По правде говоря, вероятно, я никогда не буду готова.
А уж к чему я точно не была готова, так это к вошедшему в мою студию высокому, красивому и властному шерифу Курту Йегеру в шерифской рубашке, безупречных джинсах и темных очках-авиаторах.
Даже через линзы очков я чувствовала на себе его взгляд, когда он прошел через студию, остановился у подножия лестницы и уперся руками в узкие бедра.
Я сидела как вкопанная, поджав под себя одну ногу, а вторую согнув в колене и опираясь босой ступней на кресло, я обеими руками держала перед собой чашку с кофе и не сводила с него глаз. Преодолев расстояние в десять футов, до меня донесся низкий рев.
— Мне позвонили ребята из округа Уолдо.
— Что, прости? — прошептала я, гадая, слышит ли он меня вообще.
Я так этого и не узнала, потому что он продолжил:
— Они сообщили, что с ними связался Кейлен Уэбстер, рассказав о двух сквернословящих женщинах, заявившихся на порог его дома, которые растревожили его покой, отказывались уйти, когда он неоднократно просил их об этом, и заблокировали дверь, когда он попытался ее закрыть.
Боже мой.
Неужели Кейлен так сильно меня ненавидит?
— Кэди, я вынужден попросить тебя не возвращаться к брату, — заявил Курт. — И какую бы, — он кивнул в сторону дома, — подругу ты туда ни приводила, я должен попросить ее о том же.
— Я пыталась...
— Не нужно никаких объяснений.
Семнадцать лет назад он тоже в них не нуждался.
— Конечно же, не нужно, — пробормотала я.
— Что, прости?
— Ничего, шериф, — сказала я громче. – Уверяю вас, к Кейлену мы не вернемся.
На этот раз он кивнул, как сделал бы мужчина, если бы коснулся рукой полей шляпы, а затем грубо сказал:
— Я также попрошу тебя не устраивать беспорядков в городе.
Я уставилась на него, приоткрыв рот.
— В Магдалене у меня нет брата, который ненавидит меня так сильно, что сообщает о визите сестры, пытавшейся с ним помириться, в полицию, так что можете быть уверены, в городе у меня проблем не возникнет. Если, конечно, на «Рынке Омаров» не возражают против того, что люди едят слишком много морепродуктов.
Он посмотрел куда-то вдаль, и я пожалела, что с таким полным и абсолютным восхищением наблюдала, как на его челюсти и щеке дернулся мускул.
У него всегда была такая красивая челюсть, сильная и квадратная.
Щека тоже была далеко не непривлекательной.
Когда он не двинулся с места, я сказала:
— Есть ли еще какие-нибудь предупреждения, которые вы хотели бы сделать, шериф?
Его пристальный взгляд вернулся ко мне.
— Ты знаешь мое имя, Кэди.
— Вы здесь в качестве Курта? — спросила я.
— Нет.
— Тогда давайте оставим этот официальный визит официальным, хорошо?
— Тебя научили правильно говорить светские дамы или твой папик? — парировал он.
У меня тоже были мускулы на щеках, но ни один из них не дернулся, потому что я не стиснула зубы, как следовало бы.
К сожалению, нет.
— Возможно, было бы неразумно говорить об этом представителю закона, но если вы еще раз назовете Патрика моим папиком, я могу прибегнуть к насилию.
— Если мне не изменяет память, ты не большая любительница насилия.
— Нет, и особенно, когда его применяют, чтобы продемонстрировать торговцу наркотиками, что кое-какой крутой парень заслуживает войти в его банду, когда это совершенно претит его природе.
— Учитывая, что твоя лучшая подруга продырявила башку Лонни, должен признать, меня бросает в дрожь при мысли, что я надрал ему задницу и унизил всего за несколько месяцев до того, как он посмотрел в глаза своей подруге, когда та нажала на спусковой крючок, положивший конец его жизни.
— Полагаю, все мы на горьком опыте убедились, что Мария оказалась гораздо более проблемной, чем мы думали.
— Более, чем думала ты, Кэди. Я знал о ее криминальной истории.
— Да, конечно, Курт. Хотя, помимо всего прочего, ты не поделился этим со мной, пока не стало слишком поздно.
