этом расходились, но… Что-то невысказанное висело в воздухе, пока Вика вяло щелкала мышью компьютера, а Аня — натягивала куртку и убирала ноутбук в рюкзак.
— Ты можешь поговорить с Игорем, пожалуйста? — спросила Аня.
Вика подняла на нее глаза.
— О тебе?
— Нет. О таком я просить бы не стала. Просто поговорить. Мне кажется, ему так одиноко сейчас. После случившегося.
Она долго смотрела на Аню, и та все пыталась понять — ненавидит ли Вика ее до сих пор или же все позади? Вряд ли… Да и наверное не было там ненависти, как таковой. Аня бы и сама к себе отнеслась предвзято на ее месте.
— Хорошо, — ответила Вика и слабо улыбнулась. Это вселяло надежду.
Выйдя из офиса, она огляделась, словно забыла, куда ей нужно идти.
Она была в полном раздрае. План провалился, и не было ни единой причины гордиться собой. Сколько Лелик будет готовить материал? Они с Майковым уже договорились о встрече?
Это все было просто ужасно. Отвратительно то, что кто-то настолько мелкий и глупый смог забраться Игорю под кожу так глубоко. Копать, копать и, наконец, нарыть. Просто вредитель, маленький грызун.
Ее злость на бывшего друга так сильно бурлила в крови, что она чуть не споткнулась о ступеньки.
Выругалась, подняла глаза и… Бендовская стояла внизу и смотрела на нее так, словно Аня собиралась упасть ей на голову.
— Машина. Она не заводится, — вдруг сказала она, как будто Аня и в этом была виновата.
— Мне позвать кого-нибудь на помощь?
Бендовская помотала головой.
— Я уже позвонила другу.
Аня кивнула. Они замолчали, глядя в разные стороны. Аня не решалась уйти, но и заговорить не было ни единой причины. Как глупо.
Бендовская сама решила ее проблему. Она тяжело вздохнула и спросила:
— Этот проект очень важен для вас, так?
Аня ответила.
— Да, очень.
— Но почему?
Вопрос был — логичнее некуда. Обманывать эту женщину не хотелось.
«Потому что я сфотографировала ваш обнаженный портрет, плюс еще кучу других, тоже не самых пристойных, и теперь мой друг-подонок собирается шантажировать всю планету», — так? Ей стоило выпалить это на одном дыхании?
Бендовская была права. Кто они такие, чтобы предлагать ей подобное? Ей — женщине в возрасте, с тяжелым прошлым за плечами и с усталостью, придавливающей ее к земле, подобно чугунному утюгу?
Она вздохнула и спустилась, чтобы быть с женщиной на одном уровне. На улице пробрасывал снег, но в целом было достаточно тепло, чтобы Аня подумала о прогулке. Точно. Она прогуляется пешком до магазинчика Эрика, и уже там разревется. Потому что это зона, свободная от осуждения. Потому что там можно.
Но слова вдруг сами полились из нее.
— Меня никогда никто не спрашивал о том, что со мной не так, — сказала Аня. — А если спрашивали — не слушали ответ. Мне всегда хотелось высказаться, но так как никто не слушал — я молчала. И вся моя история каменела годами внутри меня. И вместе с тем мне казалось, что я натягиваю на себя вторую, третью, четвертую кожу. Прячусь. Отшучиваюсь. Стараюсь думать о настоящем и будущем, но в прошлое — ни ногой. И это привело к тому, что я очень одинока. Иногда нужно заставить себя говорить. Чтобы история ожила, чтобы нам не казалось, что нас вырвали из книжной страницы и бросили в мир вот так — без защиты.
Возможно Ане показалось, но лицо Бендовской словно приобразилось. На фарфоровых щеках заиграли краски. Разумеется, все это было из-за снега, но Ане так хотелось верить…
— А какая у вас история? — спросила женщина.
Аня спрятала руки в карманы.
— Я обязательно ее расскажу. Даже если проект не состоится — я найду способ дать людям понять, что я живая.
С этими словами она ушла.
И, черт возьми, чувствовала себя невероятно хорошо в этот момент.
* * *
Игорь сидел на кухне в окружении полусотни кексов, когда в дверь позвонили.
Он знал, что Аня не придет. Это не она. Она не унизит себя настолько. Не в этот раз.
Но у него все равно сжались все внутренности, когда он пошел открывать.
В дверях стояла Вика. Та самая. Которая вроде как десять лет называла себя его лучшим другом, а потом пропала. В самый неподходящий момент.
В ответ на удивленный взгляд Майкова она протянула ему бутылку вина и сказала:
— Прости, что была таким ужасным другом.
Игорь не считал ее ужасным другом
Она делала для него больше, чем он сам делал для себя хоть когда-либо. Но принимать извинения было приятно, так что он отошёл, пропуская ее в квартиру.
Что-то в поведении Вики изменилось. Она была какой-то мягкой, улыбчивой и очень не похожей на ту серьезную даму, что не выходит из дома без яркой помады.
А ещё она налетела на его кексы, как сумасшедшая.
Вика, которую знал Майков, не позволила бы себе столько углеводов сразу.
— Все нормально? — спросил он, когда она рылась в его шкафах в поисках штопора.
Вика подняла на него взгляд.
— Майков, найди мне мужчину.
Они никогда не говорили об этом. Никогда. Вика всегда казалась настолько уверенной в себе, настолько хладнокровной и сильной, что Игорь даже не задумывался на тему того, что у нее нет никакой личной жизни. А ведь ей наверняка хотелось.
Долгое время она давала понять, что ждет его. Но Майков не предпринимал никаких шагов, а Вика не была из тех, кто навязывается.
Поэтому теперь ее вопрос застал его врасплох.
— Ты меня об этом просишь? — он указал на себя пальцем.
— Ты видишь здесь кого-то еще?
— Вик, как часто я общаюсь с другими людьми, как ты думаешь?
Она открыла бутылку так легко, словно делала это ежедневно на постоянной основе.
— Ну… у тебя ведь должны быть друзья-мужчины?
Не было. И она знала об этом. Поэтому, когда он виновато сморщился, она плюхнулась на стул и застонала.
Было так приятно видеть ее такой… живой. Что с ней случилось? Она как будто пережила что-то поразительное — прыгнула со скалы головой вниз или проехала на мотоцикле стоя.
Майков наполнил бокалы и сел напротив.
— Уверен, у тебя миллион поклонников.
— Да, таких, которых я съем, когда ничего не будет на завтрак, — она была права. Они посмотрели друг на друга. Вика потянулась через стол и взяла Игоря за руку. — Прости, что я оставила тебя в такой момент. Мои адвокаты уже ищут того, кто слил журналистам информацию про Сашу, но, как ты понимаешь, в таких делах концов
