закончится, я не желаю выслушивать фальшивые соболезнования и открытое зубоскальство.
У меня нет объективных причин считать, что наш роман, если его можно так назвать, продлится долго.
Все, что замешано на сексуальном влечении, быстро загибается.
А отрицать, что меня влечет к Раевскому — бесполезно. Он, конечно, бесит меня своей непробиваемостью и нежеланием считаться с моим мнением, но Князь есть Князь. Прозвище ему очень подходит.
Почему я позволила сегодняшнему случиться?
Потому что я уже приняла решение уволиться. И никакие слова Князя этого не изменят.
Мне не нравится, что у него есть такая власть над моим телом. Наверняка, этому есть логичное объяснение, я же не нимфоманка, никогда не отличалась распущенностью, и служебный роман с боссом для меня неприемлем. Но я уже который раз пасую перед ним.
Дело ведь не только в том, что Раевский хорош в постели.
Когда он смотрит на меня своими потемневшими глазами, я чувствую себя соблазнительной, желанной. Да женщиной я, в конце концов, себя чувствую!
Снова приходится признать Маринкину правоту: я, конечно, предприняла некоторые шаги, но женщину во мне смог разбудить именно самец.
И у меня не так много времени осталось, чтобы насладиться этим ощущением.
Возможно, раньше, чем уволюсь я, Раевский уволит очередную секретаршу и будет ее трахать.
От этой мысли внутри все почему-то болезненно сжимается.
Эх, Лиза, не хватает еще, чтобы этот невыносимый мерзавец проник в твое сердце!
Я проветриваю комнату, перестилаю постель и повторно иду в ванную. Мой взгляд снова падает на сегодняшние покупки. Интересно, что было бы, если бы Раевский узнал, что именно я себе купила?
Если бы я ждала от Князя сообщения с пожеланиями спокойной ночи, то я была бы жестоко разочарована. Но я не жду.
И проснувшись утром, тоже ничего подобного на телефоне не обнаруживаю.
Может, и к лучшему, не стоит питать напрасных надежд.
Выпив кофе и тысячу раз подтвердив Лиле, что я не забыла про ее заказ, я отбываю в родной город на все выходные.
Мама, которая обычно с неодобрением комментирует мой внешний вид, в этот раз отмечает, что выгляжу я хорошо. Просто удивительное дело: мой наряд вовсе не соответствует представлениям мамы о том, как стоит одеваться девушке в моем возрасте.
В обед меня выдергивает Лиля.
Она вообще не изменилась, такая же темненькая и плотная как виноградинка. С живыми глазами и заразительным смехом.
Я вручаю Лиле набор и рассказываю, сколько внимания привлекла, прошла с ним до дома. К моменту, когда мы садимся за стол, за которым она собирает и свою семью, и общих друзей детства, эта история в ее пересказе обрастает такими подробностями, что в пору писать женский юмористический роман.
Пока мы жрем беляши, слово «есть» тут не подходит категорически, я полностью игнорирую свой мобильник, оставив его в прихожей в сумочке. А когда спохватываюсь, вижу одно новое сообщение от Марины и кучу пропущенных от Князя.
И если Марина сообщает мне, что ее телефон был утоплен племянниками, но теперь она на связи и готова увидеться завтра вечером, то от Раевского никаких поясняющих сообщений нет. Зачем он звонит мне в выходной, непонятно.
Перезванивать ему самой мне как-то неловко. Я все еще ощущаю, что он мой босс. Между чувством неловкости и вкусной едой в компании друзей, я выбираю второе и, не перезванивая Раевскому, возвращаюсь за стол.
Что сказать. Беляши, как обычно, Лиле удаются, и вся компания дружно постанывает, откинувшись от стола.
— Я сейчас умру, — жалуется Игорь, муж Лили. — Во мне нет места, но я хочу еще один.
Оживляется Ирина, крайне активная барышня. Мы с ней дружили в начальных классах, а потом она перевелась в другую школу. Собственно, Ира — двоюродная сестра Лилиного мужа, и она-то их и познакомила.
— А давайте сыграем в твистер! — предлагает она.
— Это еще что такое? — с опаской интересуется Игорь.
Он как никто в курсе характера сестры и не однажды вляпывался, идя у нее на поводу. Помнится, как-то ему пришлось на спор бежать три остановки в одних трусах. А еще довелось поносить костюмчик героини японского анимэ и поорать с памятника Чапаева о своей любви к родине. В первом случае, его просто забрали в полицию, во втором же — он нарвался на какую-то микрорайонную банду, а в третьем — он упал и сломал руку.
Поэтому опасения Игоря небезосновательны.
— Ой, да ничего такого! Просто разомнемся! — в этот момент напрягается вся компания. Обычно именно после этих слов Ирины случаются катаклизмы разного масштаба. — Я и коврик принесла!
Ира быстро объясняет правила: крутим рулетку и загадываем на какой цветной кружок ставить руку или ногу. Игорь наученный горьким опытом отказывается, а остальные решают попробовать.
В целом весело, мне нравится.
Вся эта гогочущая куча-мала словно возвращает меня к жизни, отвлекая от мрачных дум. Оказывается, что у меня все еще неплохая растяжка, и мостик из положения «стоя» я тоже выполняю неплохо. Самая главная сложность — не ржать так, что теряешь равновесие. Но с непривычки, конечно, устаю. Девчонки все выбывают минут через пятнадцать. Остаюсь я, Дима — Ирин жених, и Костя — Лилин сосед по лестничной клетке.
— Лиз, тут тебя, — слышу голос Игоря.
Осторожно скашиваю на него глаза, он держит в руках мой мобильник.
Это больше похоже на провокацию! Я не могу сейчас сдаться: еще немного, и из игры выйдет Дима!
— Не сейчас, — придушенно стону я. — Ноги не могу сдвинуть, и рука занята! Только если Дима кончит и выйдет!
Дима насмешливо фыркает:
— Ха, не после того, как я уработал Ирку! Но если Костян из-под тебя вылезет, нам всем будет удобнее!
Мы специально говорим всякие двусмысленности, чтобы рассмешить соперников, но обычно молчаливый Костя делает всех:
— Лиза, а если ты сядешь мне на лицо, то Дима сможет зайти спереди!
Я уже бьюсь в конвульсиях от немого смеха и все-таки теряю равновесие. Басистый Дима победно ревет: одним конкурентом меньше!
Чтобы не нарушить конструкцию из двух сплетенных мужских тел, аккуратно отползаю в сторону Игоря.
Он все еще настойчиво сует мне телефон.
— Там кто-то бешеный, — поясняет Игорь.
Перевожу взгляд — о-па! Раевский все-таки до меня дозвонился, хотя я и не хотела брать трубку. Что ж. Тяжело дыша, я прижимаю мобильник к уху:
— Да, слушаю.
— Ты где? — Раевский очень сердит, это и ежу понятно. Ни привет, ни здравствуй.
— В гостях.
— К каких, черт побери, ты гостях? — так, кажется, я недооцениваю степень огорчения Князя. Я бы сказала, что тут уже
