Замерев рядом с холодильником с овощами в руках, перебирала в голове наше с Антоном время. То, как мы вместе готовили, ходили в магазин, просмотры фильмов, шутки, смех, игры и его глупое убеждение, что торопиться нам не нужно. Вспоминала, как мы работали, не мешая друг другу, что странно, обычно я не могла писать, если рядом кто-то находится. С ним же все было по-другому, чем бы мы ни занимались, я чувствовала, что рядом со мной не еще один человек, а партнер. Тот, кто может понять тебя не с полуслова, а с одного взгляда.
Кивнув своим мыслям, пошла резать салат.
— Нормальная мы семья. А то, что знакомы недолго, фигня это. Можно всю жизнь прожить с человеком и так и не узнать его.
Закончив с обедом, ушла в душ. Жара на улице не давала расслабиться, а отсутствие кондиционера — единственный минус этой квартиры.
Вода же приносила облегчение, хотя и приходилось для этого быть слегка маньячкой и отмокать под прохладными струями по пять раз на дню.
После водных процедур накинула на себя свободную футболку и вышла в коридор. Да там и замерла, мысленно ругаясь, так как натянуть нижнее белье я не захотела, а в квартире у меня были гости. Да еще какие! Двое мужчин с сумасшедшим обаянием. Ну как тут устоять?!
Антон был опять взъерошенным, зато его сын выглядит довольным собой. Тошик носил его на руках, показывая всякие безделушки, которые были тут и там расставлены на поверхностях, рассказывая малышу про каждую.
— А это фотография нашей Кнопки. Смотри, какая она тут смешная, — добрались двое из ларца до рамки с моей детской фоткой, — щеки раздула, губы поджала, сама, вон, стоит, рогами в землю упирается, кажется, после этого кадра кто-то был бит. Но ты у меня ведь не будешь таким, правда, Тим? А то дедушка-психолог будет читать папе лекции про воспитание детей.
Чего-о?! Что я там раздула? Чем упираюсь в землю? Что за намеки на мое плохое воспитание?! Ну, Тоши-и-ик!
Подкралась сзади к этому павлину и, показав язык его затылку, обняла со спины, руками поддерживая Тиму. Сама же, прижавшись к напряженной спине, привстала на носочки и укусила паразита за ухо. Будет знать, как на меня наговаривать!
— Между прочим, надутая я на этой фотографии, потому что Димка, гад, сказал мне, что я не принцесса, так как те не ходят в штанах. Мне тут пять лет, и принадлежность к царскому роду была для меня очень важной темой.
Антон, как ни странно, не ответил. Он будто закаменел под моими прикосновениями.
— Антон, ты там жив?
Тошик как-то странно громко сглотнул и медленно повернулся.
— Не совсем…
На меня смотрели таким голодным взглядом, что захотелось спрятаться, стыдливо прикрывая голые колени, не говоря уже о всем остальном. В первый раз я на себе почувствовала всю сексуальную энергетику этого парня, и поняла, как сильно он сдерживался весь предыдущий месяц. Глядя в два черных омута, голодная женщина внутри меня коварно потирала руки и начала подстрекать «хозяйку» на всякие непотребства. Но прежде чем я успела послушать ее и начать танцевать стриптиз, задорно размахивая футболкой над головой, взгляд Антона изменился, став сначала сильно удивленным, а затем и вовсе в нем стало возможным прочитать всю печаль еврейского народа в плохие времена.
Не обращая больше внимания на меня, Тошик, сурово сдвинув брови, посмотрел на Тимоху и спросил:
— Ты опять? Тим, мне казалось, мы договорились!
Опустив взгляд на карапуза, не смогла сдержать смех. Боди был мокрым, как и светлая майка Антона, на которой расплывалась пятно.
— Ой-ей, кажется, кто-то нашел способ привлечь к себе внимание, да, малыш?
Улыбнувшись ребенку, погладила его по мягким волосикам.
— Ален, ты не могла бы…
Антону не пришлось ничего объяснять. Я уже и сама хотела скорее взять Тимоху на руки. И мне было абсолютно все равно, что он слегка не одет для свидания.
— Пойдем, красавчик, переоденем тебя, — подхватила бутуза и состроила ему рожицу. Ребенок радостно заагукал в ответ. — Антонио, ты в мою ванную, мы к тебе. У Тимохи все вещи там, жди нас на кухне, кормить тебя буду.
