— Как тебе роль отца, Фил?
Марк уклонился от прямого ответа.
— Не знаю? — Морган пожал плечами. — Мет, пока еще, слишком маленький. И я могу только мечтать, как научу его всему: играть в бейсбол, ловить рыбу… Ну, чему там еще папаши учат сыновей? — он подался к Марку, толкнул его в плечо, и шутливо добавил. — Как думаешь, во сколько мне следует заказать ему элитную проститутку, ну, чтобы она…
— О, черт! — Марк не на шутку испугался. — А это надо? Обязательно? Я как-то… не думал. Мы-то с тобой…
— Да шучу я, приятель! — Фил беззаботно рассмеялся. Но потом внимательно посмотрел на друга. — Эй! Постой! А что такое?.. Выкладывай! Ну!
Марк усмехнулся, плеснул сам себе виски и, довольно улыбаясь, выдал:
— Кажется, я снова сделал тебя, старик. У тебя маленький сын, — он присел на край столешницы и скрестил ноги, — А у меня и сын, и дочь.
— Чего? — Фил расхохотался. — Папаша! Да ты лошара, каких свет не видывал!
— Фил, — Оливия присоединилась к ним. — В чем дело? И, потише!
— Лив! Да ты сама сейчас рухнешь! Наш чудила смотался в ЛА, навестить больного отца, а вернулся оттуда новоиспеченным папашей! Когда ты успел? И кого осчастливил? Мы уехали из этого дерьма в сентябре, почти шесть лет назад. И это значит, пока ты убивался по своей Джейс, успел обрюхатить кого-то? И как она нашла тебя? И ты уверен, что это твои дети?
— Можешь смеяться, сколько хочешь. — Марк приподнял уголки губ в ухмылке. — Но это мои дети. Я уверен на все сто. Какой бы сучкой она не была…
— Хочешь сказать, Эмили? — Марк покачал головой, делая очередной глоток. — Тогда кто? — догадка так внезапно пришла Филу, что он поперхнулся. — Джейс?!
— Да, — Марк отставил пустой бокал. — У меня сын и дочь, Николас и Габриэль Эриксон. И пока я здесь, я могу доверить только тебе, заняться процедурой установления отцовства. И надо постараться избежать шумихи.
— Старик, — Фил был потрясен. — Такие вещи решаются только в суде… И нам придется найти такого судью в Калифорнии. Но, как?
— Я все расскажу. — Марк оттолкнулся от столешницы.
— Вечер не обещает быть томным, — Оливия достала из верхнего шкафчика еще один бокал, и плеснула в него янтарной жидкости. Для себя.
Этот разговор занял не один час. Марк мог открыться перед Филом и Оливией, ничего не боясь и не опасаясь. Он знал, что дальше порога гостиной ни одно слово из этого монолога не просочится. Когда он закончил, в комнате несколько минут висела тишина. И первым её нарушил Фил:
— Ну и мудак твой отец! Поссорился с ним?
— Ему сделали экстренную операцию, — Марк тяжело вздохнул, — Как раз после моего «разговора».
— Эта твоя Джейс дурра! — Оливия недовольно фыркнула. — А её братья те еще козлы!
— Я это знаю, Лив. Но от этого мне не легче. Я упустил слишком много времени. Точнее, пропустил его.
— И что будешь делать?
— Для начала, установлю отцовство. Благо, в документах значится моя фамилия. Не думаю, что с этим возникнут сложности.
— Ну а потом?
— Потом? — Марк пожал плечами. — Я хочу забрать детей к себе. Я купил дом.
— А Джейс?
— Вот тут я в замешательстве. Я не знаю, честно. — Марк развел руками. — Мы с детьми провели чудесные выходные. Но они все время вспоминали о ней. Мама, мама, мама… Они еще слишком малы, чтобы обойтись без неё.
— Марк! — Оливия возмутилась. — Не будь таким жестоким! И потом, дети тебе этого никогда не простят!
— А я не смогу простить её…
— Сколько, говоришь, им? — Фил выпрямился на диване, убирая руку со спинки, чем вынудил Оливию отодвинуться от него.
— Меньше, чем через месяц будет пять.
— Знаешь, братан, не знаю, как насчет «простить», но «спасибо» ты своей Джейс сказать должен! Ты получил готовеньких взрослых детишек! Ни тебе дерьма и отрыжек, ни бессонных ночей! Мы с Лив иногда с ума сходим от одного! А она справилась сразу с двумя.
