меня. Потому что это, как минимум, странно.
— Но в этом же нет ничего плохого или оскорбительного в твой адрес.
— Мне это не нравится. Так что прекрати это делать. К тому же Шону может быть неприятно. Поэтому завязывай, — отстраняясь, толкает меня в грудь. Выпускаю её из объятий. Я не имею права её задерживать.
— Знаешь, — смотрю, как она поспешно одевается. — Ты права. Пожалуй, за тобой есть кому присмотреть, — выбрасываю презерватив и натягиваю шорты.
— А за мной не надо присматривать! Я взрослая. Мне не нужна ни опека, ни забота. Ничего из этого, особенно от тебя, мне не надо. Придурок, — фыркая, она выходит из комнаты и скрывается за дверью.
Спустя тридцать секунд слышу грохот закрывающейся входной двери.
Включив на iPod песню Stay группы Black Stone Cherry, сажусь на диван недалеко от бильярдного стола.
Вот и всё.
Я закончил, то, что начал больше года назад. Пора двигаться дальше. Пора перестать смотреть, опекать и надеяться.
Вы спросите, что за надежда у меня была? Отвечу. Дело в том, что я верил, что каким-нибудь магическим образом, я буду рядом с ней, но при этом не рядом. Как это? А вот я тоже теперь понимаю, что это нереально. Мне нельзя привязываться к ней.
Смотря на неё со сцены, я жил. Опекая её, я чувствовал себя нужным и важным. Мне казалось, что так я смогу вовремя стащить её с неправильной дороги, если она не туда забредёт. Что я окажусь вовремя и не заторможу. Она же такая маленькая. Такая мелкая. Такая бесшабашная порой. Может вляпаться куда-нибудь. А тут я, рыцарь в сияющих доспехах, мать его за ногу. Но это ведь всё самообман, правда? Я же так иду прямиком к привязанности. А если что-то пойдёт не так и я её потеряю?! То всё, конец. Я не смогу во второй раз справиться с этим. Проще быть одному. Так лучше, правда.
Иногда, конечно, слишком одиноко. Порой, разглядывая мамино фото, я думаю, а как бы сложилась моя жизнь, если бы она была жива? И знаете, к чему пришёл? Что я бы не сбежал тогда от Триши. Я бы от неё вообще никогда не сбежал. Ведь она мне нравится. Очень. Но мамы нет по моей вине. Поэтому я всю жизнь буду нести этот крест. Хотя вы не представляете, как порой мне тяжело это даётся, особенно сейчас, ощутив её в полной мере…
Но вот этот её Шон мне не очень нравится. Ну не производит он впечатления надёжной стены, за которой она может вытворять свои шалости. Ветер дунет, он сломается же. Плюс у неё характер явно сильнее, чем у него. Она же его прогнёт под себя в конце концов. Ей же потом скучно с ним станет. Она обожает пререкаться и устраивать словесные перепалки. Он сможет ей рот грамотно заткнуть? Нет. Скорее он, поджав хвост, будет заглядывать ей в этот самый рот!
А с ней надо иначе. Зажал, прижал, нажал, отпустил. Прямо как сейчас было на бильярдном столе. Вот так ей нравится. Она ерепенится, брыкается, но обожает, когда мужчина сильнее неё. Обожает делать всё наперекор. Обожает, когда может вытворять глупости, зная, что рядом есть защитник. Хотя в жизни в этом не признается. Обожает беситься, показывая, какая она якобы взрослая и независимая. Но стоит надавить, так она сдаётся. Знаете, какая разница между ней и Сидни? Они обе немного взбалмошные. Ну как, немного. Много. Но Триша более рисковая, порой до безрассудства.
В отдельных случаях она может до последнего стоять на своём и тогда надо дать ей это. Впоследствии она сама может не обрадоваться результату, и согласится, что была неправа. Про себя, вслух не признается. А порой оказывается права в отстаивании своего мнения, что только убеждает её в своей взрослости и исключительной правоте. Поэтому, если она настаивает в течение какого-то времени на одном и том же, то лучше согласиться. В остальных случаях не стоит. Надо спорить с ней, показывая свою точку зрения.
Откуда я всё это знаю, если не общался особо с ней? А вы думаете я просто так всё время смотрел на неё?! Мне заняться что ли большем нечем?! Я наблюдал и изучал её, пока пел со сцены. Выучил её мимику, жесты, взгляды. Точно знал какие песни трогают её, какие радуют, какие сводят с ума. Знал под какие она обожает танцевать. Знал, что мой голос её не просто будоражит, он ей по-настоящему нравится. Она не как остальные делает комплимент моему баритону, а потом ноги раздвигает. Она наслаждается моим пением. Именно пением. А это, знаете ли, приятно, чёрт подери.
После выступлений, сидя за нашим столиком всегда слушал все её комментарии. Всегда первым на них отвечал, затыкая ей рот. Красавчик, правда?! Но зато так я точно видел и оценивал её реакцию. Она бесилась, но слушалась! А значит, ей это нравилось. Она краснела, показывала язык, закатывала глаза, фыркала, но не продолжала спорить. Такая вот она забавная. Спорит ради того, чтобы ей заткнули рот. Сейчас она стала более активна в наших спорах, уже не просто замолкает, а продолжает напирать. Очевидно, ей нравится сам процесс противостояния, это её заводит. Пару раз в наших диалогах специально говорил «нет», на её «да», чтобы раззадорить и завести её. И я видел, как она стреляла в меня глазами, будучи довольной.
Вот только в одном она была непреклонна. Она мне неоднократно говорила, что я просто обязан петь профессионально. Что я трус, тупой придурок и дебил, раз не делаю этого. Сколько бы я ей рот не затыкал, она продолжала. По логике вещей, я должен сдаться и уступить, но нет. Я вам уже говорил, почему я не пою. Только ей нет. Почему? Потому она мелкая и не фиг лезть со своими умозаключениями в мой мир.
Может пора поменять репертуар? Может пора перестать петь ту самую песню, которую все ждут от меня? Потому что я не смогу петь Don’t Cry, не смотря на неё. Это невозможно.
Значит пришла пора заменить её. На следующей репетиции обрадую всех, что теперь они не услышат её больше от меня. Достаточно. Дам ей то, что она так хочет. Ведь я действительно не имею права лезть в её жизнь. Чем дальше, тем опаснее это становится для меня. Здесь я с ней соглашусь, пора прекращать. Пора завязывать. Ну, а то, что она мне нравится, я как-нибудь переживу. Ну, нравится. Ну, подумаешь.
Чёрт,
