– Точного ответа у меня нет. – Я аккуратно взяла корзинку и переставила ее себе на колени. – Где ее мать?
– Я не знаю.
– Возможно, если ты приведешь ее… может быть, твой дед разрешит остаться этой девушке… Наталья, кажется?
– Я больше не приведу ее в этот дом.
– Но почему? Она могла бы заботиться о малышке… – Я подняла на бывшего непонимающий взгляд. – Ты же сам говоришь, ты не справишься, и тут я с тобой полностью согласна.
– Я не хочу видеть ее рядом с собой.
– Тогда на кой черт приводил ее? Еще и расписаться успел?
– Хотел тебя позлить.
Воцарилось молчание, а мы с Мишей встретились взглядами.
– Прости, что?
– Ты слышала. Ты дала мне пощечину. Вышла замуж за моего брата. Кричала на каждом шагу, что любишь его. Я ответил тебе тем же. Жаль, что у тебя нет сестры.
– Ах ты ж… – Я прикусила себе язык, чтобы не сказать лишнего. В конце концов, держала на руках совсем еще крохотное дитя. – Мстительный… гадкий… подлый… низкий человек!
– Ну, как скажешь, – Миша усмехнулся. – Но сработало же?
– Если твоя задача заключалась в том, чтобы я возненавидела тебя еще сильнее, чем раньше, то да, все сработало, как надо.
– Перестань, ты не ненавидишь меня.
– Убеждай себя в этом почаще.
– Прости меня, а?
А вот это стало неожиданностью. Такой, что хоть стой, хоть падай. Благо, я уже сидела прямо на полу.
Не ожидала, так не ожидала. Миша умел? Умел говорить эти слова? То есть, они у него не были под запретом?
– Вот так легко? – тихо спросила я.
– Нет, конечно. Просто хотел, чтобы ты знала, что мне не все равно. И что мне правда жаль.
– Что именно? О чем ты сожалеешь?
– Обо всем. О том, что не удержал. Что развелся, не поверив. Что не выяснил ничего. Что оставил с сыном на долгое время.
– Ты бы хоть сейчас начал с ним видеться! Скоро Матвей начнет называть папой Макса.
– А ты этого не хочешь?
– В каком смысле?
– В прямом. Ты не хочешь, чтобы Матвей считал его отцом?
– Его отец ты!
– И ты хочешь, чтобы так и оставалось?
– Я… на что ты намекаешь?
Миша не успел ответить. Нас прервал стук, а затем, не дождавшись ответа, в комнату вошла моя прекрасная свекровь.
– Не уходи, пожалуйста, – прозвучало со стороны Миши, когда он увидел, как я спешно засобиралась.
Разговаривать с Ольгой – это было последним пунктом в списке желаний.
– Что она здесь делает? – Мать бывшего мужа обратилась к сыну, полностью игнорируя меня.
– Оказываю посильную помощь, – ответила я за Орлова. – Вы против? Хотя, погодите-ка, даже если и против, то что? – Я улыбнулась, делая маленький шаг навстречу Ольге.
Если посмотреть на нее со стороны, то этой женщине никогда нельзя было приписать двух взрослых сыновей и двух внуков. Она выглядела превосходно. Ни морщинки, ни даже намека на них. На ней были высокие туфли-лодочки, белоснежная юбка-карандаш, такого же оттенка рубашка и, кажется, профессиональный макияж. Прямо сейчас можно было что-нибудь рекламировать. Восхитительно красивая женщина с поражающе гнилым нутром. Вот такой вот диссонанс.
Миша всем пошел в нее.
– Ты забыла свое место, шавка? – ощетинилась Ольга, бросая на меня лой взгляд.
Стоп, стоп, а куда же делись предложения мира и дружбы? А как же вернуться к Мише и жить одной большой, счастливой семьей?
– Не долго маска держалась, – ехидно подчеркнула я.
– О чем ты? – поинтересовался Миша, явно не понимая, к чему была обращена моя последняя фраза.
– Ни о чем, – тут же отрезала Ольга.
– Ты не в курсе? – Я повернулась к бывшему. – Твоя мама приходила ко мне недавно. Предлагала стать с ней лучшими подружками, вернуться к тебе, родить еще троих ребятишек. А ты что, не в курсе?
Честно говоря, я сомневалась. С учетом того, что Ольга любила проворачивать всякое за спинами членов своей семьи, от нее можно было ждать всякого. Возможно, Миша и не знал.
– Мама?
Да, он действительно не знал, сейчас я готова была это признать. Иначе бы Миша не смотрел сейчас на родительницу такими глазами.
– Я не буду ничего обсуждать рядом с этой… проходимкой!
– У этой проходимки, как Вы выражаетесь, прав в этом доме с некоторых пор больше, чем у Вас! Или позабыли?
– Алина, пожалуйста… – Сделав еще один шаг на встречу бывшей свекрови, я почувствовала ладонь Миши на своем плече. – Не надо…
– Я лучше пойду, – выдохнула я.
– Нет. – Мы с Ольгой синхронно повернули головы к Михаилу.
– Что? Мне нужно поговорить с тобой, Миша!
– Я хочу, чтобы ты ушла.
– Я твоя мать!
– Поверь, я знаю. Но сейчас я хочу, чтобы осталась Алина, а ты – нет.
– Если сейчас ты примешь это решение, я не буду помогать тебе с ребенком! И ты останешься совсем один! Никто тебя не поддержит!
– Боже, мама, да откуда тебе вообще знать, что делать с маленьким ребенком? Нас с Миром растили няньки, дед, да Макс! Ты же всегда была на своих светских приемах, благотворительных вечерах, в ресторанах, салонах красоты и модных бутиках! Ты хотя бы знаешь, как поменять подгузник?
Ольга открыла рот, чтобы, по всей видимости, возразить своему сыну, но не нашлась, что. Потому лишь злобно зыркнула сначала в его сторону, затем в мою, а после ретировалась, напоследок громко хлопнув дверью.
– Спорим, ты тоже не умеешь менять подгузник? – спросила я чуть погодя.
– Вообще ни разу, – подтвердил Миша.
– Я не понимаю твоих действий.
– Ты не спишь?
Я вернулась в нашу с Максом комнату лишь в начале пятого утра.
Малышка проснулась почти сразу после ухода своей нерадивой бабушки и держала нас в Мишей «в плену» несколько часов
