Тай защищал ее перед всем городом. Ее, с которой у него был ничего не значащий секс на первом же свидании. Почему? Наверное, потому, что она все-таки что-то для него значила. Эта мысль согрела ее, и Мэллори немного выпрямилась в кресле, чтобы получше рассмотреть Тая.
– Настоящий принц из сказки, – шутливо прошептала Тэмми.
Мэллори опять шлепнула ее.
Несмотря на уверенную речь Тая, следом за ним выступили еще трое людей, и все они были против Центра. Тут к микрофону вышла ее мама. Она пришла на собрание прямо со смены и была еще в медицинской форме.
– Это все чушь, – заявила она. – Все, кто выступает против Центра, – жадные эгоисты, и им должно быть стыдно за себя. А что касается моей дочери Мэллори, то вы отлично знаете, что ей можно доверить любое серьезное дело, и она с ним справится. В конце концов, она всю свою жизнь ладила со своими безумными братьями и сестрами. И никогда не жаловалась. – Она обвела взглядом зал, нашла в четвертом ряду Джо и пристально посмотрела на него. – И еще хочу добавить: звоните своим мамам почаще. Это всех касается. Вот все, что я хотела сказать.
Джо сел поглубже в кресло и втянул голову в плечи. Маленькая блондинка рядом с ним отвесила ему хороший подзатыльник.
На этом собрание закончилось. Все кинулись к Мэллори и забросали ее вопросами. Ей ничего не оставалось, как терпеливо отвечать, правда ли, что она станет выдавать наркоманам траву и выписывать разрешения на аборты. Она освободилась только через час, и хотя точно знала, что Тая уже не найти, все-таки поискала его в зале.
Но он давно ушел.
После обеда над Лаки-Харбором опять разразилась сильная весенняя гроза. Тай работал над «шелби», а когда закончил, решил прокатиться. Дождь лил как из ведра, и он летел через горы, через зеленые обрывистые каньоны, оставляя позади мысли о работе и прошлом.
Но он никак не мог перестать думать о Мэллори. На тренировках «морских котиков» его учили управлять своими чувствами. Задолго до встречи с ней Тай решил, что достиг в этом совершенства. Но никакие тренировки не помогли ему, когда он познакомился с Мэллори Куин. Она в одиночку сломала все стены, которые он возвел вокруг своего сердца. Всего несколько недель назад он бы поднял на смех любого, кто сказал бы ему, что скоро он будет таять от одного взгляда какой-то медсестры.
Но случилось именно так. Мэллори имела над ним необъяснимую власть.
Назад Тай возвращался через город. Гроза все никак не кончалась, и впереди у знака «стоп» он заметил сквозь пелену дождя заглохший «фольксваген». Капот был открыт, и под ним ковырялась женщина в мокрой насквозь одежде. Мысленно выругавшись, Тай припарковался рядом и пошел к ней. Когда женщина увидела его, то замерла, а потом полезла в сумочку, висевшую у нее через плечо.
Тай понял, что у нее там было какое-то оружие. Потому он остановился на безопасной дистанции и поднял руки вверх, показывая, что не хочет причинить ей зла.
– Нужна помощь? – спросил он.
– Нет. – Женщина подумала. – Но спасибо, что предложили. У меня все в порядке.
Он кивнул, окидывая взглядом ее прилипшую к телу одежду и мокрые волосы, с которых капала вода ей на лицо. Потом вытянул шею и заглянул в капот заглохшей машины.
– Намокла крышка распределителя?
– А откуда вы узнали? – удивленно спросила незнакомка.
– Это «фольксваген» 1973 года. Он всегда глохнет, когда у него намокает крышка.
Она кивнула и расслабилась, вынимая руку из сумки.
– Я хотела как раз просушить ее, но как? У меня вся юбка мокрая. – Она откинула волосы со лба и посмотрела на Тая. – О, а я тебя знаю. Ты же Таинственный Красавчик!
Боже, как он ненавидел это прозвище!
– Меня зовут Тай Гаррисон.
– А меня – Грейс Брукс. Одна из трех ангелов-хранителей, что спасли тебя неделю назад в снежном буране. – Она улыбнулась ему. – Это я позвонила в службу спасения.
– Тогда это самое малое, что я могу сделать, чтобы отблагодарить тебя. – И с этими словами Тай подошел к ней, взял крышку распределителя и стал вытирать его о свою рубашку, которая еще не успела сильно намокнуть. Когда та стала более-менее сухой внутри, Тай поставил ее на место, и машина завелась.
Грейс еще раз поблагодарила его и уехала. Тай вернулся в машину и решил заглянуть в кафе. Там были Йен и Эми. Хозяйка прилипла к висевшему в углу телевизору. По нему показывали «Американского идола», и она была очень занята тем, что разговаривала с экраном: «Ну же, давай! Нет, это полная фигня. Боже, как тут не хватает Саймона. Он всегда говорит все, как есть на самом деле».
Эми не сразу заметила его. Она шла между столиками с кофейником в руках и чуть не столкнулась с Таем. Его второй ангел-хранитель был сегодня в штанах защитного цвета, висевших низко на талии, и в облегающей футболке. Обычно Эми была очень внимательной и не пропускала клиентов, но сегодня с ней творилось что-то непонятное. Она была бледнее, чем обычно, и не улыбалась.
– Пирог будешь? – спросила она.
– С удовольствием.
Тай сел, и она вернулась через две минуты с огромным куском клубничного пирога.
– Тебе повезло, – сказала Эми. – Это «Обалденный Клубничный Пирог» из единственной гостиницы нашего городка. То есть его делала сама Тара, – объяснила она, увидев его непонимающий взгляд. – Лучший пирог на свете, уж поверь мне.
Это было серьезное заявление, но Таю хватило одного кусочка, чтобы понять – Эми была права. Она стала наливать ему кофе, и Тай спросил, указывая на полотенце, обмотанное вокруг ее левой руки:
– Что это с тобой?
– Не обращай внимания, все нормально.
Однако вряд ли это было так. Ее правая рука дрожала, и выглядела Эми плохо. Но черт, если она хотела притворяться, что с ней все в порядке, то какое ему до этого дело? Тем более он сам привык делать вид, что у него нет никаких проблем.
Вот только через полотенце начала сочиться кровь.
– Позвать врача?
– Не надо.
Тай кивнул и откусил еще пирога. Отлично. С Эми все в порядке, и врач ей не нужен. А он был на сто процентов уверен, что совсем не желает вмешиваться в ее личные дела. Но когда с едой было покончено, Тай решил сам отнести пустую тарелку на кухню.
– Эй! – закричала Йен, отрывая взгляд от телевизора. – Вам туда нельзя, это против правил.
– У вашей официантки течет кровь. Это тоже против правил.
Йен все-таки оторвалась от экрана. Она глянула на Тая и спросила:
– И что прикажете мне делать? Я тут ни при чем. Или вы этим займетесь? Ничего, потерпит, до конца смены остался час.
Тай кивнул, борясь с желанием пристукнуть противную тетку. Он знал, что не касался ран черт знает сколько времени – точнее, уже четыре года. И все же искренне хотел помочь Эми. Подавив чувство, похожее на тошноту, он ответил:
