подвернув ногу, Келли сняла туфли и зашвырнула их в темноту. Через несколько минут она оглянулась. Особняк остался позади. Золотой свет лился из арочных окон, и даже сквозь пелену дождя ей казалось, что она слышит отдаленные звуки танцевальной музыки. Где-то там, внутри, человек, которого она любила, танцевал с другой женщиной.
Уставшая, одинокая, Келли продолжала бесцельно брести дальше. Вскоре она увидела залив. Даже сквозь шум дождя можно было услышать, как мощные волны разбиваются о скалы. От этого звука ее сердце колотилось так же громко и беспокойно, как и прибой. Ей хотелось кричать от горя и боли, оттого, что она упустила свою любовь, которую открыла для себя слишком поздно. Она брела под дождем в темноте, не осознавая, куда идет и зачем. Сквозь пелену дождя она разглядела качели – доску, привязанную двумя толстыми канатами к ветке дерева.
Измученная, уставшая до предела Келли опустилась на деревянное сиденье и стала смотреть на море. Ей почудилось, что где-то вдалеке мерцает огонек. Возможно, мимо проплывал корабль. Хотя, вероятно, это просто плод ее воображения.
Впрочем, какая разница? Она оттолкнулась босой ногой и начала медленно раскачиваться, мерное движение качелей успокаивало.
Она сидела и качалась довольно долго, поглощенная своим горем и болью.
– Дедушка Крис… – прошептала она наконец. – Дедушка Крис, – повторила она со стоном, – я самый глупый человек на земле.
Внезапно качели остановились. Сильная рука обняла ее за талию. У своего уха она почувствовала чьи-то теплые губы, сказавшие:
– Поздно ты объявляешь себя самым глупым человеком. Я уже давно присвоил этот титул себе.
Ошеломленная Келли повернулась, и увидела Нико. Он встал перед ней, снял пиджак и нежно накинул его ей на плечи.
– Ты выглядишь великолепно, – произнес он с улыбкой.
Конечно, это была неправда, и она не могла ему поверить, но где обычное поддразнивающее выражение, где язвительный тон?
– Как… как ты узнал, что я здесь? – спросила она.
– А ты думала, что можешь войти в зал, и я ничего не замечу?
Она чувствовала себя смущенной, мысли ее путались. Что он говорит? Какие мягкие, нежные слова! Она попыталась собраться с мыслями.
– Мм… отдать особняк в дар – благородное дело, – сказала Келли, пытаясь быть дипломатичной. Но в глубине души она хотела крикнуть: «Я мечтала, что это будет наш дом. Я мечтала, что наши дети смогут бегать по этим садам и качаться на этих качелях!»
Положив свою руку на ее, Нико спросил:
– Что, если я купил бы еще один дом – для нас? – Это было произнесено шепотом. Их губы почти соприкасались. – Если бы я купил его, ты бы сделала его таким же совершенным?
