Спрашиваю себя, как мог встречаться с такой и не нахожу ответа. Неужели правда в моей жизни был период, когда нравились назойливые хищницы?
— Дорогой, я безумно счастлива тебя тут встретить, — налетает на меня с разбегу Катерина.
— Привет, — не могу же я совсем быть невежливым. И тут замечаю, как в зал входит Настя. Почему-то вместе с невестой. Это немного озадачивает. Да, девушки из одной страны, но вряд ли могут быть знакомы. Абсолютно разные.
Катька что-то болтает про общих знакомых, царапая ногтем мой смокинг, что тоже подбешивает, но я терплю. И даже изображаю интерес. А сам не могу взгляда от Насти оторвать.
Такая простая… И в тоже время такая невероятно изысканная, красивая. Неудивительно что на свадьбе сразу нашла знакомых. Кстати, у Одетты отличный нюх на людей и их качества.
Настя — добрая и преданная. Так старается на работе. Изо всех сил. Никогда не жалуется, что трудно. И благодарна за возможность работать. Несмотря на то что ей нужны деньги, не заикается даже о них. Все о долге своем волнуется.
О да, Настена несомненно, крепко засела в моей голове. В ее характере было все то, что я высоко ценил. Доброта, мягкость, честность, преданность, щедрость и способность на самопожертвование. Такие качества в современном мире огромная редкость.
Или все куда банальней и главное — ее внешность, привлекательная фигура и тело по которому я тосковал.
Пока все мысли заняты ею, Настена не теряет времени и знакомится с гостями. Наблюдаю за ней неотрывно, как личный сталкер. Общительная Оди представляет мою Настену всем подряд. И вот уже некий хлыщ-блондин приглашает ее на танец.
Я киплю. Стою тут значит, слюни пускаю, а Настя уже со вторым танцует. Настроение портится. Уже не рад что позвал с собой девушку. Меня гложет ревность, и одновременно злит. Не помню, когда я последний раз ревновал. В школе, наверное, когда блондинистая Хельга, самая крупная и рано оформившаяся девочка нашего класса разбила мне сердце и ушла к зубриле Теодору.
Как бы там ни было, невозможно отрицать что это не ревность.
— Пошли потанцуем, — говорю Катерине. Тащу ее в центр зала и начинаю вести, чтобы значит, поближе к Насте и ее кавалеру. Когда поравнялись заявляю:
— Смена пар.
— Паренек что кружил Настю в вальсе толком даже не понял, что произошло. А вот она — поняла. И хотя не стала противоречить мне, но явно недовольна. Глазами из-под ресниц стреляет.
— Зачем вы это сделали?
— Боялся, что увалень оттопчет тебе ногу. Разве это вальс?
— Вы серьезно? — распахивает глаза Настя. — Я думала… Хотя, неважно. Спасибо за заботу. Еще никто никогда о моих ногах так не пекся.
— Пекся? Прости, не понял.
— Не заботился. Извините, что применила слэнг. Не подумала.
— Ничего, люблю новые словечки.
— А как же ваша девушка? Ее ноги вас не заботят?
— Катька? Да мы расстались сто лет назад.
— Правда?
— Почему так скептично, Настя? Ты мне не веришь? Стой. Катька опять что-то наговорила тебе? Что? Я поставлю ее на место. Она бывает невыносимой.
— А сейчас кто ваша девушка?
Меня удивляет смелый вопрос. Настя еще и ответа ждет, смотрит на меня внимательно.
А мне хочется сказать: «Ты. Ты, Настя, моя девушка».
Глава 20
Но отвечаю:
— У меня нет девушки.
Никогда не позволяю себе слабость. Слишком близкие и откровенные отношения с женщиной всегда считал угрозой.
Слишком много встречал в своей жизни красивых, но корыстных женщин. Уже понял, что Настя не такая… Но у нас с ней все слишком сложно.
Как же она невероятно красива в этом платье. Оно идеально подчеркивает прелестные гибкого девичьего тела. Мне нравится в этой девушке все. Особенно — огромные карие глаза, которые каждый раз доверчиво распахиваются при нашей встрече. Ее нежная кожа чуть загорела на солнце и теперь персикового оттенка. Напоминает карамель. Длинные светло-русые волосы… Хочется зарыться в них руками, хотя локоны — шедевр парикмахерского искусства, касаться которого — грех.