Поцеловав в щеку своего мужчину, направилась к выходу из квартиры, но была остановлена насмешливой фразой, брошенной в спину:
— Кнопка, шикарный вид сзади, но давай все-таки ты не будешь ходить так по подъезду?!
Ох ты, черт! Серьезно, Ален, второй раз за день?
— Вы с папой на меня плохо влияете, — проворчала я, смотря Тимохе в глаза. Посмотреть на Антона мне не хватило смелости. — Очень плохо!
Тихий и очень довольный мужской смех заставил меня вздрогнуть, так как раздался слишком близко. Намного ближе, чем я рассчитывала.
— Мне правда все нравится, — зашептал этот змей искуситель мне на ухо, посылая отряд шпионов-мурашек по моему телу, — и теперь я точно знаю, что ты совсем без белья.
Мурлыкающие нотки в его голосе действовали как мощный афродизиак на ту недоделанную стриптизершу во мне. Барышня готова была наброситься на поганца с определенной целью, вот только…
— Ты в душ, я переодевать ребенка. И держи свои грязные мысли при себе!
Развернувшись, с гордо выпрямленной спиной пошла в свою спальню. Натянуть шорты и переодеть ребенка. Все пошлые мысли оставить на вечер. Кажется, придется-таки объяснить Тошику, что время на «подождем» вышло. У нас, вон, уже и ребенок есть, а интима все никак не случится. Какой-то непорядок!
Переодевшись в сарафан, взяла Тиму на руки, ему явно понравилось звездой лежать на моей большой кровати, вот только мокрый бодик не нравится мне. Пусть я его и расстегнула, и подвернула, но не дело это, такому симпатяге разгуливать в подмоченной одежде.
Тошка плескался в душе, напевая какую-то песню, жаль, слов из-за шума воды было совсем не слышно. Мы с Тимохой постояли минутку под дверью, нагло подслушивая и весело хихикая, и отправились приводить моего кавалера в подобающий вид.
В квартире Антона первым делом зашли в детскую. Комната завораживала. Правда, своему ребенку я устроила бы все именно так. Никаких навязчивых цветов или буйства красок. Яркие игрушки — это хорошо, разноцветные стены — это нервный тик у мамы. А тут мне было комфортно.
В комоде нашла целый ворох детской одежды и посмеялась над этим. Интересно, Антону сказали, что малыш вырастет из вещей быстрее, чем успеет их все одеть на ребенка хотя бы по одному разу, или продавцы магазина просто радовались, когда подсчитывали прибыль?
Выбрав майку с нарисованными подтяжками, натянула на Тимоху подгузник, и надела шорты. Подумав, собрала небольшой пакет с запасными вещами и игрушками, в него же сунула стопку памперсов, и задумалась. Если я к себе перенесу еще и бутылочку с питанием для малыша, не подумает ли Антон, что я пытаюсь украсть у него сына?
Посмотрела на Тимоху, который меланхолично мусолил свои пальцы, лежа в кроватке, и решила — пусть думает, что хочет, но бегать каждые двадцать минут из квартиры в квартиру только потому, что у меня нет вещей для ребенка, просто глупо.
Оставив Тиму лежать в кроватке, отправилась грабить Антошку. На кухне взяла запечатанную бутылочку и банку с питанием, прихватила свою чашку, в которой приносила обед. Заглянула в спальню Антона и офигела. Так вот куда делась мебель из детской комнаты. Правда, теперь у Антона не комната, а склад. Что ж, справедливости ради, одному ему не вытащить диван из квартиры, поэтому неудивительно, что он все еще здесь. Тут нужно думать.
Прикинув, каким образом Антон добирается до кровати, поняла, что у него должен быть один большой синяк на ноге. Пройти мимо кучи углов и не удариться было просто невозможным. Ох ты ж, черт.
Сделала мысленную заметку позвонить брату, вышла из этого склада мебели и пошла к Тиме.
— Ну, как ты тут, мой сладкий?
Тимоша спокойно лежал в кроватке и снова сосал пальцы. Чудо, какой спокойный малыш!
Вернувшись ко мне в квартиру, мы с Тимошей увидели такую милую картину: Антон спал на диване в одних штанах, а в руке у него был зажат бутерброд.
