расхватываются как горячие пирожки. И самое почетное у меня, ведь так? – склонился Савелий к моему лицу, нарушая все правила приличия. Со стороны могло казаться, что он меня целует. И это было уже слишком.
– Пожалуй, от участия в эстафете я откажусь! – сухо проговорила я и развернулась на сто восемьдесят градусов.
– Марин, ты куда? – прозвучал за моей спиной растерянный голос Савелия.
Объяснять ему ничего не стала – мечтала поскорее оказаться за пределами всей этой толпы. И молила бога, чтобы он за мной не последовал. Впрочем, на мое счастье Савелия кто-то окликнул. Этим кем-то была молоденькая лаборантка, и не отреагировать он не смог. Тоже на мое счастье…
Я направилась к трибунам. Да-да, у нас был не только свой стадион, где периодически проводились соревнования между ВУЗами, но и вполне приличные трибуны, которые собирали много зрителей и болельщиков. Сейчас они пустовали, и только там я могла рассчитывать на относительную тишину и покой. Осталось только выбрать место понеприметнее. Долго искать не стала – забралась на самую высокую ступеньку и уселась возле бетонной стены, за которой был один из выходов на стадион. Правда, здесь ни только я не бросалась в глаза, но и солнце сюда не проникало. Сразу же стало немного зябко, но из двух зол я выбрала меньшее.
Взгляд мой лениво скользил по студентам и преподавателям. Очень надеялась, что Савелий не заметил, куда именно я ушла. Вскоре убедилась, что он продолжает о чем-то увлеченно разговаривать с лаборанткой, и вообще успокоилась.
Для кого-то день здоровья олицетворяет что-то типа праздника, веселья, с подвижными играми и духом соревнования. Я же предпочла наблюдать за всем этим с расстояния, благо, участие во всяких там эстафетах и играх было делом добровольным. Сама я считала себя недостаточно спортивной для такого.
Я смотрела на Савелия и размышляла на тему – зачем ему я? Он ведь красавчик, каких поискать. Женщины ему буквально прохода не дают, не обратить на него внимание невозможно. Вот и я с первого взгляда попала под его очарование. Правда, градус моего интереса существенно снизился, когда стала ближе общаться с Марком… Ну вот зачем? Зачем я про него вспомнила? Ведь дала себе слово не делать этого. И сам он не напоминал о себе, даже на занятия не ходил, как успела выяснить. За те дни отпуска, что провела дома в скуке и безделье, я приучила себя гнать мысли о Гессере. Что было, то было. Мы с ним не пара. Ну совершила я ошибку, перепав с ним. И скорее я не должна была этого делать, как его преподаватель, нежели простая женщина, пошедшая на поводу у своих желаний. В любом случае, об этом следует забыть и спокойно жить дальше. Но не получалось! Порой мне казалось, что мысли иногда живут отдельно от меня. Особенно по вечерам, перед сном. Каждый раз я засыпала с мыслями о Марке, и почти каждую ночь он мне снился.
А сегодня вот он и на день здоровья не пришел. Ну конечно! Толпа не для избранных, – поймала я себя на ироничной мысли. И именно в этот момент до меня донеслись голоса.
– Ну и чё мы там будем делать?..
– Снимать штаны и бегать, – узнала я голос Марка и сразу же напряглась.
Говорил он со своим другом, кажется, Кириллом. И они были совсем близко от меня – проходили через арку, возле которой я и пряталась. Только бы они меня не заметили!.. Но сразу же мне стало не до чего…
– Слушай, ты с полицией-то все уладил? – спросил Кирилл.
– А что там улаживать? Лапши училке на уши они знатно навешали, бдительность ее притупили. Она думает, что идет следствие, ну а меня считает героем.
Кирилл захохотал, я же почувствовала, как покрываюсь липким потом. И не от пренебрежения в голосе Марка, а от того, что только что услышала. И я не сомневалась, что речь идет обо мне, ведь с полицией я имела опыт общения единожды, когда меня похитили из кинотеатра.
