Если б эта святая женщина только знала, что в ее «золотых мальчиках» скрывается… Они оба мной манипулируют!
— Иногда разговаривает, да… — сухо отвечаю и ногти свои разглядываю.
Лидия Вячеславовна нажимает на кнопку и щелкает дверкой посудомойки. Та тут же начинает бурную моечную деятельность, а свекровь рядышком садится и осторожно продолжает беседу.
— Ангелина… — запинается, взгляд в сторону уводит…
Я напрягаюсь. Не люблю я такие «говорящие» подводки к разговору. Это значит, что беседа состоится не из приятных.
— Я… Спросить хотела… — продолжает свекровь. — Вы ж так толком ничего нам не рассказали после поездки. Расстроенная ты очень была… Я переживаю.
Шумно выдыхаю и прикидываю в уме, как лучше сделать: все как есть расказать или в лайтовой версии? Все же ей за последний месяц четыре раза скорую вызывали. Не шутки это. Решаю утаить о привороте и о том, что бабка рассказала ее сыну, про мысли мамы на счет аборта. Конечно — это все прошлое. Но чувство вины можно навязать за три секунды. А кому это надо? Тем более Лидия Вячеславовна приняла правильное решение и родила умного и безумно красивого парня! У которого кстати тоже очень неплохой мальчишка родился… Который через полчаса ждет меня у ворот. И как мне интересно пройти КПП? У меня на страже муж, строгая бабушка да и свекровь домой не торопится…
— Ты извини, что я со своими расспросами к тебе. — свекровь поднимается с дивана и направляется к барной стойке за телефоном. — Просто напугали вы с Андреем нас тогда не на шутку.
— Мне просто воду никому не желательно подавать. Так бабка сказала. Но это все можно будет закрыть, после родов… Все наладится… — Пожимаю плечами и сажусь в позу будды. Она же сейчас уйдет?
Лидия Вячеславовна с минуту рассматривает мое лицо, затем подходит, щеку целует.
— Все у вас хорошо будет. Спасибо тебе за детей! В том числе и за самого старшего. — улыбается. — Я никогда Андрюшу таким счастливым и домашним не видела…
Ее слова медом разливаются во мне. И это ее «Андрюша»… Мило так…
Я провожаю Лидию Вячеславовну и поднимаюсь в спальню.
Андрей лежит на кровати. Телевизор транслирует какой-то фильм. По серым оттенкам на экране и гнетущей атмосферной музыке понимаю, что какой-то триллер. Мой муж спит. Круть! Пишу ему сообщение, что уложила детей спать и ушла в ванну делать процедуры. Он как никто другой знает, что это у меня может затянуться на добрых полтора часа…
Быстро сбегаю по лестнице и выхожу во двор.
Кир уже у ворот. Супер пунктуальный чел.
— У! Блонди, в этих шортиках тебе будет не очень удобно… Тебе лучше надеть что-то по длиньше… — детские глазки сужаются в насмешливый прищур.
— По длиннее, двоечник! Правильно говорить по длиннее! — обнимаю себя и ладонями растираю предплечье.
Не смотря на жаркую погоду днем, вечера уже становятся прохладными.
— Короче, Блонди, беги переодевайся. Мы не на дискотеку идем, а на кладбище… — Кирилл с вызовом смотрит на меня. Реакции моей ждет.
Меня прибивает удивлением. Куда-куда мы идем?
— Ты в своем уме, парень? — шепчу. — Какое кладбище ночью?
Кирилл ухмыляется и поправляет рюкзак.
— То самое, куда людей закапывают после смерти…
Оу! Какой он грубый. Кого-то мне этот мелкий нахал напоминает…
— Что за висельный юмор? Ходить ночью по кладбищу не безопасно. Это неуважение к покойникам и… Там могут ошиваться не очень хорошие люди.
Я звучу уверенно. Знаю, что все, что я говорю- это истина. Но выражение лица почти семилетнего мальчика заставляют мой голос дернуться на последних словах.
— Я так и знал… Трусиха! — знакомая ухмылка тянет маленький рот. Боже, ну не бывает так… Вот сейчас передо мной маленький Андрей, который бросает мне вызов. А я знаю, что кому-кому, а Громовым я в бою не уступаю!
Но вдруг мальчик становится серьезным.
— Я там часы дорогие потерял… Мамин подарок. — глаза опускает и кроссовки свои рассматривает. — Мне не к кому больше обратиться.
Я удивленно всматриваюсь в лицо мальчика.