Сегодня Настя предстала передо мной настоящей принцессой из сказки. Смогу ли стать принцем для нее?
— Зачем это все? — тихо произносит Настя.
— Ты о чем?
— Эта свадьба. Этот танец. Вы играете с женщинами.
— Только не с тобой…
Но больше ничего не успеваю сказать, хотя почти готов признаться в ревности.
Внезапно, к нам подходит блондинка в обтягивающем коротком платье, не оставляющем места воображению. С трудом вспоминаю, что нас познакомили на одной вечеринке. Причем, не могу вспомнить ее имени, да и не хочу. Но она ведет себя напористо.
— Людвиг, дорогой! Я так рада видеть тебя! — хлопает дамочка накладными ресницами. — Как классно что пересеклись здесь.
— Да, привет. Извини, ты вообще-то наш танец прервала. И мне неловко разговаривать, моя спутница не знает языка.
— Я не буду вам мешать, — произносит Настя по-английски, вырывает руку из моей ладони и уходит слишком быстро. А меня продолжает атаковать баба, имени которой я не помню. Злюсь конечно. Но вспоминаю что отец сей мадам крупный инвестор и с такими лучше не ссориться. И дочек их не стоит обижать.
— Не благодари, я же видела, как ты страдаешь, танцуя с этой замухрышкой, — покровительственно говорит моя собеседница. Я дар речи теряю от подобной наглости. — Наблюдала за твоим танцем, у тебя на лице было выражение скорби.
Скорби? Ну-ну. Пожалуй, лучше если бы эта психологиня увидела на моем лице неприкрытое желание…
— О, вот и фотографы, нам не помешает снимок, правда дорогой? — хватает меня под руку, жмется поближе, вспышка ослепляет. Я начинаю накаляться.
— Так что дорогой, как на личном фронте, рассказывай, — засыпает бесцеремонными вопросами блондинка.
— Извини, ты же знаешь, я не люблю афишировать свою личную жизнь.
Женщина недоверчиво прищуривается.
— Ты чересчур скрытен. И совершенно зря. В твоем бизнесе дополнительный пиар необходим.
— Извини, поговорим позже.
Вижу через толпу танцующих, что Настю снова окружили кавалеры, на этот раз двое молодых людей. Слишком молодых. И слишком напористых.
— Но Людвиг… — хватает меня за руку собеседница, поняв, что я намерен уйти.
— Извини, созвонимся, ладно? — бросаю ей через плечо.
Настя явно не привыкла к комплиментам, которыми осыпают ее молокососы. Когда подхожу, один уговаривает ее на танец, девушка отнекивается.
— Что-то мне не хочется, извините, — на ее щеках играет застенчивый румянец.
— Я тебя повсюду ищу, — подхожу и по-хозяйски беру Настю за руку, к неудовольствию парней.
— Меня? Я думала вы встретили подругу, и…
— Да, но я уже освободился.
— Ясно.
— Мы можем еще потанцевать, если хочешь.
— Нет, спасибо. Совсем не хочется…
Почему у меня ощущение, что я расстроил ее? Что я сделал? Но трудно соображать, когда Настя так близко. Парни, поняв, что теперь не светит, уходят. Еле сдерживаю себя, желая прикоснуться к обнаженным плечам Насти, и проверить, так ли нежна и шелковиста ее кожа на ощупь, как на вид.
— Я чувствую себя не в своей тарелке, — признается девушка.
— Почему?
— Тут слишком много ваших бывших дам…
— Почему тебе это мешает? — спрашиваю тихо.
Настя чуть-чуть приоткрывает губы, заглядывая мне в глаза. Она будто хочет что-то сказать и не решается. И вдруг понимаю, что она воплощение всего того, что я очень долго искал. Вот только не слишком ли поздно я это понял?
Краем глаза замечаю стоящую неподалеку Катерину. Она недовольно наблюдает за нами.
Мне вдруг нестерпимо хочется уйти. Одетта поймет. Она девушка необидчивая. Да и я, вроде поздравил уже, и ее, и Василеску. Которому мои поздравления и пожелания — как кость в горле.
— Что скажешь, если мы уедем отсюда?
Настя смотрит на Катерину.
— Да… я с радостью.