Глава 41
Дышать было тяжело, поэтому когда я попыталась глубоко вдохнуть, я до жути боялась, что они услышат мое судорожное дыхание. Боже мой! Какая же я дура! Натуральная идиотка!
Меня потряхивало так же, как в тот злополучный день. Сразу мышечная память напомнила, что я тогда чувствовала. А чувствовала я тогда жуткую панику, как никогда в жизни. Я думала, что меня попросту убьют.
И теперь, получается, это его рук дело.
Какой же он лицемер!
Сколько было в его поведении гордости, бравады, а на деле это чудовище и организовало мое похищение. Слезы непроизвольно потекли из глаз. И остановить я их совсем не могла. Так и сидела, роняя огромные капли, постепенно осознавая, как со мной поступили.
Тем временем Марк и Кирилл спустились ниже и сели почти посередине. Я была безумно рада, что они меня не заметили. Потому как не знаю, как бы я среагировала. Если бы бросилась вырывать ему волосы, вряд ли бы меня оставили здесь работать. А если бы начала орать или рыдать, тоже бы прилично испортила свою репутацию. Да и слухи бы разные поползли. Мне это точно не надо! Для меня одно то, что я с ним переспала, большая ошибка. А уж истеричная выходка – тем более.
Я надела спортивную куртку, натянула на голову капюшон и пошла на выход с территории стадиона. На душе скребли кошки. Хотя то были не кошки, то были огромные озлобленные тигры. Они раздербанили мою душу в клочья.
Марк! Как ты мог?! Я ведь по наивности даже подумала, что люблю тебя. Думала, что и ты любишь… А ты так!
Разве влюбленный мужчина способен причинить зло женщине? И не случайно, а специально так, по-мерзки подленько?!
– Марина Викторовна, – услышала я за спиной голос.
Кто это был, я знала. Это Олег Петрович, который слюни глотал от молоденьких студенток или преподавательниц.
Я ускорила шаг, делая вид, что он обращается не ко мне.
– Марина, куда же вы? Ведь все только начинается.
– Я иду домой! – проговорила максимально твердо, чувствуя, как голос начинает дрожать. Если дам сейчас слабину, точно расплачусь.
– Почему? – невзирая на свое тучное тело, он меня нагнал и ухватил за руку, но сразу же ее отпустил, увидев мои покрасневшие гневные глаза.
– Что случилось?
– Все в порядке!
– Я же вижу, вы расстроены. Кто посмел вас обидеть?
– Олег Петрович, все в порядке. Мне стало нехорошо. Очень голова разболелась, поэтому я пойду домой. Вы же не против? – мне хотелось, чтобы он скорее от меня отстал.
Мобильник в кармане звякнул, поэтому у меня было вполне приличное оправдание не говорить с ним более. Я достала сотовый…
Сердце словно с грохотом рухнуло в пятки.
Мне звонил Марк. Тот самый Марк Гессер.
– Извините, мне нужно ответить, – единственное, что сподобилась сказать Олегу Петровичу, увиливая от его любопытных глаз.
Пробежав несколько метров, не решалась нажать на прием вызова. Но я чувствовала на себе взгляды разных людей, поэтому мне ничего не оставалось, как ответить.
– Алло! – кажется, целая вечность прошла с тех пор, как мы с Марком…
– Доброго утра, Марина Викторовна!
– Доброго! – говорила, а перед глазами стояли его ехидная ухмылка и в ушах ужасные слова.
– Вы тоже сегодня на стадионе?
– А что? – ответила сухо, так как голос уже начал дрожать.
Ответы должны быть сухими и короткими, никаких размусоливаний, иначе я разрыдаюсь при всех.
– Может после всей этой суматохи мы выпьем по чашке кофе… или чая где-то неподалеку?
– Да.
Мне хотелось послать его ко всем чертям, но тогда бы я точно расплакалась. Видимо, совсем не ожидая, что я так быстро соглашусь, Гессер даже растерялся.
– Эм… хорошо, тогда сразу после завершения я буду ждать на выходе из стадиона.
– Ага, – ответив, сразу же положила трубку и побежала прочь.
Когда я уже была довольно далеко,
