только, ведь я, как последняя идиотка, ждала его и верила, что у нас все наладится в какой-то прекрасный день.
— Что? — я почти выкрикиваю это. — Андрей, черт, ты хоть понимаешь, как мерзко все это звучит?! И почему ты не пришел раньше? Они шесть лет не спрашивали тебя о семье, а теперь вот решили узнать о твоей личной жизни?
Андрей обескураженно смотрит в мою сторону.
— Это новая компания, я устроился сюда всего три месяца назад.
Какой же он негодяй!
— И уже метишь в кресло директора по продажам? — иронично спрашиваю, — молодец, далеко пойдешь!
— Не надо так, милая, — успокаивает меня Андрей.
Какой же ты лицемер!
И как только я согласилась впустить тебя в свою жизнь?
Так противно теперь, что просто не передать. Кажется, если он еще хоть раз меня коснется, я закричу.
— Ты совсем не изменился, — говорю себе под нос.
Хоть и ужасная, но правда. Люди не меняются. Андрею мы не нужны, как это было всегда. Ему нужна должность, а не мы. И на сына ему плевать.
Какая же я глупая! Как могла не видеть таких очевидных вещей? А еще удивлялась тому, как он старается мне угодить. Еще бы! Он ведь должность хочет получить, а это превыше всего!
— Знаешь, что? — говорю, чеканя каждое слово.
Андрей напрягся от моего тона. Я и сама не ожидала от себя. Даже не представляла, что умею так жестко говорить.
— Я хочу, чтобы ты отвез нас с Даней домой сейчас. А потом. Будь любезен, больше никогда, не при каких обстоятельствах, не появляться в нашей жизни.
Закрываюсь в кабинете и кидаю на стол пачку документов. С тех пор, как меня назначила заместителем главного врача, уединения стало больше, а вот свободного времени — меньше. Теперь на мне не только проведение операций, как это было раньше, но еще добавилось много организационной работы. И это оказалось не так интересно, как мне всегда казалось. Но чем больше я на этой должности, тем сильнее втягиваюсь в процесс.
Ввожу пароль от учетной записи, чтобы разблокировать компьютер. На большом экране фоном стоит фотография Анжелики. Я каждый раз залипаю на этом фото, которое сделал в тот день, когда мы ездили в кафе. Ее фиалковые глаза, аккуратно подкрашенные тушью ресницы и смущенная улыбка… Да, в тот день что-то изменилось между нами. И, как мне тогда хотелось верить, навсегда. Как же я ошибался.
Выдыхаю, открываю рабочую почти, просматриваю письма. Рутина, которая уже стала привычной.
Теперь, когда мне не к кому возвращаться после рабочего дня, я не тороплюсь. Ведь там, в пустой квартире, еще хуже. А ведь есть еще квартира, которую я купил для нас с Анжеликой. И которая ей теперь не нужна. А, если она не нужна ей, то и мне тоже. Наверное, нужно ее продать. Да, так будет правильно.
В двери кто-то постучал.
— Войдите, — говорю громко.
В кабинет заходит Аленка. Со своей неизменной улыбкой на губах. Подозреваю, что улыбка эта отработана ею перед зеркалом с целью скрыть опущенные уголки губ. Но я могу и ошибаться.
— Привет, — говорит она, подходя ко мне.
— Вроде, уже здоровались сегодня, — отзываюсь, снова возвращаясь взглядом в монитор.
— Ты не очень-то вежлив Панарин, — говорит она, скорчив печальную гримасу.
Я хорошо знаю это ее выражение лица, и меня оно всегда раздражало. Слишком притворно выглядит ее кривляние.
— Зачем пришла? — спрашиваю.
— А что это мы не в духе? — продолжает она свои кривляния.
Будто ей, в самом деле, интересны мои трудности.
— Да так, — отмахиваюсь, — устал.
Алена подходит ко мне, наглой змеей обвивает мою шею.
— Я могу помочь тебе, — шепчет она мне в ушко томно, — снять усталость.
Она облизывает мне мочку уха, чуть причмокивая. Раньше меня это заводило, теперь — даже не трогает. Быстро снимаю ее руки со своей шеи и отодвигаю женщину от себя.
— Не надо, Алена, — говорю ей.
Она шумно выдыхает, даже раздраженно. Но Аленка не была бы собой, если бы не умела тщательно скрывать свои настоящие чувства. Быстро она берет себя в руки, я краем глаза наблюдаю за выражением ее лица. Перемена настроений читается в нем настолько ярко, что меня это даже немного пугает.
— Что с тобой случилось, Панарин? — не выдерживает она. — Раньше ты всегда был готов к любому предложению. А теперь динамишь меня уже не первую неделю. Я устала бегать за тобой, предупреждаю — не веди себя так!
— А ты не бегай, — отвечаю ей спокойно.
Лицо женщины покрылось красными пятнами. Никогда раньше я не видел ее в таком состоянии. Настоящая мегера на грани.
Сделав резкий выпад, она набрасывается на меня и впивается ногтями в нежную кожу на шее.
— Ай! — вскрикиваю скорее от ужаса, чем от боли.
Ее лицо перекошено гневом. Кажется, она готова убить меня.
— Что ты делаешь, дура? — вскрикиваю на нее. — Совсем спятила?
Я хватаю ее запястье и с трудом отрываю ее руку от своей шеи. Блть, не думал, что эта баба настолько физически сильная. Как я раньше не замечал в ней склонность к истеричности?
— Спятила, Панарин? — орет она, как полоумная. — Наверное, спятила, когда согласилась встречаться с тобой! Ты — мразь!
Ого! Мразь? Круто! С каких пор, интересно?
— И что я такого сделал, чтобы заслужить это?
Алена снова пытается наброситься на меня и вцепиться теперь уже в лицо. Но я оказываюсь сильнее, и мне удается заломать ей руки так, чтобы она не могла мне угрожать.
— Ты — гребаный мудак! — орет она мне в лицо. — Я столько времени на тебя потратила, а ты теперь отсылаешь меня к черту, как какую-то шлюху.
— А чего ты ждала, милая? Разве я тебе что-то обещал?
Алена орет с каким-то рычанием. Как дикий зверь, пойманный и загнанный в клетку.
Это выглядит жутко и пугающе.
Мне с трудом удается сохранять невозмутимый вид. Хоть это совсем непросто. Разъяренная женщина готова на все, я это хорошо понимаю. Не ожидал, конечно, от нее, совсем не ожидал. Чувствую себя полным идиотом. Столько времени я не замечал ее настоящую натуру.
— Ненавижу тебя! — рычит она гневно, но уже
