- Мам, смотри, это наш штаб в деревне, это Санька на велике, а Алёшка в шалаше сидит, вот его глаза блестят, видишь?
- Вижу, вижу, - Нина присела перед ним и увидела под глазом Петьки широкую ссадину. - А это откуда? Упал?
Петька насупился и ничего не ответил. Значит, не упал. Значит, случилось что-то такое, о чём ему не хочется рассказывать! А соврать для мамочкиного спокойствия - этому искусству малыш не обучен…
Нина за руку подвела его к воспитательнице.
- Добрый вечер, Ирина-Борисовна. Почему у Пети подбит глаз?
Молодая, но уже расплывшаяся поперёк себя дамочка в круглых очках хладнокровно ответила:
- Почему? Очевидно, потому, что его подбили.
- Почему это случилось?
- Потому что, наши дети не любят, когда им врут, - с достоинством ответила воспитательница. - Не так воспитаны, понимаете? А ваш Петя врал, что его мама - известная модель. В то время, как его мама - рыбная торговка.
Петька топнул ногой:
- Вы врёте! У нас журналы… Маму по телевизору… Она пока не работает, но она…
Нина взяла сына за плечо и приказала:
- Помолчи, пожалуйста. Некрасиво перебивать женщину.
- А что она врёт?
- Послушайте, Ирина Борисовна, - спокойно сказала Нина. - Если вам кажется, что мой сын говорит неправду, то это ваше дело. Но почему вы позволили детям избить его?
Воспитательница задохнулась в порыве благородного негодования:
- Избить?! - она развернулась к остальным детям, с интересом, следившим за их беседой. - Кирилл, Яша, Илюша! Дети! Сюда!
Трое мальчишек понуро выстроились перед воспитательницей, и Нина увидела, что у каждого на лице либо ссадина под глазом, либо шишка на лбу, либо губа расквашена. Каждая травма была аккуратно обработана йодом.
- Вот, пожалуйста! Полюбуйтесь! Это - дело рук вашего сына!
- Кто начал первый? - поинтересовалась Нина.
- Дело не в этом, - отмахнулась воспитательница.
- Почему же? Вы знаете, что такое самозащита? Если эти мальчики напали на Петю, он имел право защищаться, не так ли?
- Никто на него не нападал, - заявила воспитательница.
- Петя, кто начал драку? - спросила Нина, присев рядом с сыном и глядя ему в глаза.
Петька опустил голову и тихо произнёс:
- Филипп.
- Кто-кто?
- Ну, Филипп, у него мама такая, ну, упитанная, на «Тойоте».
- Ах, на «Тойоте», - Нина вспомнила толстуху, с которой раньше постоянно сталкивалась на входе в детсад. - И что, он первым тебя ударил?
- Нет. Он ударил Кирюшу. А Яшка позвал Илюху, и они втроём навалились на Филиппа. А он мой друг.
- Значит, вы были вдвоём?
- Два на три, - Петька поднял голову. - Но Филипп тяжёлый, так что можно считать, что три на три.
- Молодцы, - сказала Нина.
Воспитательница воскликнула:
- Группировки мне тут создают! Филиппа это вообще не касалось, а он полез драться, потому что дети назвали вашего Петю вруном! Вы бы слышали, какие слова они тут употребляли! Волосы дыбом! И козлы, и уроды, и пасть порву! Волосы дыбом!
- Гелем пользуйтесь, - посоветовала Нина. - Или лаком. Чтоб волосы дыбом не вставали. Пойдём, Петя.
Она чувствовала, что готова вцепиться в эти самые волосы, стоявшие дыбом от химической завивки. Но бедная Ирина Борисовна ни в чём не виновата. И дети не виноваты. Во всем виновата только она сама, Нина, рыбная торговка, которая пристроила своего сына в такой элитный детский сад.
И так будет всегда. Куда бы теперь ни пошёл её сын, он будет сыном рыбной Торговки. И ему придётся расквасить ещё не один нос, и самому получать синяки и шишки, пока он не поймёт, что драться - бесполезно.
Ничего, в следующем году он пойдёт в школу, там будет попроще. Садик, какой-никакой, а дал ему хоть что-то. Английский, знакомство с компьютером. И друг у него теперь есть. Ещё неизвестно, каким этот Филипп вырастет дальше, но сейчас он повёл себя вполне достойно.
