из его рук, чтобы бежать к детям на третий этаж. А они так громко плачут и настойчиво зовут меня не привычным «мама», а по имени.
– Ксения… – я слабо разлепила глаза, услышав твердый и уверенный голос.
Комната уже погрузилась во мрак, я чувствовала, что была глубокая ночь. Ночник, который стоял на тумбочке, неярким светом освещал пространство вокруг, и мне на секунду показалось, что я увидела лицо Игната и сильно дернулась в сторону.
– Тише… Все хорошо, это всего лишь я... – успокаивающе произнес Булатов.
Он уже вернулся? Сколько времени я проспала? Витя что-то говорил о том, что его хозяин прилетит из Москвы поздней ночью. Но что Булатову понадобилось в моей комнате в такой поздний час? А может быть, он пришел за своим вознаграждением за наше чудесное спасение? Я попятилась назад и натянула покрывало по самый подбородок, смотря на Глеба испуганными глазами. После сегодняшней встряски не уверена, что подпущу к себе кого бы то ни было. И та наша ночь в клубе – это была ошибка и результат выпитого бокала шампанского с какой-то дрянью. Никакого повторения или продолжения больше не будет.
– Что вы здесь делаете? – просипела я, дрожа всем телом.
Перед глазами почему-то двоилось, и я не сразу сфокусировала зрение на мужском лице. Глеб выглядел уставшим и мрачным, или это мне просто казалось. Я ничего не знала об этом человеке и поступила опрометчиво, согласившись остаться в его доме. Но все же он нам помог и пригласил в свой дом Марию Гавриловну, чтобы детям было комфортнее находиться в новой и непривычной для них обстановке... А мне и в самом деле требовалась ее помощь, моя голова сильно болела, и я чувствовала себя слабой и разбитой, даже спустя несколько часов сна.
– Все позади, Ксения. Тебе снился кошмар. Я только что прилетел из Москвы и поднялся наверх, чтобы самому лично убедиться, что с вами всеми все в порядке.
– Да... Все в порядке, – кивнула я, ощущая шум в ушах. – Все позади. Спасибо вам за помощь. Если бы не ваши люди… – я запнулась, смотря в его лицо.
– Если бы? – в его взгляде промелькнуло нечто страшное, что заставило меня снова содрогнуться и сильнее сжать руками край покрывала. – Честно скажу – я разочарован и зол. Ведь я просил тебя оставаться дома. Так? Зачем ты поехала? – он с укором смотрел мне в лицо.
– Я... не могла оставаться и ждать. Надя очень остро реагирует на чужих людей, и дети получили сильнейший стресс!
– Они могли бы получить его еще больше, если б мои люди не успели пресечь попытку Большакова тебя изнасиловать. О чем ты вообще думала?
Он испепелял меня темным взглядом. Я не знаю, думала ли я в тот момент, кажется, лишь руководствовалась инстинктами. Как та медведица, которую недавно увидела по телевизору.
– Мне даже страшно представить развитие этой ситуации, если бы ты не подумала на меня и не позвонила мне, – тон Булатова был твердым и жестким. – Такие отморозки, как Большаков границ не знают, увы.
Внутри все сжалось от его слов. Он конечно же был прав, но как я могла сидеть на месте? Я знала на что шла – это факт, который оспаривать я не собиралась. Как и оправдываться сейчас перед мужчиной.
– Хорошо, что все позади, – сказал он уже мягче, заметив, как я дрожу и молчу. – Ссадины на лице заживут, дети в порядке и скоро обо всем забудут. Вы с ними можете находиться здесь столько, сколько будет необходимо. Я почти не бываю в Питере и уже через несколько дней вернусь в Москву. Только решу вопрос с Большаковым.
– Разве... ваши люди уже не решили с ним все вопросы? – удивилась я, вспомнив тела тех парней, что лежали на земле.
– Нет, хочу вернуть ему лично все твои накопленные долги, – угрожающе проговорил Глеб со стальными нотками в голосе. – Он посягнул на то, что принадлежит мне, а я такого не прощаю, – мужчина смотрел на меня взглядом, который выворачивал все внутренности. Я подразумевала, что, сказав эти слова, он имел в виду свою дочь и скотское отношение Игната к ней, когда он осмелился похитить девочку, но следующие слова Булатова заставили меня едва не лишиться чувств: – Наивно полагать, Ксения, что вот так просто я позволю вам теперь исчезнуть из моей жизни. Нет, – янтарные глаза смотрели на меня в упор.
От этого взгляда и слов по моей спине пробежали мурашки, ладони тут же сделались влажными, а я снова почувствовала головокружение.
– А пока отдыхай и набирайся сил. От того подонка и его мойки камня на камне не останется, и никто больше не посмеет навредить тебе и детям, – заверил он меня. – Я тебе обещаю.
– Вы… вы убьете его? – я сглотнула нервный комок.
– К сожалению, нет, но с радостью бы это сделал. Ты можешь не переживать, он больше не появится в вашей жизни.
Мужчина, сказав эти слова, поднялся на ноги. Я проводила спину Булатова долгим взглядом и в эту минуту думала о том, что моя жизнь снова катится в какую-то пропасть, потому что я не хотела и не мечтала ни о каких переменах в своей судьбе. Все чего я на самом деле желала, так это чтобы Надюшка окончательно выздоровела, и они с Максом всегда были рядом со мной.
23. Ксения
Весь следующий день я провела в постели в горизонтальном положении. Непозволительная для меня роскошь. Даже и не вспомню, когда спала столько часов подряд. Кажется, это было со мной... в прошлой жизни? Время от времени в комнату забегали дети, забирались на кровать и ложились рядом. Макс включал телевизор, и они смотрели с Надей мультики. Я порывалась пару раз подняться на ноги и помочь Марии Гавриловне развлечь детей или хотя бы приготовить им еду, но женщина останавливала меня и просила отдыхать. Макс приносил мне еду прямо в постель и я, как минимум, чувствовала себя королевой. Ближе
