Я так хочу ее познать, изучить, утопить в ласках каждый сантиметр молочной кожи.
Хочу! До ломоты косточек. Но должен сохранять эту чёртову дистанцию, поэтому заставляю себя довольствоваться малым, ощущая лишь тепло ее кожи.
Твою мать, я сошёл с ума!
***
Валя.
Сегодняшний вечер окончательно вскружил мне голову. Пока мы медленно кружились в танце, я осмелилась обвить руками шею Рафальского и уткнуться носом в крепкую грудь, наслаждаясь ароматом его парфюма.
— Дюймовочка, ты такая хрупкая, — произносит Макс с легкой хрипотцой и его голос пробирает тело сладостным током, — боюсь прижимать тебя крепче, чтобы не раздавить
— А ты не прижимай, — произношу с трудом
А про себя молю, чтобы сделал иначе.
— Не получается
— Максим, музыка кажется закончилась, отпусти
— Нет!
— На нас все смотрят, — смущаюсь, замечая косые взгляды
— Плевать! Я не хочу тебя отпускать
Кажется, что черноглазый не шутит и сердце от этих слов бешено затрепыхалось. Я силюсь вздохнуть, от необъяснимых ощущений, перехвативших горло, и произношу почти шепотом, едва решившись заговорить:
— Пора уже понять, что не всегда можно получить все, что хочешь,
И поколебавшись Максим меня отпускает, расслабляет руки и возвращает меня за стол. Садится рядом, поворачивает к себе лицом и серьезно спрашивает:
— А что бы сейчас хотелось тебе больше всего?
— Мне? — недоумевающе таращусь на Рафальского
— Кому же ещё, глупый Лопушок? — пускает мягкий смешок, — представь, что я волшебник и скажи мне, чего тебе сейчас хочется больше всего?
Чего же мне хочется? Я на короткий миг задумываюсь и вспоминаю детство, беззаботное дни, где ярче светит солнце, где веселее каждый миг, где слаще конфеты и нет никаких проблем.
— Хочу вернуться в детство, — не позволяю себе усомниться в ответе, — хочу снова почувствовать себя ребёнком.
Рафальский ненадолго задумался, прищурив глаза. Растянул твёрдые губы в тёплой улыбке и решительно произнес:
— Легко, пошли, — схватил меня за запястье и потащил за собой
— Куда? А как же….
— Поверь мне, никто даже не заметит, что нас нет
«Ага, как же! Юльчик первая забьет тревогу» — подумала про себя, а сама послушно поплелась за парнем, от руки которого сейчас так осязаемо полыхает моя кожа.
Мы поднимаемся на второй этаж, идём по коридору и Максим открывает дверь в комнату.
Просторная, с темно-синими обоями, большой кроватью и плазмой. Именно ее первым делом включает Рафальский, пока я топчусь на месте и не совсем понимаю, что он собирается делать. Достаёт из нижнего ящика коробку и протягивает мне.
— На, выбери пока с чего начнём
В коробке куча дисков и я осторожно сую свой нос, чтобы прочитать, что там написано.
Это что, диски с играми?
И в подтверждение моих мыслей на экране плазмы загорается название консоли «PS5».
— Мы что будем играть в Плейстейшн?
— Что тебя смущает, Дюймовочка?
— Ну там же праздник, твой отец, это как-то неправильно
— Брось, Лопушок! Отец меня поймёт, а остальные мне побоку, тем более, мы же недолго, — вскидывает брови и улыбается, как всегда одним уголком губ
А почему бы нет?
Макс взял в руки джойстики, забрался на кровать, скрестив по-турецки ноги, и хлопнул ладонью рядом по темно-синему пледу.
— Смелее, Валь
Я села, сначала робко на кончик кровати, а потом, когда меня захватил азарт игры, забралась с ногами, загнув их под себя.
Сколько мы уже играем, не знаю, я потеряла счёт времени ещё тогда, когда взяла в руки джойстик и нажала кнопку “Play”.
Если бы мне сказали раньше, что я вот так буду веселиться и хохотать как идиотка у Рафальского на кровати — покрутила бы пальцем у виска, но сейчас я полностью отдана азарту и желанию победить.
С силой жму на джойстик, помогая корпусом вписываться в повороты, чтобы обогнать спорткар Рафальского на вираже и опять ухожу в занос.