На его челюсти снова дернулся мускул, а затем он сказал:
— Ты знала ровно то, что тебе нужно было знать.
Я приподняла бровь.
— К примеру, тот факт, что моя лучшая подруга торговала наркотиками и была способна на убийство? — Я покачала головой. — Позволю себе не согласиться. Только ты знал это.
— Да, первую часть. Вторая потрясла меня до чертиков.
— Тогда это чувство взаимно.
— Ты навещаешь ее? — спросил он.
Этот вопрос так меня удивил, что я выпрямилась в кресле.
— Зачем мне это делать?
— Вы с ней были близки.
— Курт, она убила своего парня и торговала наркотикам.
— Ты ведь полагала, что твой парень торгует наркотиками, и с этим у тебя проблем не было.
Удивительно, как моя голова не дернулась в сторону, учитывая, что его слова прозвучали как пощечина.
— Всего секунду назад ты сказал, что я знала ровно то, что мне нужно было знать, — отрезала я. — Я думала, что знала тебя.
— Я тоже так думал.
Еще один удар.
— Это часть официального визита? — резко спросила я.
— Нет, — спокойно ответил он. — Это указание на то, почему твоя задница не должна находиться в этом кресле или где-либо еще во всем штате Мэн.
— Так, в твоем подчинении весь Мэн?
Это прозвучало язвительно.
— Если бы у меня был выбор, то, да. А когда речь заходит о тебе, я бы добавил и того больше. Но твоя задница сидит в этом кресле, так что очевидно, выбора у меня нет. Так, как насчет того, чтобы не давать мне еще одной причины приезжать сюда?
— Ты прекрасно знаешь, что мой брат засранец, — напомнила я.
— Я осведомлен об очень многих вещах, — парировал он. — Как и о том, что проблемы следуют за тобой как тень.
— Не то чтобы тебя это волновало, но я жила беспроблемной жизнью с тех пор, как мою лучшую подругу приговорили к пожизненному заключению без права досрочного освобождения за убийство первой степени, плюс пять лет за наркоторговлю. Хотя мне нет нужды говорить тебе это, поскольку ты был тем офицером, кто ее арестовывал. Не считая пары загвоздок, — не так я обычно описываю помощь человеку, которого обожала, в борьбе с раком в течение двенадцати лет, но я была в ударе, — все было несомненно весело.
— За деньги можно купить кучу дерьма.
Я знала, что это правда, но у меня не было возможности подтвердить эти сведения.
Курт еще не закончил.
— Несмотря на то, что я о тебе думал, я никогда не считал, что тебя можно купит.
Я почувствовала, как мое лицо напряглось.
— Если ты закончил меня оскорблять, я бы хотела вернуться к своему кофе, пейзажу и уединению.
— Кэди, кем бы ни была твоя подруга, держи ее в узде.
Кэт обращалась с кредитной картой как сущая дьяволица и имела возможность делать покупки онлайн, и, на счастье, ее муж был богат, но это не означало, что иногда она не пускалась в крайности.
Помимо этого и ее недавно выявленного яростного стремления защитить меня, забавно, что Курт предположил, что ее нужно «держать в узде».
— Она мать двоих детей, — сообщила я ему.
— Она несколько раз оскорбила мужчину на его собственном пороге, а он даже не знал ее имени.
— Она расстроилась из-за меня, — защищалась я.
— Это не оправдание.
Он в некотором роде был прав, но опять же, он не присутствовал при том, когда Кейлен вел себя... как Кейлен.
— Постараюсь сделать так, чтобы Кэт не стала причиной страданий и хаоса Магдалены, — заверила я.
— Кэди, я не воспринимаю это как шутку.
Я сжала губы.
— Не то чтобы в нашем округе никогда ничего не происходило, но у нас нет южноамериканских наркокартелей, заключающих сделки с засранцами, готовыми наводнить наши улицы наркотиками, и подружек, проделывающих дыры в лицах своих парней, чтобы убить трех зайцев одним выстрелом. Порвать с ним, укрепить свое положение в банде плохого парня и расчистить путь, чтобы занять свое место в постели этого парня.