— Обязательно это делать ночью? С похорон две недели уже прошло… — пожимаю плечами.
— Я сегодня их потерял… — черные глаза впиваются в мое лицо.
Кирилл не оставляет мне шанса. Он словно молча кричит о помощи. Я знаю, что он просто не смог бы меня нормально попросить. Поэтому вот так по-дурацки со всеми его «Блонди», «трусиха»…
— Через пять минут приду. Готовь свои нервишки и сделай физкульт разминку, потому что удирать ты оттуда будешь сверкая своими мелкими пятками.
— Ага, а впереди меня будет лететь твоя мелкая задница.
Слова припечатывают меня. Оборачиваюсь и делаю самый строгий взгляд. На меня насмешливо уставились черные глаза. Ну ок! Вызов брошен.
И, наверное я дура! Потому что я его принимаю. Нет, я не боюсь трусихой показаться, я пытаюсь зацепиться за ту ниточку, которую мне Кирилл протянул. Я чувствую, что он не обманул. Ему нужна моя помощь. Блин. Так хочется Андрея разбудить, что бы он с нами пошел. Наверное это бы было правильно, но…
Я решаю действовать самостоятельно. Быстро прохожу в комнату. Натягиваю спортивный костюм и кросы, беру рюкзак.
Спускаюсь на первый этаж, захожу к бабушке и стаскиваю с ее иконостаса три иконы, убираю их в рюкзак. Не знаю зачем. Так спокойнее.
Закрываюсь в ванной на первом этаже и вылезаю в окно. И на фига я, мать троих детей (я же уже могу так себя называть?) ввязываюсь в эту провокационную фигню.
— У нас сорок минут. — цежу сквозь зубы и быстрым шагом прохожу мимо Кирилла.
Кладбище находится недалеко. Большая его часть подсвечивается фонарями. Думаю, что мы управимся быстро, потому что нужная могила находится под фонарями. Но… Подойдя к кладбищу я понимаю, что этот мелкий ведет меня в другую часть… Не на могилу своей мамы.
— Нам не сюда, Кир… — пытаюсь поправить парня.
— Нет, Блонди… Нам сюда. — коварно улыбается, снимает рюкзак и книгу какую-то достает.
— Что ты делать собрался? — удивленно наблюдаю за действиями мальчика.
— Вызвать кое-кого хочу. Три раза пробовал, улизнуть и самостоятельно ритуал провести, но то отец ловил, то ты…
Так он не сбежать тогда хотел…
— Так, придурошный ребенок. Немедленно собирай все! Мы идем домой! Никаких ритуалов!
— Сначала ты вызовешь свою мавку, у меня к ней дело. — Кирилл воду из рюкзака достает.
— Кирилл… Мы не будем никаких дел делать… Нам пора домой!
Вдруг раздается хруст веток. Мы дружно вздрагиваем. Я инстинктивно хватаюсь за живот. Вот же безмозглая дура! Поверила этому гавнюку и подвергла всех риску.
Хватаю Кирилла за руку. У него выпадает книга. Мы бежим с кладбища, в моем рюкзаке грохочут деревянные иконы, в груди тарабанит сердце. Мы наступаем на огромные лужи пачкаем свои вещи. Белые кроссовки уже непонятного цвета. Кирилл падает в лужу, я его поднимаю… Минуты превращаются в бесконечность.
Останавливаемся мы только в поселке.
— Ты! Маленький придурок! — вырывается из меня, когда мы забегаем на асфальтированную улицу, усыпанную яркими фонарями. — Я тебе помочь хотела… Ты мало того, что обманул меня, так чуть… — мой голос срывается.
— Зачем ты побежала? — спокойно спрашивает Кир. — Это все твой страх. Там возможно никого не было…
Меня возмущением долбит. Он еще претензии мне кидает?
— Ты думаешь я имела права рисковать? Ты проверить хотел? — Я нервно иду к нашему дому.
— Я книгу потерял! — обвиняюще бросает Кир.
— Я могла ребенка потерять… А могла и двоих! Какого хрена, Кирилл?
— Ты беременна? — тянет удивленно. — Почему не сказала?
Мальчик впивается в меня удивлённым взглядом.
— Может потому что ты со мной не разговариваешь?! Мне нечего предложить тебе, Кирилл… Я не знаю, как это… Быть классной мамой… — у меня нервно дергается голос. — Я не знаю, как тебя поддержать, потому что я даже представить не могу что такое… маму потерять… — из глаз слеза стекает я ее быстро растираю по щеке.
Кирилл спокойно и внимательно меня слушает.