— Остановись, Максим, дай я тебя обгоню
— Дюймовочка, это не по-спортивному, — смеётся и специально врезается в ограждение, чтобы дать мне фору
— Юхуу, — обгоняю и опять оказываюсь на обочине
Да что же такое.
— Рафальский, так не честно, дай мне хоть раз тебя победить
— Ты меня уже победила, Лопушок
Его фраза не сразу проникает в мое сознание с тем смыслом, который был в неё вложен и, увлечённая игрой, я не замечаю, как он откладывает свой рулевой пульт. Добравшись до финиша первой, я резко выскакиваю и громко вскрикиваю:
— Ура, я выиграла, — и тут же зажимаю губы пальцами, вспомнив где мы находимся и, что в доме полно гостей.
Оборачиваюсь и замираю под прицелом чёрных глаз. Рафальский внимательно оглаживает меня взглядом, поднимается с кровати и подходит ближе. Замечаю как дергается кадык и сейчас в самый раз повторить себе три заученных слова.
Но разве это поможет?
— Хам! Бабник! Опасно! — последнее слово произношу вслух, в надежде достучаться до собственного сознания, но все тщетно, в голове уже сплошная жижа и губы сами тянутся к нему навстречу.
— Очень, — шепчет и накрывает мой рот губами
Вовсе не твёрдые, мягкие и ласковые. Сама не замечаю, как отвечаю ему.
Этот поцелуй совсем не похож на тот, что был в раздевалке. Сейчас он целует меня так нежно и осторожно, что внутри все сотрясается, будоражит и пробуждает желание.
Вдоль позвоночника вместе с разрядами бегут мурашки. Коленки трясутся и небывалая усталость подбирается к ногам. Ещё никогда голова не кружилась так, что колени подгибались и если бы не крепкие мужски руки, которые с силой прижимают меня к спортивному телу, то я точно бы упала.
Всего один его поцелуй смог убедить меня в том, что интимная близость с парнем может приносить удовольствие, а не только неприятные ощущения, как мне думалось ранее.
Я хочу узнать это ощущение, хочу так, что сводит низ живота, только не сейчас, не здесь.
Он зарывается руками в моих волосах, прерывает поцелуй, шумно дышит и скользит губами по щеке.
Касается ими виска, шеи, крепче сжимая меня в сильных руках.
— Останови меня, умоляю, — произносит надтреснутым голосом, обрывая дыхание на вдохе, — рядом с тобой, я теряю над собой контроль. Одно твоё слово и мы уедем отсюда вместе, прямо сейчас.
Глава 26
Несмотря на то, что розовый туман в голове стремительно нарастал, слова Рафальского зацепились за краешек моего сознания и безумство отступило. Мысли прорезали шум тишины и нескончаемым потоком хлынули в мозг, охлаждая разум.
Мы оба зависли над пропастью страсти, нахлынувшее желание накрыло нас обоих и это чувствовалось, и если бы он не остановился, я бы точно сделала этот шаг в бездну. А сейчас…
А сейчас эта маленькая пауза заставила меня призадуматься.
Отдаться на волю чувств или же, наоборот, воспротивиться им?
Ужасно хочется ответить «Да», но голосу разума удаётся меня убедить, что лучше — угаснуть и оставить маленькую частичку себя, чем сгореть до тла.
— Максим, я не… не… — внятно произнести не получается, язык протестует и не хочет идти наперекор воле и желанию.
Но Рафальский правильно расценивает мое мычание, отступает на шаг, нервно проводит рукой по чёрным волосам, и виновато произносит, не глядя в глаза:
— Прости
Тихо чертыхается, с силой потирает ладонями лицо и отворачивается.
— Валь, мне нужно пару минут и я отвезу тебя домой, — произносит устало, с досадой в голосе
Какие-то секунды я ещё молча стою в смятении, уткнувшись в такой же неподвижный чёрный затылок, пока не сбрасываю с себя остатки оцепенения. С места срываюсь торопливо, надеваю туфли, оставленные возле кровати, выхожу из комнаты, разрушая тишину стуком каблуков, и тут же приваливаюсь спиной к двери, буквально сползая по ней.
По-прежнему считаю, что все делаю правильно. Не сомневаюсь, Рафальский, так же как и я был полон желания, этот поцелуй был настоящим и убедительным, но, все дело в том, что мной двигали чувства, а им азарт и увлечение. Он такой, какой есть, я не в силах его изменить.