Петька шагал рядом, угрюмо пиная ногами камешек.
- Ну, чего загрустил, - потормошила его Нина. - Есть одно предложение. Пойдём в МакДональдс!
Петька молча помотал головой. Нина остановилась:
- Есть другое предложение. Пойдём в итальянское кафе, где игровой автомат, помнишь?
- Не хочется. Мам, теперь у Филиппа будут проблемы, да?
- Я думаю, что проблемы будут у Ирины Борисовны, - усмехнулась Нина, вспомнив мамашу этого толстяка Филиппа. - Слушай, Петька. Есть третье предложение. Поехали кататься на персональном трамвае!
Петька поднял голову, и глаза загорелись:
- На каком трамвае?
- Который повезёт только нас с тобой.
- А разве так бывает?
- Иногда. Очень редко. Один раз в жизни.
Глава 28
Пробравшись через рыночную толпу, Михаил скинул оранжевый жилет, расстегнул синюю рабочую робу, и Воронин помог стянуть её, потому что роба была надета прямо поверх делового костюма.
- Гони к Белому Дому, - приказал Михаил, садясь в «мерседес». - Министры ждать не любят. Кстати, как насчёт трамвая?
- Пока нет информации, - ответил Воронин. - Но я держу процесс на контроле.
- Смотри, брат, двадцать часов московского времени - последний срок.
Воронин кивнул и посмотрел на часы.
Разговор с министрами был очень важным, как и любые другие разговоры, в которых участвовал Михаил Колесник. Но сегодня за всеми цифрами, процентами и коэффициентами постоянно просвечивал один и тот же вопрос - успеет ли. Воронин достать трамвай?
И, спускаясь по ступенькам Дома правительства, он сразу же спросил:
- С трамваем договорился?
- Михаил Анатольевич! - замялся Воронин. - Вы же всегда требуете прозрачности операций и законности сделок. Так я вам докладываю, вполне прозрачно. Если хотите, чтобы всё было законно, то трамвая нет…
- Что? - Михаил остановился у машины. - Ты сам-то понимаешь, что скатал?
- Нёт трамвая, - повторил Воронин. - Депо категорически отказывается. Ни за какие деньги! Не выпустим, говорят, нельзя и всё
- С кем разговаривал?
- С главным инженером, с директором, с председателем профкома.
- Директор знает, что его парк обслуживается нашим банком?
- Всё он знает, - махнул рукой Воронин. - И всё понимает. Но, это же, не таксопарк! Это трамваи, они по рельсам ходят. И если рельсы заняты, то трамваи стоят.
- Ты меня убиваешь. - Колесник круто развернулся и зашагал обратно в Белый Дом. - Хорошо, если Михалыч ещё сидит у министра…
- Да подождите, Михаил Анатольевич, - Воронин удержал его за локоть. - Поехали. Рельсы рельсами, но мы-то не с рельсами договоримся, а с людьми. Поехали скорее.
- Куда?
- Как куда? В ближайший гастроном! Будет у нас трамвай. Только это очень непрозрачная и не очень законная будет сделка. Ничего, если так?
- А что делать, если эти бюрократы нам выбора не оставили? - проворчал Колесник, садясь в машину.
- Вы со сторожами умеете договариваться? Я бы сам пошёл. - Воронин потёр подбородок. - Но все эти работяги думают, что я мент. Сам не знаю, почему. А у вас внешность располагающая. У вас получится. Вы, главное, начните, завяжите разговор, а мы поддержим.
- Давно я со сторожами не договаривался, - сказал Михаил. - Лет тридцать. Когда последний раз арбузы с бахчи таскал. Да и тогда ведь не договорился, получил палкой по жопе. Ладно, попробуем.
Через полчаса его «мерседес» и два автомобиля охраны остановились у трамвайного парка.
Михаил вошёл в проходную. Сторож, лежавший на диване, растерянно поднял голову:
- Вы, это, к кому?
- Здорово, хозяин, - Колесник по-хозяйски уселся на единственный стул.
- И ты будь здоров, коли не шутишь, - сторож сел, продев ноги в разношенные кеды.
- Да какие тут шутки. Трамвай нужен.
- Да-а… у всех свои проблемы. Купить, что ль, хочешь? Это тогда к начальству.
- Зачем купить. Нет. Взять напрокат. Часика на два, не больше.
- Это к начальству, - солидно повторил сторож и закурил папиросу.