— Рядом с ней был Роб. И у неё была няня.
— Роб, наверняка работал, а не сидел с детьми. Няня? На несколько часов? И, говоришь, Джейс стала врачом? — в голосе его звучал сарказм. — И как все успевала? Накормить и выкупать сразу двоих? А еще никого не обделить своим вниманием. Уложить спать… Я вижу свою Оливию в конце дня. И, прости, но у нас на секс, иной раз не то, что сил, но желания не хватает. И это с одним…
— Что ты мне читаешь лекции! Я в этом не виноват! Один её звонок. И все могло быть по-другому!
— Ты в этом так уверен? — Лицо Фила исказила гримаса сомнения. — И уверен в том, что этот звонок миновал бы телефон твоего отца?
Марк подался вперед, ставя локти на широко разведенные колени и ероша волосы:
— Я не думал об этом…
— А ты подумай, мужик, подумай…
Фил, проходя мимо друга, похлопал его по плечу, и скрылся в ванной.
Джейсон запретила себе думать о последних словах, брошенных Марком ей в лицо перед отъездом. Он не доверяет ей и поэтому решил, что его дети будут жить с ним, и попросил собрать вещи. Ну, это мы еще посмотрим! Но, если думать об этом все время, то можно свихнуться.
Поэтому, она решила отвлечь себя от этих неприятных мыслей и уйти с головой в работу, в домашние хлопоты. Она, вот уже несколько дней, как только возвращалась вечером с детьми домой, посвящала все свободное время им. Но они не сидели дома: брали велосипед Ники и шли гулять на набережную. Ретондо Бич считался районом, в котором проживали семьи чуть выше среднего достатка. Тихие благоустроенные кварталы, почти на берегу Тихого океана. Вдали от городского шума и суеты. Вдали от любопытных глаз туристов. Да и движение транспорта здесь было не такое оживленное. Все в доме, где она снимала квартиру, знали друг друга и поддерживали приятельские отношения. В маленькой бакалейной лавке, что держала семья эмигрировавших итальянцев, сеньора Панчелли всегда приветливо улыбалась ей и непременно клала в пакет со свежей выпечкой, что она покупала к завтраку, пару лишних слоек, для её «голубоглазых воробышков».
Вот и в эти дни, они заходили в лавку, покупали пакет итальянских пончиков и в конце прогулки устраивали себе небольшой пикник на берегу океана. Пили вкусный травяной чай, что Джейс заварила дома в термосе, и слушали шум прибоя.
Ники лихо гонял на своем новеньком велосипеде. Он и Бри предлагал научить её кататься, говоря, что это пара пустяков. Папа быстро его научил. А он научит Габриэль. Но малышка отнекивалась, ссылаясь на то, что раз Ники научил папа, то пусть и её научит тоже он. Только, на её личном велосипеде.
Папа, папа, папа…
Джейс в такие минуты до боли прикусывала губу. Слишком быстро Марк ворвался в их жизнь. И слишком много пространства для себя в ней отвоевал. Хотя, нет, не отвоевал… Он просто пришел и занял все свободное, да и не только, пространство. Стал распоряжаться не только жизнью детей, но и её собственной. А вот с этим она никак не могла согласиться.
И чтобы и в самом деле не рвануть с места до ближайшего аэропорта, Джейс, чтобы успокоить себя, сидела на скамейке, что стояли вдоль набережной, и смотрела за Ники. В то время, как малышка Бри рассказывала своей Клубничке обо всем, что её заботит.
Габриэль ни на минуту не расставалась с этим розовым длинноухим зайцем. Она спала с ним в обнимку. Завтракала, чистила зубы и умывалась. Играла только с ним, ну еще и белым медведем Флафи. Но с зайцем больше. И в один прекрасный день она умудрилась взять его с собой в детский сад. А вечером, когда Джейс зашла за детьми, то увидела свою малышку, сидящей на лавочке, отдельно ото всех, и всю в слезах.
— Детка, что случилось? — она присела перед дочерью, взяла маленькие ладошки в свои руки, и смотрела с синие заплаканные глаза.
— Клу… — Бри всхлипывала, — Клубничка… Мэнди взяла… А, а Ники, сказал… а мисс Лу, его наказала…
Мэнди была дочерью той самой мисс Лу, воспитателя в группе, куда ходили Николас и Габриэль. Джейс вздохнула, вытерла слезки на щеках дочери, подала ей руку и встала:
